Страница 89 из 173
Да, подумал Валентин. Смерть трех тальменов и Армагеддон в отдельно взятой империи — вполне подходящее знамение. Я бы даже сказал, чересчур подходящее. Интересно, как это Хеор собирается заставить меня учиться? До сих пор у него это не слишком хорошо получалось.
— Ты имеешь в виду завтрак? — переспросил Валентин, назло Хеору притворяясь полным кретином.
Но Хеор просто проигнорировал шутку:
— Ты потерял двадцатую часть года, изучая прошлое, которого не было. Сейчас ты понял, что находишься на ложном пути, но это знание не вернет тебе потерянного времени. Ты сделал шаг к смерти, ничего не получив взамен; в следующий раз ты будешь мудрее и сразу же посоветуешься со мной.
Валентин пропустил мимо ушей привычные хеоровы метафоры и сосредоточился на главном:
— Что значит — прошлое, которого не было?! Обруч показывает именно то, что было! Я даже заклинание Призрака с его помощью выучил!
— Обруч, — ответил Хеор, — показывает то, что было, но далеко не все, что было. Подобно тому как маленькое слово «нет» в конце длинного предложения полностью меняет его смысл, десять лет жизни человека могут быть перечеркнуты в одно-единственное мгновение. Ты так и не нашел этого мгновения.
Валентин уже успел привыкнуть к тому, что великий маг прекрасно осведомлен обо всем происходящем вокруг. Безвылазно сидя в бутылке, Хеор не брезговал никакими способами проникнуть за ее прозрачные стены. Он расспрашивал Диану, помещал частицы своего сознания в пролетающих мимо насекомых, создавал маленькие, но верткие привидения, а однажды даже ухитрился сконструировать магического «жучка», подсадив его на пиджак самого Донована. Но откуда Хеор мог знать, что происходит в ментальном пространстве?! У него же нет талисмана!
— Откуда ты знаешь, что не нашел? — подозрительно спросил Валентин.
Хеор издал короткое шипение:
— Ты сам только что заявил, что ваша «базовая версия» никуда не годится! А что ты предложил взамен? Сесть и подумать, то есть — ничего. Прошлое не открыло тебе своих тайн. Найди ты ключевое мгновение, ты вел бы себя совсем по-другому.
Валентин уже раскаялся в своем решении взять Хеора с собой. Он сейчас меня совсем заболтает, мысленно застонал Валентин, я же на тренировку опоздаю!
— Ну ладно, — примирительно сказал он. — Не нашел я ни хрена и даром потерял свой кусок жизни. Впредь буду умнее. Поучаствуешь сегодня в нашей оперативке?
— Ты знаешь, — ответил Хеор, — что я не пропускаю ни одного случая научить тебя искусству думать. Не пропущу и на этот раз.
— Ну вот и отлично, — кивнул Валентин, вставая из-за стола. — Пошли!
Левой рукой он оттянул задний карман брюк, а пальцы правой сложил в «козу». Конечно, пользоваться телекинезом на расстоянии полуметра — явная глупость, но Тангаст требовал делать с помощью магии буквально все. Кое-как запихав бутылку с Хеором в карман, Валентин потянулся, зевнул и потер переговорное кольцо.
— Тангаст приветствует тебя, — прогудело кольцо.
— Это Шеллер, — представился Валентин. — Вы свободны, учитель? Как насчет небольшой тренировки?
— Сегодня тренировки не будет, — ответил Тангаст. — Пришло время проверить твою силу в поединке.
Валентин икнул от неожиданности.
— В поединке?! С кем?!
— Тебя желает лицезреть Полирем Морасский, — пробасил Тангаст. — Он заставит тебя исполниться должного рвения!
Догадываюсь я, как он это проделает, мысленно вздохнул Валентин. Как даст фаерболом… Какие там есть формулы от ожогов четвертой степени?
— Ты готов? — громыхнул Тангаст. Кольцо едва не соскочило с пальца, передавая командный голос великого мага.
— Более-менее, — пробурчал Валентин. И тут же сгинул в мерцании возникшего вокруг него Т-портала.
Прямая телепортация была самым простым способом перемещения с одного острова Эбо на другой. Вся родная страна Валентина, общей площадью в четверть миллиона квадратных километров, представляла собой обнесенное кольцевым горным хребтом внутреннее море, усеянное бесчисленными островами. Все это — и горы, и море, и острова, — до последнего камня создал принц Акино при помощи своего великого талисмана. Пятьсот лет назад здесь не было ни воды, ни гор — ничего, кроме ослепительно белого песка и смертельной восьмидесятиградусной жары; сейчас же страна Эбо была поистине райским местом, по климату оставлявшая далеко позади лучшие земные курорты. Валентин жил на внешнем склоне кольцевого хребта, поближе к милым его сердцу отвесным черным скалам; но таких оригиналов среди жителей Эбо было совсем немного. Большинство предпочитало мягкий климат и ласковый плеск волн внутреннего моря, тем более что на каждого человека в Эбо приходилось аж по два острова — в среднем, конечно, острова были очень разные, от одиноко вздымающейся на двести метров остроконечной скалы до Главного Острова, на котором принцу пришлось проложить автомобильные дороги — так он был велик. На прочих островах личным транспортом служили вездеходы-амфибии — полупрозрачные каплевидные экипажи, выращивавшие себе то колеса, то винт. Но даже с их ста милями в час путешествия по Эбо имели только развлекательный смысл; все деловые контакты осуществлялись исключительно с помощью телепортации. Сегодня Валентин планировал посетить Тангаста на его северном магическом полигоне, расположенном в пустыне за пределом кольцевых гор, заскочить к принцу на центральный остров, посетить Баратынского в Управлении внешней разведки — и вернуться домой, желательно не позднее пяти вечера, чтобы украсить своим присутствием очередную вечеринку. Больше тысячи километров, даже если считать по прямой; без телепортации Валентину пришлось бы провести за рулем большую часть дня.
Что бы мы делали без телепортации, подумал Валентин. Теснились бы на какой-то сотне километров вдоль ривьеры, постоянно мотаясь туда-сюда по обсаженным пальмами автобанам, или, того хуже, развили бы непрерывно гудящую над головой гражданскую авиацию. Воистину, слава принцу Акино и его талисману!
Обжигающий ветер бросил в лицо Валентину пригоршню песка. Валентин чихнул, плюнул и коротко взмахнул левой рукой, формируя «веер» — универсальное защитное заклинание. Полигон у Тангаста был настоящим полигоном: обычный человек не прожил бы здесь и часа. Но великого мага это обстоятельство нисколько не заботило.
— Готовься к бою, Шеллер, — прогудел Тангаст. Валентин поморщился — всякий раз маг-гроссмейстер оказывался у него за спиной, и это начинало раздражать. Оно понятно, старая магическая школа — не давать никому застать себя врасплох; вот только что толку от этой школы, если требуется просто надеть брюки?
Тангаст стоял прямо в центре пустыни, отбрасывая длинную тень. Его могучая фигура — при первой встрече с гроссмейстером Валентин никак не мог поверить, что этот великан именно маг, а не рыцарь, — была единственным темным пятном посреди выглаженного магией белого песка, простиравшегося до самого горизонта.
— Приветствую тебя, учитель, — сказал Валентин, делая шаг к Тангасту. И замер, натолкнувшись на невидимую стену. Вскинул правую руку, гроссмейстер остановил Валентина.
— Ни шагу дальше, — сказал он своим низким, тяжелым голосом. — Я буду наблюдать за вашей схваткой с должного расстояния.
— А что, Полирем уже здесь? — удивился Валентин, невольно озираясь по сторонам.
— Он здесь, — подтвердил Тангаст. — Жаль, что ты не понял этого сам. Маг, который не замечает противника — наполовину мертвый маг.
Валентина бросило в дрожь. Чертовы маги! Нашли наконец повод возродить свои изуверские правила. Испытания, поединки, обязательная гибель каждого второго ученика… Куда только принц смотрит?!
— Можешь начинать! — сказал Тангаст, обращаясь к кому-то за спиной Валентина.
Валентин начал было поворачиваться, чтобы посмотреть, кто это там появился, но дрожь, пробиравшая его несмотря на семидесятиградусную жару, внезапно усилилась. Это ж поединок, мысленно завопил Валентин; хватит оглядываться, биться надо!
Пальцы скрутила мгновенная судорога. Валентин сплел сразу четыре заклинания — два защитных, одно боевое и одно реверсивное — и даже его тренированным рукам пришлось туго. Песок взметнулся столбом, отклоненный «коконом» фаербол чиркнул по пустыне, оставляя за собой сверкающую стеклянную дорожку, две ослепительные молнии ударили прямиком в Тангаста, с которым Валентин как бы поменялся местами, использовав легкую «рябь», а собственный удар Валентина вырыл яму, в которой можно было бы похоронить слона. Когда Валентин перевел дух, Полирем уже отогнал в сторону возвращенный ему реверсивкой огненный шторм и взмахнул рукой, выпуская второй фаербол. Куда мощнее первого.