Таинственная женщина

– Женщины… это верно… – протянул полковник. – Мы сейчас затронули тот предмет, на который я намекал в начале своего доклада. Теперь факты установлены: ясно, что произошло убийство или попытка кражи, кроме того – нанесение серьезных повреждений жилому дому, которое повлекло за собой его обрушение… Но при каких обстоятельствах были совершены эти преступные действия?

– Ах, черт возьми, вот это-то и нужно установить! Я понимаю вашу мысль. Вы считаете, что за происшедшим кроется нечто большее, чем обычное преступление…

– Да, господин министр. И потому вести расследование нелегко, ведь мы не можем вторгаться в дипломатию и политику – в подобных случаях часто возникают столь неожиданные осложнения, что приходится лавировать, отступать и зачастую вовсе прекращать следствие… Желаете ли вы, господин министр, чтобы я перечислил вам все дела, которые вот уже несколько лет невозможно закончить?

– Дела о шпионаже или предательстве? – уточнил хозяин кабинета. – Нет, не нужно: я достаточно о них осведомлен. Сколько времени вы служите в министерстве, Вально?

– Господин министр, я уже десять лет занимаю различные посты и хорошо знаю, с чем нам приходится бороться. И всегда самые важные преступления совершались при участии женщин. Вот почему, когда лакей генерала Тремона заговорил о таинственной гостье, я подумал о других подобных делах, кое-что сопоставил и сделал некоторые выводы.

– Я не вполне понимаю вас, – сухо заметил руководитель министерства.

– Господин министр, я готов поклясться, что эта таинственная дама, которая всегда внезапно появляется и исчезает, оставляя за собой кровь и разруху, не впервые обращает на себя наше внимание. Она всегда действует одинаково: опутывает своими чарами человека, который предположительно владеет некой военной или государственной тайной, соблазняет его, доводит до исступления и, наконец, толкает на предательство. Затем она избавляется от отработанного материала… Крайне опасное существо. Ни одно мужское сердце не может устоять против нее. Помните ли вы несчастного коменданта Комманжа, который пустил себе пулю в лоб однажды вечером? Никто так и не узнал, что подтолкнуло его к самоубийству. В его окружении появилась таинственная дама, и Комманж стал ее жертвой. Позже оказалось, что многое из того, что он знал по роду службы, стало известно за границей. Бедняга клялся на смертном одре, что документы были у него украдены в то время, как он находился у дамы сердца. Вся вина его состояла в том, что он привез домой из министерства некоторые дела, чтобы их изучить, и неосторожно сообщил об этом своей пассии. Но несчастный так ей доверял!.. Это был честный человек и храбрый солдат…

– Как звали эту женщину?

– Мадам Ферранти. Она тоже действовала с величайшими предосторожностями, якобы из-за своей семьи. Однако один из наших агентов ее узнал… Бедняга вскоре стал жертвой несчастного случая: однажды вечером он возвращался из Отейля на верхнем сиденье вагона, и наутро его нашли в тоннеле мертвым… Наверно, он был недостаточно осторожен и не наклонил вовремя голову.

– Ах, черт возьми! – только и смог произнести министр.

– Через год после происшествия с Комманжем молодой капитан Фонтенейль – милейший юноша, мы все очень полюбили его, – увлекся женщиной, которую его товарищи прозвали таинственной дамой; в конце концов он раскрыл ей шифр. Понимая всю серьезность своего проступка, он доложил о нем своему начальнику, которому удалось исправить ситуацию, заменив схему. Капитан Фонтенейль уехал в Тонкин, позже он был убит при осаде Бакнина. Несчастный искупил смертью свое преступление. Таково по крайней мере мнение тех, кто расследовал это дело: мадам Ферранти Комманжа и таинственная дама Фонтенейля – одно и то же лицо. И мадам Жибсон, фигурирующая в деле об аэростатах, – та же таинственная женщина, ловко владеющая искусством соблазнения.

– Как давно она занимается этими делами? – поинтересовался министр.

– Лет десять, по меньшей мере. Но по-прежнему невредима и неуязвима.

– Ловкая бестия! Нужно во что бы то ни стало ее поймать.

– Это не так-то легко: совершив преступление, она будто исчезает с лица земли. Вот увидите, и в этом, новом, деле нам придется сражаться с пустотой. Какое-то время сыщики еще будут усердствовать, искать виновных… Но ничего не найдут, я в этом уверен. Сообщники тоже исчезнут, как и главный виновник. Мало-помалу поиски станут менее активными: у полиции появятся другие важные дела. Так и бывает обычно. Разве только… – с легким сомнением проговорил полковник.

– Разве только что? У вас, стало быть, есть еще надежда?

– Ну, на сей раз нам, быть может, удастся напасть на след раненого… И если получится найти хоть какую-нибудь ниточку, клянусь, господин министр, мы добьемся истины, хотя бы ради того, чтобы отомстить за наших бедных товарищей, – с воодушевлением произнес посетитель.

– И предупредить новые беды. К тому же, Вально, нельзя допустить, чтобы за границей знали все наши секреты.

– Но, господин министр, ведь узнаем же мы тайны других государств! – воскликнул Вально. – В сущности, это просто двойная игра, которая ведется уже давно. В то время как в Россию в 1812 году доставляли сведения о состоянии армии Наполеона, Коленкур послал Бонапарту выгравированные на меди карты России. Я привожу этот случай из истории, чтобы не касаться современных событий. Но, в общем, наши секреты, разумеется, не составляют ни для кого тайны, и если бы в военное время приходилось рассчитывать только на секретность при подготовке…

– Следовало бы прежде всего уничтожить прессу, – проворчал министр.

– Это невозможно! – воскликнул полковник. – Но вернусь к нашему делу. Необходимо сделать все, чтобы довести его до конца.

– Ну, теперь оно в руках полиции.

– Да, официально, господин министр. Но мы можем заниматься им самостоятельно, разумеется, крайне осторожно…

– А знаете ли, полковник, в чем мораль сего происшествия? По-моему, в том, что военные слишком уж увлекаются делами любовными.

– Господин министр, – проговорил гость с улыбкой, – если вы знаете надежное средство против этого, сообщите его мне.

– И как подумаешь, что этот старик Тремон в шестьдесят-то лет! И какой конец, боже! Бедная дочь! Несчастная осталась совсем одна и без приданого… Слава богу, есть Барадье.

– Банкир, партнер «Барадье и Граф»?

– Да, истинный патриот. Сын его Марсель, премилый юноша, работал в лаборатории генерала Тремона. Он занимался, главным образом, изучением растительных красок, применяя полученные результаты на фабрике шерстяных тканей в Аре, принадлежащей его отцу. Но генерал открыл ему доступ в свою лабораторию, и весьма вероятно, что Марсель Барадье что-то знал о его изысканиях. Полагаю, этот юноша даст нам какие-нибудь пояснения по делу.

– Эти Барадье, кажется, очень богаты?

– Граф, шурин Барадье, занимается финансами, а сам Барадье – производством. Состояние у них огромное и продолжает расти благодаря успешной работе банка и фабрик, несмотря на конкуренцию с банкирским домом «Лихтенбах». Это их заклятый враг.

– Надеюсь, господин министр, вы не предполагаете какой-нибудь связи между этой враждой и смертью генерала Тремона?

– Мне хотелось бы только выяснить, могли ли исследования генерала иметь какое-нибудь значение для дома «Лихтенбах».

– Разумеется, господин министр, на этих разработках можно было нажить солидное состояние, и Тремон прекрасно знал об этом. Впрочем, автор нового изобретения унес свою тайну с собой.

– Если только не открыл ее сыну Барадье.

– Ах, черт возьми! Это нужно выяснить! – воскликнул министр.

Пробило три часа. Он поднялся, взял перчатки и трость.

– Вы уходите, господин министр?

– Да, я отправляюсь к Барадье. Госпожа Барадье опекает мадемуазель Тремон, и я хотел бы лично выразить сочувствие бедняжке. Я очень любил ее отца, он был моим товарищем. Ну, до завтра, Вально, и если вы узнаете что-нибудь новое по этому делу, телефонируйте мне.