Страница 13 из 52
Вход через Тайницкую башню не парадный, но стоит особого внимания гостя города. К штурму 1552 года здесь стояло укрепление ханской крепости. Татары называли его «башня Нур-Али» в честь своего аристократа, русские – «Муралеева» башня.
1 сентября 1552 года к царю Ивану IV из осажденной крепости перебежал Камай-мурза и семь его воинов. 10 сентября перебежчики сообщили, что осажденные берут живительную воду из родника. Этот источник ранее пробивался из глубин кремлевского холма – там, где построена лестница для спуска в сторону реки Казанка. Керамические трубы от этого родника снабжали водой «Даирову баня». Осажденные казанцы из «башни Нур-Али» тайно прорыли к роднику подземный ход.
Эта башня не сохранилась. В результате штурма 1552 года вся ханская крепость была сильно повреждена. Поэтому 25 декабря 1555 года царь Иван IV Грозный отправил письмо в Псков. В тексте царь приказывал построить в Казани русский кремль. А командовать строителями царь поручил зодчему Постнику Яковлеву по прозвищу «Барма» и каменщику Ивану Ширяю. Строители назвали новую башню на месте прежней башни Нур-Али в память тайного подземного хода к роднику – «Тайницкая».
Подробности трагического сюжета с источником жизни сохранила история. Казаки отряда Ардашева под руководством сапера Бутлера от бани делали подкоп в сторону родника. К 14 сентября 1552 года они соорудили тоннель длиной примерно 160 метров. Затем за тонким слоем земли казаки услышали голоса казанских защитников, берущих воду. Англичанин приказал закатить в подземелье 11 бочек с порохом и срочно взорвать их. Средневековая «Никоновская летопись» отметила последствия:
«Стена городская обрушилась, и множество казанцев побило камнями и бревнами, падавшими от взрыва с великой высоты. Люди в городе помертвели от страха и перессорились: некоторые хотели сдаваться, другие начали копать новый подкоп и обрели малый источник со смрадной водой. И от той воды пухли и умирали».
Взрыв не привел к сдаче города. С востока, внутри деревянной стены, защищавшей дома городских ремесленников, было четыре озера – Поганое, Банное, Черное и Чистое (Белое). Пригодной для питья вода оставалась только в Чистом озере.
А теперь войдем внутрь башни. Вход в кремль через башню не прямой, а «коленчатый». Он поворачивает гостя на 90°. Это – одна из хитростей зодчих XVI века. При такой архитектуре в случае штурма города и использования тарана вражеские солдаты не попали бы внутрь цитадели, а застряли бы со своим бревном внутри башни. И были бы уязвимы для выстрелов обороняющихся.
Такую же форму имел ранее и вход в Спасскую башню кремля, через которую гиды водят туристов. Но в 1930 году проезд был расширен, и с южной стороны кремля изюминка средневековых архитекторов исчезла.
Вот почему я привел вас сюда – чтобы вы почувствовали аромат веков и услышали сквозь толщу лет, о чем говорили строители без малого 500 лет назад…
Тайницкая башня. Вид со двора.
В северной части крепости, куда мы вошли через ворота Тайницкой башни, когда-то располагался древнейший средневековый замок. Первые строители Казани соорудили крепость в самом углу холма, слева и вверх от дороги (на фото для зрителя будет справа).
Прежде чем подняться на холм и рассмотреть свидетельства старины, немного информации о самой дороге. Когда 6 июня 1767 года внутри замка оказалась императрица Екатерина II, ее ожидал сюрприз. Подъем в гору был устлан красным сукном. Она не знала, что этот путь уже был красным 12 октября 1552 года, сразу после штурма города.
«И как великие лужи дождевой воды, кровь стояла по низким местам, выкрасив землю в красный цвет, и как речная вода с кровью смешалась, не могли люди из рек семь дней пить, кони же и люди в крови по колено бродили», – писал анонимный свидетель штурма.
Не каждому городу доставалась такая судьба. Поэтому посвятим ему отдельную экскурсию. Для этого сначала вернемся к предыдущему фото. Снимок северной стены крепости я сделал из гондолы на колесе обозрения. Я снимал на противоположном берегу реки Казанка в парке «Кырлай».
Обратите внимание! Колесо обозрения в парке «Кырлай» – удобная точка панорамной съемки Казани. Вход в парк находится недалеко от станции метро «Козья слобода». В 2012 году я заплатил за подъем на этом колесе 150 рублей (около $5).
После работы псковских строителей в 1556-1560-х годах левый угол современного кремля защищает Воскресенская башня. Раньше здесь стояла Елабужская башня ханской крепости.
Участок фронта между башнями Елабужской и Нур-Али штурмовал полк 24-летнего князя Андрея Курбского, который через 11 лет сбежал от кровавого террора безумного правителя Москвы и стал первым в истории русским политическим эмигрантом.
«А со стороны реки Казани гора так высока, что трудно охватить ее взглядом. На ней-то и находится крепость и царский дворец и высокие каменные мечети, где положены их умершие цари. Помнится мне, что числом их пять», – писал позже Курбский.
Князь свидетельствовал, что в шестом часу утра защитники крепости густо осыпали штурмовиков дождем из стрел. Когда же полк Курбского с потерями приблизился к стенам, на русских полился кипящий вар, и обрушились камни и бревна. Однако за полчаса стрельбы ружьями, пушками и стрелами московские войска отогнали защитников от амбразур и по лестницам забрались на стены.
Соседом Курбского был князь Семен Микулинский, его воины штурмовали башню Нур-Али. Там тоже шел яростный бой, Микулинский был ранен, а его брат убит. Одновременно многие, спасая жизни, симулировали ранения или смерть и не торопились рисковать. И все же младший брат Курбского первым поднялся по лестнице на крепостную стену. Воины влезли в амбразуры Елабужской башни, пробрались к крепостным воротам и открыли их с тыла. Защитники крепости тут же отступили вверх по холму к ханскому дворцу, который был обнесен большим забором.
Курбский и Микулинский бросились атаковать верхнюю крепость. А симулянты под стенами вскочили и бросились грабить дома знатных казанцев. Число мародеров пополнили люди из лагеря – кашевары, сторожа лошадей и торговцы.
Ворота ханского дворца отступавшие закрыть не успели. Авангард русских протиснулся за ограду, и битва продолжалась в тесноте. «Никоновская летопись» сообщает: «за руки хватались, копьями, саблями, ножами в тесноте резались; на многих улицах с обеих сторон христиане и татары ощетинились многими копьями, и долго стояли с копьями, друг другу не уступая…»
Накал сражения передает картина «Штурм Казани», которая выставлена в историческом музее города в 2005 году. Художник Ильс Файзуллин. Музей расположен рядом с выходом из кремля.
Было уже около десяти часов дня. Видя, что к ханскому дворцу не протиснуться, многие солдаты присоединились к мародерам. Грабители несколько раз успели сбегать к своему стану с добычей и оставить в укромном месте награбленное. Уставший немногочисленный авангард попятился под отчаянным напором татарских защитников. Когда мародеры заметили, что авангард отступает, то запаниковали и с криком «Секут! Секут!» бросились бежать. Многие прыгали с высоких стен вместе с награбленным. Иван IV вовремя увидел эту опасность и приказал воеводам убивать тех, кого они застанут с чужим добром в то время, когда следует помогать своим.
Одновременно усилила натиск та часть московского войска, которая атаковала с южного направления. Здесь были 50 тысяч союзных Москве татар из Подмосковья и далекой Астрахани. Первый удар по 33-тысячному гарнизону с юга наносили именно союзные татары. Поэтому не совсем верны слова француза Дюма, спустя 300 лет после штурма:
«Сражались за каждый дом, за каждую улицу с остервенением, какое проявляют при нападении и обороне народы враждебных рас, обычаев и религий».