Страница 6 из 30
Кроме одного. Формул. Научных и технических формул. Главной ценности в Большом Киеве. Да и за его пределами, насколько Пард мог судить по нескольким поездкам в Москву, в самый Центр.
Большая Москва, кстати, размерами превосходила Киев. Хотя Киев был куда старше.
Орк-подросток навел на Парда об®ектив «Полароида»; Пард машинально потянулся к карману с пистолетом, но тут же расслабился, в душе ругнувшись на рефлексы. Не хватало еще застрелить пацана, подрабатывающего уличной фотографией.
- Вот, сударь, глядите! Чудесный снимок! Всего гривна! - орк протягивал Парду квадратик, выползший из аппарата.
- Чудесный, говоришь? - Пард мельком взглянул на фотографию. Она пока была черной, еще не проявившейся. - Откуда ты знаешь? Тут ни хрена не видно.
- Снимок действительно чудесный, господин! Я не делаю плохих кадров, не сомневайтесь.
На светлеющей фотографии начали смутно проступать полуразмытые силуэты, одному из которых суждено было стать Пардом, некоторым - прохожими; фоном снимку служили несущиеся по дороге машины и невозмутимые громады домов на Крещатике.
Пард достал гривну и обменял ее на пластиковый квадратик, изображение на котором становился все четче и красочнее. Вскоре стало видно, что у Парда закрыты глаза. Похоже, он моргнул в момент с®емки.
- Так тебя! - ругнулся Пард, но орка с «Полароидом» уже и след простыл.
- Мастер, тля!
Посреди бела дня Парда обули на целую гривну. В самом Центре Киева.
Но, если разобраться, то где лучшие мастера обуть беспечного обывателя, если не здесь?
Прохожие равнодушно обтекали вставшего посреди тротуара Парда.
- Ладно, - буркнул Пард сквозь зубы. - Будем считать это платным уроком.
Напротив «Днепра» Пард выцедил кружку пива в небольшой забегаловке, где ошивались в основном половинчики. Пиво было вкусное. Половинчики - равнодушными. На Парда никто не обращал внимания.
Сделав вид, что кого-то ждет, Пард купил свежую газету «Вечерний Киев» и принялся с ленцой ее просматривать, не забывая иногда зыркать по сторонам.
Минут через десять он вычислил неприметного живого, уже в третий раз неторопливо прошедшего мимо забегаловки по тротуару. Похоже, человека; точнее - человечка. Вид у человечка был рассеянный, но Пард сразу почуял в нем шпика. И закрылся газетой.
Просидев с полчаса, он расплатился, поозирался у выхода для порядка - шпика, едва Пард встал из-за столика, как ветром сдуло. Куда он нырнул?
Ага, вон туда, скорее всего.
У подземного перехода стекленела крошечная закусочная с бутербродами и сосисками. За мутным полупрозрачным пластиком расплывались чьи-то силуэты. Вот этот, пожалуй, и есть тот шпик. Спиной стоит, делает вид, что до Парда ему вовсе нет дела…
Пард быстро спустился в переход, бегом перебежал на противоположную сторону и свернул за угол, к «Ледышке». Две хорошенькие девчушки, караулившие клиента-толстосума, проводили его удивленными взглядами. Взбежав по ступеням, Пард спрятался за колоннами.
Спустя несколько минут шпик бесшумно взбежал по тем же ступеням. Парда он не видел.
А вот дальше он поступил совсем не так, как ожидал Пард.
Шпик развернулся и исчез в переходе. На противоположной стороне он не появлялся, по крайней мере Пард не заметил, чтобы он выходил.
Выждав, Пард достал пистолет, сунул его под полу куртки и спустился в переход.
Там было пусто.
4. Торо - Ильимани.
Недели две Пард валял дурака - шлялся по Центру, бесцельно, но со значительным видом. Заглянул на Петровку, попил с Гонзой и Королем «Днестровского», покутил с Можаем на Подоле. Отдал визитку донецкого гнома на экспертизу. Дважды он замечал слежку, во второй раз за ним в отдалении следовал старый знакомый, тот самый шпик, что канул неизвестно куда в переходе на Крещатике. Следили за Пардом осторожно и ненавязчиво. И ничего не мешали делать.
Через день Пард звонил Гонзе и сообщал, что новостей нет. Сотовый телефон могли прослушивать, поэтому Пард ни о чем серьезном не говорил.
В таверне с ним начали здороваться завсегдатаи - те самые гномы в кожаных куртках с бляшками, мрачный полувирг Зеппелин, хольфинг по кличке Мина, девчонки-орки с рынка на соседней улице, каждый день ужинавшие именно здесь. Хозяин после визита Жерсона несколько оттаял и снова стал относиться к Парду благожелательно, тем более, что Пард без напоминаний заплатил за вторую неделю.
Больше всего Пард общался с гномами. Те ежевечерне с®едали по индейке и выпивали пару бочонков пива. На почве пива Пард с ними и сошелся.
Рыжего гнома звали Бюскермолен, чернявого - Роелофсен. Всю жизнь оба занимались охотой на дикие машины, в основном на грузовики. Оба родились в Карпатах, в том районе Большого Киева, который издавна звался Львовом. Бюскермолену было сто двенадцать лет, Роелофсену - семьдесят восемь. Оба оказались по-гномьи рассудительны и по-житейски мудры. Именно от них Пард узнал о предстоящей большой охоте.
Сам Вольво, знаменитейший в Киеве и за его пределами охотник на грузовики и магистр приручения, затевал очередной отлов дизельных дикарей. Как всегда - с размахом и тщательной подготовкой, свойственной всем долгоживущим. Бюскермолен и Роелофсен специально приехали из Львова, где им пришлось провести последние полгода. Вольво брал только опытных и тертых жизнью в основную команду. Грузовики все-таки не шутка… Оба гнома успели заработать прекрасную репутацию в среде профессиональных охотников, и их Вольво просто пригласил однажды в свою постоянную команду.
Как выяснилось, многие участники будущей охоты жили здесь же, в таверне, рядом с Пардом. Тот же полувирг Зеппелин, загонщик, или хольфинг Мина - специалист-сапер. Гномы сначала решили, что Пард тоже охотник, но ему пришлось разочаровать новых знакомых. Впрочем, тем было по большому счету все равно чем занимается Пард.
Вскоре хольфингов стало двое: к Мине присоединился его закадычный приятель по прозвищу Беленький. Хольфинги-полугномы почему-то всегда пользовались прозвищами вместо имен. С более высокими сородичами-охотниками они вальяжно раскланивались; Парду просто кивали.
Пард не возражал.
На остальных обитателей таверны охотники обращали мало внимания. Пард оказался единственным посторонним, с кем они разговаривали. Их общество вполне устраивало Парда: охотникам не было дела до его затей, а притвориться охотником вряд ли удалось бы даже самому искушенному шпику.
В среду утром таверну всколыхнула новость: с утра Вольво собрался наведаться и поговорить со своей командой лично. Гномы за завтраком даже пива выпили меньше чем обыкновенно выпивали.
На завтрак Пард ходил редко - чаще всего он спал чуть не до полудня. Но по такому поводу встал пораньше и спустился в зал. Бюскермолен, Роелофсен, Мина, Беленький, Зеппелин, двое людей-охотников и бойкий половинчик азартно обсуждали предполагаемые планы мастера Вольво. Гномы и хольфинги стояли за выезд на Вышгородское шоссе; люди и половинчик полагали, что мастер направит взор в сторону Броваров или Борисполя; Зеппелин по обыкновению отмалчивался.
Пард, кивнув народу, уселся с краю обширного стола. Охотники продолжали шумно спорить, причем Парду показалось, что им не так уж и важно куда именно отправится Вольво. Им просто нравилось спорить о любимом деле.
Они и спорили. Спустя несколько минут кому-то пришло в голову спросить мнение Парда, как независимого живого. Пард пожал плечами и поинтересовался
- зачем куда-то ездить, если грузовиков полно и здесь, на Брест-Литовском? Охотники оживились, обрадовались, и наперебой стали об®яснять, что в Центре охота запрещена, потому что движение на том же Брест-Литовском сразу нарушится, и одна жизнь знает, что тогда произойдет. Охотится следует за пределами Центра - на широких внешних шоссе, где по бокам гладкой дороги тянутся ряды приземистых коттеджей и боковые улицы тоже куда шире, чем в Центре. Там есть шанс столкнуть грузовик с трассы, погонять его по закоулкам и в конце-концов взять. Либо загнав в тупик, либо высадив в его кабину парочку смельчаков-машиноловов, специалистов по приручению. Самого Вольво, к примеру, или его ближайших подручных, вот, Бюса или Роела.