Дорога в рай

Войдя в видавшую виды дверь из мескитового дерева, Майкл почувствовал приятное тепло и испытал облегчение от того, что он снова в церкви, и радость быть именно в этой церкви с искусной резьбой, расписанными статуями и выцветшими фресками. Несмотря на то что цвета поблекли от времени, сохранились свидетельства живости интерьера, такие как боковые опоры, поддерживающие купол, на которых были установлены деревянные ангелы с яркими флагами.

Майкл опустился на потертую деревянную скамью в заднем ряду, рядом с семьей индейцев папаго. Отец сидел, положив соломенную шляпу на колено, на нем был поношенный коричневый костюм; мать была в темно-синем платье с тонкими полосками кружева на воротнике и рукавах, а два мальчика, примерно девяти и одиннадцати лет, были одеты в черные костюмы для конфирмации, которые еще не успели износиться. Они явно чувствовали себя как дома здесь, в этом уютном местном храме; они терпели присутствие туристов со спокойным достоинством.

Интерьер церкви был более продуманным, чем в обычной испанской миссии. Ярко раскрашенные религиозные статуи стояли в нишах, а на потолке и на стенах были изображены сцены из жизни Христа, его смерть и воскресение. Немного грубоватое исполнение указывало на то, что это были работы художников-самоучек, но хотя лица были не очень выразительны, Майкл счел эти картины очень трогательными.

Причастившись, Майкл мог получше рассмотреть алтарь, расположенный в глубине храма. Алтарь был расписан яркими красками с мазками позолоты и украшен образами покровителей церкви Святого Зайвиера и Мадонны, а также завитками и херувимами. За алтарем открывалась затейливо украшенная заалтарная полка из кирпича и штукатурки.

Служба длилась сорок минут, но Майкл задержался после нее, чтобы посидеть в храме в одиночестве, не обращая внимания на какого-то туриста, который забрался на хоры, чтобы сделать несколько фотографий.

Майкл молился за свою семью. Он молил о прощении для себя и своего отца. Он молил о чуде для своего сына Майка. Но больше всего он молил о том, чтобы Господь наставил его на путь истинный и дал ему силы. Откинувшись на спинку скамьи, Майкл ощутил чье-то присутствие за своей спиной. Это был отец Франциско, пятидесятилетний американец мексиканского происхождения с загорелым лицом, потемневшим от солнца и ответственности. Его большие темные глаза светились добротой.

Священник сел на скамью рядом с Майклом и сказал:

– Вы не похожи на обычного туриста.

– Я не турист, святой отец. – Майкл представился, пожал руку священнику и продолжил: – Мы с семьей недавно сюда переехали.

– И вы ищете церковь?

– Ищем. Но я несколько раз пропустил мессу, прежде чем услышал о вашей прекрасной церкви… Она действительно очень красивая… и, в общем…

На обветренном лице появилась замечательная улыбка.

– Вам не нужно извиняться за то, что вы к нам заехали, мистер Смит. Вам и вашей семье тут всегда будут рады.

– Моя жена потеряла веру, – произнес Майкл.

Эти слова вырвались помимо его воли.

В добрых темных глазах священника не появилось и тени осуждения. Он только мягко сказал:

– Почему?

– Существует много причин. Начиная с нашего сына, который пропал без вести во Вьетнаме. И… нам пришлось довольно резко сорваться с насиженного места и переехать сюда, в Аризону, как… как Элли в Изумрудном городе.

Священник кивнул.

– К новому месту нужно привыкнуть. А к потере сына до конца привыкнуть невозможно. Это та рана, которая не заживает. Но если ваша жена сможет найти дорогу в любящие объятия Господа, это будет первым шагом к спасению.

– Я знаю. Знаю.

– Если вы хотите исповедаться…

– Нет! О нет. Спасибо, святой отец. У вас действительно красивая церковь. Рад был познакомиться.

Священник понял и поднялся, пропуская Майкла.

– Как я уже сказал, вам и вашей семье тут всегда будут рады. В нашем приходе есть несколько англо-американских семей.

– Спасибо, отец.

Выйдя на улицу, Майкл быстро зашагал на стоянку к своему «линкольну». Рядом туристы покупали безделушки и закуски – почему-то это задело Майкла. Он ни за что не будет исповедоваться, хотя на его совести было еще два убийства – Томми и Джеки, этих так называемых убийц из шайки Ди Стефано, которых Майкл прикончил в «Каль Нева».

Но это была самозащита, или, по крайней мере, защита семьи (правда, он еще избил Джеки), и Майкл чувствовал что может лично решить этот вопрос с Богом. Он справится с этим без посредника в воротничке. Кроме того, хотя прошло столько лет, Майкл прекрасно помнил бледные лица священников, с которыми они выходили из исповедальни после того, как его отец заходил рассказать о своих последних грехах.

Все же Майкл чувствовал себя обновленным, когда возвращался в Райский поселок, успокоенный тем, что он и Тот Кто Наверху снова были на короткой ноге. Его ободрила церемония, и литургия на латинском языке, и вкус облатки Майкл снова вернулся в детство, в то время, когда его мать и брат были еще живы, когда мир казался большим и непостижимым, а его мирок был маленьким и безопасным. Случайное воспоминание пришло ему в голову: после того как Коннор Луни убил маму и Питера, отец отправился в особняк Луни, в логово льва, но перед тем как уйти и оставить сына сидеть в темной машине, Майкл-старший дал ему пистолет и сказал:

– Если я не вернусь через час, иди к преподобному Додду в Первую методистскую церковь и проси убежища.

Он не хотел, чтобы Майкл шел к отцу Келловею в Сент-Пит, потому что эта церковь была построена на деньги мафии.

– Ты не найдешь там убежища, – сказал Майкл-старший.

И еще одно отец объяснил очень четко: рай – это следующая жизнь, эта жизнь – ад, и пробраться через его пламя достаточно трудно.

Когда Майкл припарковал «линкольн» возле дома, Пат вылетела из двери как вихрь в желтом костюме. На какой-то момент он подумал, что она рада его видеть и хочет броситься ему в объятия из-за того, что произошло прошлой ночью.

И она была рада его видеть, но не из-за того, что их любовь возродилась, или потому, что она передумала насчет церкви…

Ее глаза были широко раскрыты, и в них бушевала паника, голос дрожал от ужаса:

– О Майкл, Анна пропала! Она пропала!

Пэтси Энн схватила его за руки стальной хваткой.

Его руки опустились ей на плечи.

– Спокойно, дорогая, спокойно. Не торопись.

Но слова Пат лились непрерывным потоком:

– Я зашла к Пархамам… чтобы узнать, не хочет ли Анна с нами пообедать.

– Правильно. Она, Синди и еще какие-то девочки были на вечеринке с ночевкой…

– Они там не были! – Глаза и ноздри Пат расширились, и она продолжила: – Молли Пархам сказала, что она думала, будто Синди была у нас прошлой ночью, – Молли тоже волнуется. Она не участвует в чертовой Программе защиты свидетелей, и чертовы гангстеры не хотят убить ее и всю ее семью!

Майкл обнял жену и нежно похлопал по спине, прошептав ей на ухо:

– Успокойся, дорогая, успокойся – ничего страшного. Просто парочка старшеклассниц прикрывает друг друга перед родителями. Просто дети пытаются… – он вспомнил слова Анны, – избавиться от опеки родителей на одну ночь.

Пат отодвинулась, чтобы посмотреть на мужа. Ее голубые глаза покраснели.

– Нет, нет, все намного хуже. Она пропала, Майкл. Она убежала!

– Почему ты так думаешь? Она оставила записку?

Пат затрясла головой. Ее светлые волосы торчали во все стороны, как будто нервничали так же, как их обладательница.

– Нет… зайди в дом, Майкл. Зайди.

Жена потянула его за руку через гостиную и холл к спальням, к комнате Анны. Она рывком открыла шкаф, потом вытащила несколько ящиков и показала ему.

– Большая часть ее одежды пропала, – сказала Пат стараясь держать себя в руках. – Анна забрала не все вещи – она оставила достаточно, чтобы я не сразу заметила пропажу. И ее чемодана цвета морской волны тоже нет.

Майкл вдохнул, выдохнул и обвел глазами комнату.

– Как она вынесла вещи из дома?