Страница 8 из 8
– Да какая разница, блин? – рассеянно спросил Егор. Все эти тайны мадридского двора вязали его по рукам и ногам и доставляли неудобства.
Все, что не касается работы, Егор обсуждал с Тасюсиком за ужином – так повелось у них в семье с незапамятных времен.
Поездка в Турцию работы не касалась, но из-за секретного плана, рожденного в воспаленном мозгу Морозана той странной ночью, Егор помалкивал, и это тоже было необъяснимо и раздражало.
– Как это – какая разница? – по-детски огорчился Славка. – Они вообще не должны знать, что мы собираемся к Чудотворцу. А то вдруг сами обратятся к нему с молитвой и попросят о чем-нибудь своем.
– Думаешь? – Егор взглянул на Славку с тревогой. Раньше он не замечал, что у партнера ярко выраженный сдвиг по фазе. Или не обращал внимания?
– Ты просто далек от этого, – продолжал православные беседы Славик. – Чудотворец потому и Чудотворец, что все может. Только просить надо полезное что-то. Но мы ведь и собираемся просить полезное. Правильно?
– Наверное, ты прав – ничего я в этом не понимаю, – тактично ушел от ответа Егор.
Его все больше и больше беспокоило, что пьяный ночной треп так легко и непринужденно трансформировался у Славки в идефикс.
Ничего такого Егор не имел в виду. Ну, посидели по-мужски, ну, разоблачились друг перед другом. По здравом помышлении, обо всем нужно было забыть там же, не вставая из-за стола, на кухне тире столовой.
Все еще можно обратить в шутку и забыть – так он думал. Или ему казалось, что он так думает?
Уловив неуверенность в голосе друга, Славик решил дожать его:
– Так мы договорились? – Это был запрещенный прием.
Кому, как не партнеру и другу, знать, что Егор скорее вскроет себе вены, чем откажется от данного слова.
Помолчав, Егор недовольно подтвердил:
– Договорились.
– Значит, я заказываю билеты на майские?
– Заказывай, – обреченно вздохнул Бинч.
Опять перед Таськой комедию ломать придется, уныло подумал он, высаживая Морозана под светящейся вывеской «24 часа».
Вчера вечером они обсудили варианты, решили отдыхать в Фетхие, а сегодня оказывается, они едут в Кемер. Как это объяснять? Или ничего не объяснять?
– До завтра. – Открыв дверь, Славка энергично обернулся к Егору и протянул ладонь с потрескавшейся на пальцах кожей диабетика.
– Давай, – быстро ответил на рукопожатие Егор.
С Ленкиным списком продуктов наперевес Славка вывалился из машины и поскакал в дежурный магазин, а Егор сдал назад и высунулся в правый ряд.
Ему тут же принялись злобно сигналить озверевшие водители, катившие мимо.
В одно мгновение ночь превратилась в хищника, поджидающего жертву.
От души выругавшись, Егор пропустил наглую «хонду» (не иначе девка за рулем) и вывернул руль.Всунул машину в поток, вздохнул свободней, расправил плечи и представил уютную, пухлую, такую родную Таську на их давно и безнадежно ждущей ремонта кухне. Волна нежности поднялась к сердцу. Все-таки с женой ему повезло.
Девчонки в нетерпении закатывали глаза и крутили головами, пережидая нашествие Яги на кухню.
Бабуля уже дважды вторгалась, изображая крайнюю степень озабоченности, измеряла давление, принюхивалась и цепким взглядом исследовала накрытый к чаю стол.
Подруги заскочили проводить Таську в Турцию и засиделись за бутылочкой вина.
Бутылку светить не стали, чтобы не вводить в грех Ягу, разливали вино в чайные чашки, тару прятали под стол и прикрывали тремя парами ног.
Ушлая Яга собиралась в поликлинику после жестокого приступа панкреатита.
«Панкреатит – болезнь пресыщенных», – когда-то давно заявил Вячеслав Морозан.
Таисия была склонна верить ему: Яга любила поесть, и с каждым годом эта склонность проявлялась все сильнее.
Таисию это раздражало.
В восемьдесят лет, злилась она, пора подумать не о желудке, а о душе.
Яга шебаршилась, по причине глухоты гремела, как полтергейст, всем, что попадало под руку: кастрюлями, чашками, ложками, дверью – искала зубные протезы, которые обычно хранила в чашке на полке с посудой.
Протезы имели свойство теряться на просторах квартиры, однажды их даже умудрился стащить Барончик.
Дело обычно заканчивалось тем, что к поиску, ворча и по-змеиному шипя, подключались Таисия с Настеной.
– Турки обожают русских женщин, – компетентно заявила Светка, когда Яга в очередной раз хлопнула дверью.
– Особенно блондинок, – поддакнула Наташка, – сведения из первых уст.
В отличие от подруг Наташка придерживалась теории, что ничто так не красит женщину, как перекись водорода.
– Девочки, – укоризненно протянула Таисия, – я приличная женщина, еду с мужем на отдых. Какие турки? Вы о чем?
– И что из того, что ты с мужем?
– Вы не знаете Егора. Он запросто может засветить в лоб любому, кто будет на меня пялиться.
– Тогда ему будет не до отдыха, – хихикнула Наташка.
– Что ты с собой берешь? – заинтересовалась деловая Светка.
– Как обычно, – тоном боцмана, вернувшегося из кругосветки, бросила Таисия, – сарафан, джинсы, шлепки, юбку.
– Ту самую, в стиле сафари?
– Ту самую.
– Там в это время года могут идти дожди, – подала ценную мысль Наташка.
– В агентстве сказали, что погода стоит отличная, по долгосрочному прогнозу дождей не ожидается.
– Вы летите со Славкой и с этой его, женщиной с веслом?
Плюгавые, как Таська, подружки недолюбливали Ленку за резкость и бескомпромиссность и при любом удобном случае с наслаждением перемывали ей кости и прикалывались по поводу ее размеров.
– Да, – кисло подтвердила Таська, – с ними.
– Как у них дела?
– Все как всегда. Ленка в Москву не хочет переезжать, а Славка на Сахалин не стремится.
– Правильно, что там делать?
– Рыбу добывать.
– А что, она еще есть – рыба?
– Разве не видно? – сострила Светка, кивая на стол, уставленный морскими деликатесами.
– По-моему, Бинчи подорвали ресурсы Охотского или какого там моря?
– Охотского и Японского.
– И вообще, – Таисию не так легко было сбить с толку, – девочки, не понимаю, зачем ей Славка сдался? Он запойный, и у него сахарный диабет. Я бы за такого замуж ни за что в жизни не пошла.
– Ленке же уже тридцать пять. Ей что, детей не хочется?
– По-моему, ей вообще ничего не хочется, кроме денег. Ну что, разливаем по последней?
– Разливаем, – закивали Наташка со Светкой, подставляя опорожненные чашки.
Таисия пошарила рукой под столом и поймала горлышко бутылки.
– Ой, девочки, – дернулась Светка и показала глазами за спину Таисии: в приоткрытую дверь за ними подсматривала Яга.
Видимо, от испуга Таисия показала бабуле бутылку и кивнула, приглашая к столу – чтобы не надрывать голосовые связки, Таська все чаще пользовалась знаками вместо слов.
Переваливаясь с боку на бок, бабуля подгребла к компании и с победным видом уселась на свободное место:
– Наливай.
– А поликлиника? – гаркнула Тася.– Подождет поликлиника.
* * *
На майские праздники вырваться не получилось.
Полная и окончательная капитуляция гнидистого инспектора на станции Павелецкая-Товарная ознаменовалась тем, что с Сахалина шел безостановочный поток грузов, что было особенно важно в преддверии праздников, поскольку даже самая последняя среднестатистическая семья покупала себе икорки к праздничному столу.
Начался сенокос, мужики крутились, дня не хватало.
Улетали 20 мая.
Настроение у Славки было возбужденно-приподнятое, и когда дамы перед посадкой отлучились по нужде, он с заговорщицким видом сообщил Егору, что их просто преследует удача:
– 22 мая День памяти Николая Угодника. Представляешь? Все складывается по воле Божьей.
Славкина ажитация действовала Егору на нервы. В том, что 22 мая – День памяти святого, Егор не видел промысла судьбы и восторженное настроение Морозана не разделял. В голове была одна работа.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте