Симфония Тьмы

– Но разве хищник и жертва не равно хотят жить? Разве они не равны в своём праве бороться за жизнь?

Звезда долго молчала.

– Я не могу ответить на этот вопрос, Нерей. Я никогда не жил.

Змей помолчал.

– Кто же ты?

– Я – собрание знаний и эмоций своих создателей. Я не существо. Я лишь смесь небольших частиц от многих существ. Все они мертвы уже тысячи лет. Я никогда не был живым, хотя и я могу умереть.

– Тогда дай мне ответ на главный вопрос, который мучает меня много лет.

Звезда немного умерила яркость.

– Нерей. Я знаю ответ на твой вопрос. Но хочешь ли ты услышать его? – голос звучал тихо.

Змей долго молчал.

– Уже нет.

Он неуловимым движением развернул кольца к выходу, и замер при следующих словах древнейшего.

– Великий Змей – один. Бессмертных владык Тьмы – трое.

Нерей быстро повернул изумрудные глаза к постаменту, озарив его неземным светом отчаяной надежды одинокого.

– Что?

– Один из вас король ночей. Он правит тьмой, неся лишь смерть. Второй парит на небесах, пылая яростью очей. Стихии тьмы подвластны вам; несёт симфонию небесам один вампир, один дракон, но ноты все не знает он. Есть третий – тот, кто в темноте пылает яростней огней; он сомневается во Тьме, но даже он не знает дней. Царит он там, откуда жизнь распостранилась по земле, и только он способен дать симфонии Тьмы мелодию дня. Пока вы врозь – симфонии нет, как нет единства под луной. Обьединившись, три царя услышат пение одной. Вы знаете имя для неё; она дала вам жизнь и власть. Вложила холод в одного, второму подарила страсть. Избрала третьему судьбу, достойную воспетой быть, но мудрость Змей постигнет сам – и сможет двух освободить. В тот миг, когда увидит Тьма, что дети научились жить – она вернёт вам знание дня, и вы научитесь любить. Владетель ночи в смерть уйдёт, она ему жена и дочь, и никогда не сможет он свои инстинкты превозмочь. Владыка неба может стать одним из властелинов Тьмы, и в рабство мать свою вогнать, и победить, и проиграть. А может он огонь познать, и солнцу бросить в небо гнев, и проиграть – но навсегда остаться властелином сфер. И третяя возможность есть; от Змея мудрость примет он, придав огню своей души неистовство океанских волн. Два повелителя Земли. Владыки моря и огня. Одна душа, и мать одна. Покой от неба и до дна. Запомни, Змей – тебе решать. Ты дирижёр симфонии Тьмы. Покой навек – или война; огонь и солнце – или Тьма!

Ледяное течение окутало пирамиду древних, и золотая струя выплыла из широкого проёма непостижимо древних ворот. Нерей медленно всплывал к чёрному зеркалу, рассекая тьму воды сверканием золотого света. Он размышлял. Мудрость – в этом была сила Великого Змея, именно это имел в виду древнейший.

Зеркало с плеском приняло в себя могучее тело, огромная голова поднялась высоко над поверхностью океана, наполняя воздух изумрудным сиянием глаз, похожих на драгоценные камни. Нерей задумчиво смотрел на волны.

3-В

Он мчался в невидимых облаках, пронзая плоть небес собой, словно копьём. Его окружал ледяной холод непостижимой высоты, тьма боялась своего сына, расступаясь перед огнём его глаз. Мёртвую тишину нарушал только стон умирающего воздуха, который сминали, закручивали в вихри и рвали на части могучие крылья.

Он сверкал серебрянным светом, словно неведомо как протянувшаяся в небо лунная дорожка. Самое красивое существо из всех возможных и невозможных, дракон был великолепен, когда мчался в тишине ночного неба, заставляя луну стыдится своего несовершенства. Сверкающие стальные рога со свистом препарировали ткань неба, соперничая в остроте с ланцетом хирурга. Могучий хвост довершал операцию, сшивая края раны гребнем стальных игл, похожих на столь любимые драконом горные пики. Его бриллиантовые крылья отливали неземным сиянием, изумительная красота гармонировала с грозным обликом хищника. Пылающие рубиновые глаза словно рассказывали встречным об имени своего хозяина, но встречных быть не могло. Огромный дракон парил в небесах один.

Он мчался на юго-восток уже много дней. И хотя спешить ему было некуда – ведь их всех ждала впереди вечность – дракон летел быстро. Так диктовал ему темперамент, дракон был рабом своих эмоций.

Ветры в ночном небе уступали ему дорогу, звёзды провожали своего повелителя восхищённым звоном. Отблески луны на крыльях пели об их мощи, воздух возносился ввысь, согретый яростным пламенем глаз. Дракон повелевал небом.

Впереди вставали грозные кряжи скал, словно бросавшие вызов неистовству сына неба. Они не знали что их владыка, ветер – всего лишь раб для дракона. Он смеялся над наивностью гор, проносясь над ними лунной молнией, вспарывая вечный покой древних ущелий горячей энергией молодой крови. Дракон был молод, хотя и не знал этого.

Перед ним встал во весь рост властелин гор – самая высокая скала в мире, могучий пик, покрытый снегом. Смерчи завывали вокруг его отвесных склонов, ни одна птица никогда не осмеливалась бросить вызов непобедимому воину. Дракон рассмеялся.

– Я повелитель неба!

Он взмыл над тучами, расколов величие гор своей энергией, одержав абсолютную победу над противником – он не мог иначе! – и впервые за много дней полёта замер, распластав бриллиантовые крылья горизонтально.

На небольшом плато, под самыми тучами, ютился небольшой домик, в окнах которого тускло горел свет. От дверей к подножию спускалась оледеневшая лестница, а рядом с домом примостился маленький сарай. Дракон ощутил запах добычи, он был голоден.

Снег с шипением испустил дух, коснувшись разгорячённой чешуи. Моментально сложив крылья, их обладатель грациозным движением оказался возле домика. Ему пришлось склонить голову, чтобы взглянуть в окно.

Там пылал камин, в глиняном горшке варилась еда. У стола из грубых необструганных досок стоял простой деревянный стул, и на нём сидел старик. Дракон с любопытством оглядел дом человека – ему редко доводилось встречать их раньше.

Старик был одет в длинное серое одеяние, на левом плече застёгнутое грубой булавкой. На голове совершенно не было волос, но с подбородка до пояса спускалась белая как снег борода. Узкие глаза были закрыты, старик смотрел в камин, но видел ли он огонь – дракон не знал.

Могучий владыка небес повернулся к сараю. Оттуда слышались панические крики животных, чуявших свою смерть. Дракон ощутил радость предвкушения.

– Не надо. Я накормлю тебя.

Рубиновый пламень глаз вырвал из тьмы маленькую фигурку, отважно смотревшую прямо на дракона. Старик не боялся его. Дракона это так заинтересовало, что он решил обождать с охотой.

– Что можешь ты предложить мне, человек? – спросил он, стараясь умерить голос, дабы не лишить смертного слуха.

– Нечто лучшее, чем убийство. Входи.

Дракону было интересно. Он протиснулся в дом, заняв почти половину всего помещения. Свернувшись возле огня, он посмотрел на вновь занявшего своё место старика.

– Меня зовут Вулкан. – несмотря на старания, стены дрожали от мощи его голоса. Старик улыбнулся.

– Меня зовут Лунг Цзы, что значит «учитель-дракон».

Вулкан растянул губы в улыбке.

– Ты не дракон, человек.

– Мы те, кем являемся в душе. Тело значит очень немногое.

– И что же в тебе от меня?

– Способность видеть мир с высоты.

Дракон улыбнулся шире.

– Ты не видишь отсюда мир, человек. Тучи закрывают тебе обзор, ты не властен взлететь над ними, ощутив гармонию неба и земли всей душой.

– Тело моё невластно, ты прав. Дух мой давно летает над миром.

– Что ты подразумеваешь, говоря «дух»?

– Дар мысленного познания реальности. Люди зовут меня философом.

– И что видит твой дух?

– Тьму.

Вулкан рассмеялся и дом едва не рухнул от его смеха.

– Для этого не надо быть философом.

– Да, Тьму видит любой. Но многие ли видят способ победить тьму?

Дракон серьёзно посмотрел в глаза старику.

– А зачем, человек?

Лунг задумался. Тем временем Вулкан поудобнее устроился у камина, положив огромную голову на свои руки. Пылающие глаза сверкали на серебрянной чешуе, как капли крови на луне.