Страница 104 из 173
Он умолк, обдумывая, как бы закончить речь с наименьшим позором.
— Каждый факир Фалер.
Куэртен произнес эти слова совсем тихо, буквально себе под нос, низко склонившись над тарелкой с супом. Но тишина стояла такая, что его восклицание услышали даже в дальнем конце стола.
— Да, — улыбнулся Валентин, пораженный верностью этого замечания. Не выбери я шесть лет назад этот дурацкий псевдоним, ничего бы не было. — Наверное, факир Фалер делал то же самое, и теперь за голову его назначена награда, а слава его не знает пределов. Так позвольте мне вместе с вами выпить за факира Фалера!
Звон бокалов — подвыпив, гости уже начали чокаться, — был ему ответом.
— Прекрасная речь! — перекрыл гомон звучный голос Датрика Бренна. — А теперь я хочу услышать славную историю о фалеровых войнах! Расскажи нам о древнем пророчестве, о многомудрый Карлос Куэртен!
Наконец-то, облегченно вздохнул Валентин и поспешно уселся на свой стул. Мария тут же протянула свой пустой бокал, Валентин машинально налил, поставил бутылку обратно и понял, что Куэртен уже говорит.
— … с самого начала. Катрены, которые я уже процитировал, и которые повторю, когда речь дойдет до самого пророчества — два из семи сохранившихся катренов так называемого Темного Пророчества Емая.
Час от часу не легче, мысленно застонал Валентин. Видимо, похожие чувства охватили и остальных гостей — раздались многочисленные ахи и охи.
— Основной текст Темного Пророчества, — продолжал Куэртен, наклонившись вперед и сложив перед собой руки, — до сих пор не обнародован. Существуют равно обоснованные мнения на этот счет — одни авторы считают, что текст тщательно скрывается от мира узкой группой сектантов, другие же придерживаются мнения, что текст уничтожен самим Емаем или его ближайшими последователями. Те семь катренов, с которыми мы имеем дело, дошли до нас в виде цитат, встречающихся в трех древних текстах. Это «Жалоба о тщетности магии» Яппура Великого, «Письма военачальника» Лангура Эльсанского и заметки на полях «Светлого Пророчества», оставленные безымянным переписчиком. В ходе более чем пятисотлетнего анализа катрены были расположены в хронологическом порядке и ныне составляют собой текст так называемого «темного отрывка» — темного как в переносном смысле, поскольку содержание его достаточно непонятно, так и в самом прямом, поскольку Тьма присутствует в качестве персонажа практически в каждом катрене.
Валентин ощутил короткую дрожь вдоль спины. Черт! Сначала Хеор именует меня человеком Тьмы; а теперь еще и пророчество! Неужели во всей этой мистике есть доля правды?!
— В силу своей отрывочности и, не побоюсь этого слова, откровенной фантастичности пророчество «темного отрывка» не входит в число общепризнанных, — продолжил Куэртен свой рассказ. — За последние сто лет не появилось ни одного текста, посвященного толкованию этого пророчества. У многих авторов, даже у такого видного специалиста по истории будущего, как Мауквак Лорингский, отсутствует само упоминание о «темном отрывке»! Возможно, такое положение дел объясняется еще и тем, что «темный отрывок» считается отдельными фанатиками ключом к розыску основного текста Темного Пророчества, что делает его анализ делом весьма небезопасным. А между тем «темный отрывок» — одно из немногих пророчеств, содержащих наряду с абстрактными описаниями будущих событий вполне узнаваемые географические пункты и даже имена действующих лиц!
— Имена? — переспросила Диана и косо посмотрела на Валентина.
Господи, да что за день такой сегодня, обреченно подумал Валентин. Сейчас мне еще и от Дианы достанется — зачем имя из пророчества брал? зачем дух предков тревожил? Чем я только думал, когда псевдоним придумывал!
— Имена, — спокойно повторил Куэртен. — Два колдуна, два войска, две войны, гора, что не гора, и тьма без мрака — фалеровы последние свершенья.
Валентин облегченно перевел дух. Все нормально, ни к чему не придерешься! Что за «фалеровы» свершения, кто такой «фалер» — разве же можно догадаться? Мало ли кто еще возьмет себе славное имя «Фалер» — настоящему Фалеру это вряд ли помешает!
— По этому отрывку можно предположить, — продолжил Куэртен, — что в полном тексте пророчества имя «Фалер» встречается довольно часто. В противном случае автор вряд ли стал бы употреблять притяжательное прилагательное, образованное от данного имени. Таким образом, мы имеем дело с именем — именем Фалер, принадлежащим одному из ведущих персонажей «Темного пророчества»!
— Да здравствует великий Фалер! — закричал, услышав это, Датрик Бренн. Добрый десяток бокалов взмыли над столом; послышался дружный звон, который почему-то заставил Валентина задрожать.
Он в три глотка осушил собственный бокал, поставил его прямо перед собой и помассировал лоб. Так. Значит, Фалер — ведущий персонаж темного пророчества. И пророчество это уже начало сбываться — по крайней мере, в части трех избранных на празднике в столице и погружения в пучину вод доброй трети Побережья.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что из этого следует.
Значит, я теперь — персонаж пророчества.
Валентин налил себе полный бокал и продолжил размышлять, прихлебывая вино безо всякого тоста.
Персонаж пророчества, повторил он про себя. Ну, это еще не самое страшное. Весь вопрос в том, какого пророчества!
Вопреки утверждениям Куэртена, Валентин вовсе не был Фомой неверующим в отношении предсказаний будущего. Маг, претендующий на звание гроссмейстера — а с недавних пор Валентин воспринимал себя именно в этом качестве — обязан разбираться во всех областях магии. Стандартный курс визионерства и тенденционного анализа, с грехом пополам законченный Валентином на третьем году обучения, обеспечил его простейшими заклинаниями вроде гадания на удачу или провидения погоды. Потерпев несколько поражений в магических поединках, Валентин не поленился пройти факультативный курс по развитию опережающей реакции. Сейчас он умел — заранее настроившись, разумеется! — чувствовать будущее на расстоянии целых шести секунд.
Но — семьсот лет?!
Валентин покачал головой. Ни один великий маг Панги не занимался пророчествами. Если бы дальние пророчества работали, ситуация была бы совсем иной. Живя по двести-триста лет, великие маги были крайне заинтересованы в предсказаниях далекого будущего. Но факт остается фактом: даже у такого выдающегося мага, как Хеор, предсказаниями занимался один из учеников. Точнее, одна из учениц, та самая Нинель Алиссинская.
А это значило, что великие маги не слишком-то доверяли дальним пророчествам. Даже на несколько лет, не то что — на несколько веков.
Семьсот лет. Валентин покачал головой.
Этого не может быть.
— … и вот представьте, — услышал он голос Куэртена, который все это время продолжал развлекать собравшихся своим рассказом, — что я слышу в очередной передаче ваших «Новостей»! На Побережье снова появились черные туманы!
— Да, это так, — громовым голосом подтвердил Датрик. — Я сам видел три изъеденных туманом скелета в трех лигах к северу от Ганнета!
— Возможно, не все присутствующие знают, что такое черный туман? — полувопросительно произнес Куэртен. Выждав необходимую паузу, он продолжил. — К сожалению, предыдущий раз черные туманы появились на Побережье более пятисот лет назад, когда наша наука еще не была столь развита, как сейчас. Поэтому я дам компилятивное описание, основанное на семнадцати наиболее полных и достоверных источниках Побережья. Черный туман представляет собой магическую форму жизни, осуществляющей прямую переработку животного белка в магическую энергию. Размеры отдельных облаков тумана достигают сотен метров, скорость передвижения — десятка и более метров в секунду. Известны случаи, когда от тумана спасались бегством на Зверях Прямого Пути и на самрухарах — но никогда пешком или даже верхом. Воздействие черного тумана на человека аналогично воздействию агрессивных сред, вроде огня или концентрированных кислот. Туман производит абсорбцию тканей со скоростью до одного сантиметра в минуту. Попасть в такой туман означает верную смерть — даже, как это ни прискорбно заметить, для гражданина Эбо.