Страница 13 из 61
Позднее к этому клану присоединился… космонавт — капитан третьего ранга американских ВМС Малькольм Скотт Карпентер, известный тем, что одним из первых в США совершил орбитальный полет вокруг нашей планеты на высоте двухсот шестидесяти километров. Сначала все четверо без особого воодушевления отнеслись к появлению их «небесного брата» в морских пучинах. Однако когда космонавт выполнил труднейшее погружение и убедил их, что в «гидрокосмосе» держится ничуть не хуже, чем на борту спутника Земли, океанавты приняли его в свою компанию.
По утрам подводные жители делали легкую разминку и, позавтракав, отправлялись на работу.
Они могли находиться в море хоть весь день напролет.
Дел у океанавтов было немало. Они исследовали дно, собирали пробы грунта. Вели фото- и киносъемку. Монтировали необходимое оборудование. Проводили различные химические эксперименты, измеряли температуру и соленость окружающей воды.
Вблизи того места, где покоилась обсерватория, возвышался искусственный стальной остров «Аргус». Океанавты приплывали сюда, чтобы осмотреть ноги этой стальной громады, проверяли сварные швы.
Они также были обязаны следить за своим собственным состоянием и точно регистрировать все возможные отклонения от нормы. Кроме того, океанавты наблюдали за поведением своих соседей — морских животных, некоторых из которых они ловили себе на обед.
Стол жителей «Силэб» украшали самые изысканные деликатесы: омары, устрицы, осьминоги.
Снаружи подводного дома свешивались уши гидрофонов. «Интервью» с обитателями глубин записывались на магнитофон. Позднее эти беседы были приобщены к коллекциям акустических атласов, хранящихся в морских лабораториях.
«Море — настоящий мир безмолвия. Я говорю это вполне убежденно, опираясь на многочисленные наблюдения, хотя знаю, что за последнее время немало написано о подводных звуках…
Звуки под водой такая редкость, что воспринимаются особенно остро. Страх, боль, радость — все эти чувства обитатели моря выражают безмолвно. Извечный круг жизни и смерти совершается бесшумно; и только млекопитающие — киты и дельфины — нарушают тишину. Случайный взрыв или рокот судовых моторов — проявления деятельности человека — не могут потревожить покоя глубин», — писал Кусто лет десять назад.
Знаменитый исследователь был не совсем прав.
О рыбьих «разговорах» знал еще, например, древнеримский ученый Плиний. Недвусмысленно и категорично высказался на сей счет его соотечественник писатель Клавдий Элиан:
«Те, кто обрекает всех рыб на молчание и глухоту, весьма мало знают природу рыб».
Так или иначе, но до последних лет глубины моря действительно считались «миром безмолвия». Открытие разноголосицы звуков оказалось настолько неожиданным, что поначалу вызывало настоящую панику.
Стал хрестоматийным случай, который произошел во время второй мировой войны на одной из американских военно-морских баз в Атлантике.
На дне Чезапикского залива была раскинута обширная сеть приборов для обнаружения подводных лодок. Район тщательно охранялся.
— Стоит лишь вражеской лодке приблизиться настолько, чтобы был едва различим шум двигателей, как она тотчас будет запеленгована и атакована, — считали военные специалисты.
Однако сразу после наступления сумерек произошло что-то невообразимое. Гидроакустики были оглушены. Под водой одновременно заработали… сотни отбойных молотков. Грохот все усиливался. Через час шум стал ослабевать и в полночь внезапно вовсе прекратился.
Была объявлена боевая тревога. Залив прочесали вдоль и поперек. Но ничего подозрительного не обнаружили.
На следующий день история повторилась. Грохот, несущийся из глубин, превышал обычный шум моря в несколько тысяч раз. Вновь пошли в ход глубинные бомбы. Шум ненадолго прекратился, но затем возобновился с прежней силой. Так бывало каждый раз, как только наступали сумерки.
Адмиралы отдали приказ произвести расследование. Но завершили его… биологи. Виновниками переполоха оказались небольшие рыбы крокеры. С частотой пулемета, как по туго натянутому барабану, колотят они по своему плавательному пузырю. Вместо барабанных палочек — особый вибрирующий мускул.
Одна рыба барабанит не очень громко. Но было подсчитано, что в те дни в заливе Чезапик на рыбий митинг собралось до трехсот миллионов крокеров! Страшный грохот, который они поднимали, не могли заглушить даже взрывы бомб.
Другая история произошла с кораблями, стоявшими у Зондских островов. Всю ночь не смыкали глаз встревоженные моряки. И было отчего! Из-под воды… то и дело раздавались автомобильные сигналы! Как оказалось, их подавали рыбки терапоны.
А сколько хлопот доставили рыбы американским минерам! В годы войны по непонятным причинам то там, то здесь стали взрываться акустические мины, приготовленные для японских кораблей. Эти мины должны были срабатывать на звук гребных винтов судна. Виновником просчета американских конструкторов оказались рыбы-жабы. Достаточно было одной такой рыбке проявить свои сольные способности, как немедленно раздавался взрыв.
Стало ясно, сколько таинственного, еще неведомого хранит «мир безмолвия»…
Зимой 1957 года вел поиски рыбы в Норвежском море крупный траулер-рефрижератор «Витебск». В четыре часа дня 22 января гидролокатор корабля обнаружил промысловый косяк сельди. Гидролокатор излучал в воду мощный ультразвуковой импульс. Через короткое время прибор стал улавливать ответный эхо-сигнал, отраженный косяком. Спустили сети, началось траление.
Но когда до косяка осталось всего полкилометра, к знакомым сигналам вдруг примешались незнакомые звуки.
Вначале они напоминали слабое мяуканье и свист. Постепенно нарастая, эти звуки заглушили не только эхо от косяка, но даже посылаемые сигналы. Из динамика в рулевой рубке корабля неслись мяуканье, хрюканье, щелканье, скрежет и даже залихватский свист… Это были ультразвуки. Но прибор трансформировал их в обычные, слышимые звуки.
Когда трал подняли, то увидели, что вместе с сельдью в нем оказалось несколько десятков небольших акул катранов. 26 января «Витебск» ушел из этого района. Акулы уже не попадались в сеть. Прекратились и странные звуки в динамике.
Так разгадали еще одну тайну морских пучин. Не оставалось сомнений: авторами этой загадочной ультразвуковой какофонии были акулы.
«В океане насчитывается тысяча пятьсот видов „говорящих“ рыб. Они производят больше шума, чем все животные на земле вместе с человеком».
Автор этого сенсационного заявления — английский биолог, сотрудник Британского музея естественной истории доктор Маршалл.
К своему открытию доктор Маршалл пришел после долгих месяцев, проведенных им в открытом океане. К наиболее преуспевающим «солистам» Маршалл относит глубоководных рыб, за которыми он следил, нацелившись на них гидрофонами.
«На таких глубинах слишком темно, чтобы рыбы могли видеть друг друга. Средством общения этих рыб может быть звук».
Другой ученый, доктор Ганс Шнейдер из Тюбингенского университета в Западной Германии, убедился, что рыбьи разговоры, их «речь» меняется в зависимости от времени суток, от того, что они хотят сообщить, и даже от их настроения.
Наиболее спокойны рыбы днем. Явное желание «посплетничать» вызывает у них наступление сумерек. Примерно то же происходит и на заре, когда вновь меняется освещение воды. Перед дракой рыбы издают очень громкий, угрожающий звук. Уже иначе «бранятся» они, когда драка началась. Наконец, совсем другой звук издают потерпевшие поражение, как бы прося «пощады».