Страница 37 из 61
Но что же заставило акванавтов отправиться на дно озера в карьере, да еще в суровых зимних условиях?
…Эксперименты по программе «Пермон-1» начались в больничной барокамере. В ней под давлением, соответствующим погружению на двадцать пять метров, поселились четыре подводника. Целью опытов было выяснить влияние высокого давления на умственную, психическую и физическую деятельность человека.
В первые дни подводники чувствовали прилив энергии и хорошего настроения и охотно крутили педали велосипедного станка. Обострилась внимательность, повысилась умственная производительность. Однако под конец опыта все заметно устали.
Предметом особого внимания — и не зря, как показал опыт, — была процедура декомпрессии. Опробовали новый газовый коктейль, содержащий пять процентов кислорода.
Затем Вилда Коциан и его одноклубник Станислав Хувар провели по восьми часов в теплой воде — на дне закрытого плавательного бассейна.
И лишь после этого аквалангисты решили перекочевать в только что построенный подводный дом «Пермон-2».
По согласованию с югославскими властями в июле 1966 года обсерваторию доставили на берег Адриатического моря.
Дом погрузили на борт корабля Океанографического института в Сплите и переправили его к острову Чиово — туда, где было выбрано место жительства для океанавтов из Чехословакии.
Однако далее подводников стали преследовать неудачи. Едва успели спустить дом на воду, как море заштормило. Огромные волны раскачивали балласт — тяжелые мешки с магнетитом. Стальные тросы порвались, и тяжелый груз пошел на дно. К счастью, с самим домом ничего опасного в этот раз не случилось.
Когда шторм утих, пришлось начинать все сначала. Балласт подняли с глубины сорока метров. Это была тяжелая, скучная, изнурительная работа.
Едва успели ликвидировать последствия аварии и приготовились к погружению дома на глубину, как налетел циклон. Мощные волны снова начали колотить жилище океанавтов, раскачивать балласт и рвать стальные шестнадцатимиллиметровые тросы. Мешки с магнетитом вновь оказались на дне. Дом понесло в открытое море, в сторону судоходной трассы. Чтобы избежать столкновения с кораблями, пришлось собственными руками открыть кингстоны и затопить дом…
Три дня и три ночи бушевал шторм.
«Пермон-2» с трудом подняли на поверхность. Но почти все оборудование оказалось разрушенным. О возобновлении опытов у Чиово не могло быть и речи. К тому же у аквалангистов кончался отпуск.
Дом вытащили на берег, погрузили в кузов автомобиля, и все отправились в обратный путь, в Остраву. Тогда-то и родилась идея — провести новый эксперимент не в гостях, а у себя на родине, на дне какого-нибудь озера.
Подводный дом подремонтировали и переименовали в «Пермон-3». В Адриатике предполагалось обосноваться на глубине тридцати метров. В карьере Коциан и Гейст поселились на глубине десяти метров. Однако они стали первыми в мире акванавтами, дерзнувшими прожить под водой, скованной льдом, во время суровой зимней стужи, хотя по календарю уже и наступила весна.
Было очень холодно, и оба основательно продрогли. Но вот температура в подводном домике поднялась до двадцати градусов. Тепло излучали три инфракрасные лампы и две электрические печки общей мощностью 2700 ватт. В первое время в воздухе резко увеличилось содержание углекислого газа — до 1,6 процента. Включили более мощные очистительные установки, и количество газа снизилось до нормы.
Постепенно акванавты обвыкли в своей подводно-подледной квартире. Отправили на поверхность первые пробы воздуха и попросили прислать обед. В контейнере доставили суп, гуляш, чай. Быстро покончили с едой. Надели акваланги и отправились за порог, ныряя на глубину двадцати метров.
Авария не миновала и «Пермон-3». Внезапно погас свет: это прекратилась подача тока с поверхности. Автоматически включился аварийный источник электропитания. Но в комнате заметно похолодало.
Еще тяжелее было наблюдателям, дежурящим у приборов. Они не могли отогреться по целым суткам. Хотя в их палатках и были печки, ветер сразу же выдувал все тепло.
Неисправность с проводкой устранили, в домике снова потеплело. Акванавты возобновили работы: испытывали газовые смеси, наблюдали за показаниями приборов, следили за своим самочувствием, вели дневник, по обыкновению отвечали по телефону на вопросы руководителей экспедиции и врача, в общей сложности шесть часов проплавали в ледяной воде.
5 марта в два часа дня акванавты приступили к декомпрессии: начали вдыхать особую смесь из респираторов. Проходит сто двадцать минут.
В начале пятого часа вечера, не скрывая волнения, оба акванавта появляются на поверхности. Их радостно приветствуют сотни жителей из окрестных мест. Здесь же толпа журналистов и, конечно, одноклубники акванавтов. Подводным жителям вручают цветы, а затем Владимир Гейст и Вилда Коциан попадают в руки медиков. Эксперимент «Пермон-3» успешно завершен. Позади восемьдесят часов жизни на дне карьера в воде подо льдом.
А спустя несколько месяцев, в летнюю пору, тоже не в море, а в соленом Варненском озере расположились болгарские акванавты. Это было весьма примечательное событие в жизни болгарских исследователей. Первыми жителями дома под водой стали аквалангисты из Пловдива Гаро Томасян, врач, и Иван Петров, преподаватель физического воспитания и спорта.
Их просторный и неплохо оборудованный дом «Хеброс-67» был спущен на глубину десяти метров. Иван Петров и Гаро Томасян благополучно прожили на дне Варненского озера одну неделю. Сейчас аквалангисты из Болгарии готовятся к переезду на дно Черного моря.
Подводные «небоскребы»
И, тряхнув волосами,
Ответили зодчие:
— Можем!
В пятидесяти милях к западу от Корсики в Средиземном море отдал якорь и стал на стоянку плавучий остров. По очертаниям он напоминал собой исполинскую башню высотой… с двадцатиэтажный дом.
Стальной остров раскинулся в стороне от оживленных пассажирских и грузовых линий. Но все капитаны уже давно прослышали о нем. Гудками и сигналами сирен приветствуют новых Робинзонов с кораблей, изредка появляющихся в этом районе.
Журналисты назвали стальной «небоскреб», поднимающийся из морских пучин, «Таинственным островом». Он почти весь скрыт под водой. Из двухъярусной рубки, возвышающейся над поверхностью моря, шлет свои позывные радиостанция «Таинственного острова». Здесь же разместились небольшая кают-компания, несколько уютных комнаток для экипажа, камбуз. На плоской крыше рубки — прогулочная терраса, она же аэродром для вертолетов. Рядом стоит радиомачта.
«Таинственный остров» — еще одна океанографическая лаборатория капитана Кусто. День и ночь, наблюдая за приборами и всматриваясь в иллюминаторы, несут вахту «отшельники» подводного «небоскреба».
Вертикальный корпус острова-башни — массивная стальная труба. Ее диаметр таков, что по ней, как по туннелю, мог бы проехать небольшой автомобиль, а не только лифт, имеющийся в распоряжении экипажа. В стенах корпуса на разных глубинах под водой прорезано двадцать иллюминаторов, смотрящих во все стороны горизонта. Здесь разместились лаборатории и посты для океанографических исследований.
Как бы ни бесновалось море, отклонение по оси не превышает одного градуса. Снаружи у основания буя — два ряда балластных цистерн. Там же баллоны со сжатым воздухом и пресной водой, резервуары с жидким топливом для электрогенераторов и контейнеры с провизией.
Запасов хватит на четыре месяца, а когда они подходят к концу, вертолет или связной корабль привозит пополнение. Так что лаборатория-буй практически может работать круглый год. В этом одно из ее достоинств по сравнению с обычным подводным домом.