Страница 4 из 8
«В 1990 году папало дерево – берёза».
* * *
По ходу срока с больных понемногу слетает первичный гонор. Свет на это явление пролила медсестра П., которая месяц проработала в клизменной (там все работают по месяцу, в порядке живой очереди). Вот что она рассказала:
– Этот Семенов мне говорит – с подковыркой! – «что, сослали тебя сюда в наказание?» А я ему говорю: «Было бы у меня работы невпроворот, так я б с тобой не церемонилась, а выудила бы у тебя там всё – прямую кишку и твои причиндалы».
* * *
В хирургическое отделение пришёл психолог – не иначе как с похмелья пригласили его хирурги. Они же психику вообще отрицают. Психолог побеседовал с больной, предложил ей тест: нарисовать картинку – домик, папу, маму, комнату и т. д. Та нарисовала. Врачи, изучая рисунок, высказывали замечания. Начмед В. мечтательно заявил: «А я бы пририсовал большую кровать!» На что ему дружно ответили: «Но вы же не лежите на гинекологии хер знает с чем!»
* * *
К., хирург-уролог, – большой ловелас, повеса и волокита. Как-то раз зашла в ординаторскую молодая докторша, только что зачем-то выучившаяся на психотерапевта. К. залебезил, загнул что-то длинное, витиеватое – вроде комплимента, но, как он сам впоследствии клялся, без всякой задней мысли. Его, однако, автоматически занесло, и он, сам того не замечая, вырулил на привычную дорожку: «Ну, куда же вы? Побудьте немного с нами! Вы так редко к нам забредаете – как, знаете, олени забредают полизать соль на камнях…»
* * *
Заведующая отделением быстро вошла в ординаторскую и спросила:
– Сколько больных вы можете выписать?
– То есть? – не понял автор.
– Ядерный взрыв! – повысила голос заведующая.
– Где?
– Будет! – ответила та уверенно.
Оказалось, что заведующая втайне от всех посетила занятие по гражданской обороне и теперь желает знать, сколько ходячих, колясочных и носилочных больных придётся распихивать по углам.
Доктор М. всерьёз увлеклась решением этой проблемы. Она начала считать, спорить, путаться в цифрах; возникла перебранка… и т. д., и т. п.
* * *
На дружественном неврологическом отделении лежит больной со сложной фамилией и сложным диагнозом: «гистиоцитоз Икс». Никто не знает, что это такое – диагноз поставили в институте. Больной, выпив стакан водки, начинает чесать себе грудь и сетовать, что его беспокоит гистиоцитоз.
* * *
Начмед корпуса любит приводить в больницу всевозможных самородков. Как-то раз привёл профессора-физика. Этот ученый лет десять тому назад, созерцая какие-то древние фрески, заинтересовался продолговатыми предметами, которые сжимали в руках египетские фараоны. Оказалось, что это специальные магические цилиндры, помогающие от всех болезней. Физик изготовил несколько штук: из чистой, как он утверждал, меди и чистого цинка. Разумеется, написал много статей. Принёс показать. Пара штук стоит сто долларов.
Опробовать, понятно, вызвалась заведующая. Зажала цилиндры в кулаках и важно сидела в первом ряду. Заведующий первой травмой, давясь от хохота, крикнул сзади:
– Что, полегче?
* * *
В кабинете заведующей появился компьютер. Однажды автор решил рискнуть и внаглую, в присутствии начальницы, сел играть в «Цивилизацию». Насмотревшись на бегающие цветные картинки, заведующая не вытерпела и спросила:
– Можно узнать, чем вы занимаетесь?
– Это такой тренажер, «Цивилизация», – туманно признался автор.
Та подумала и встревожилась:
– А нам не надо, чтобы кто-нибудь знал про наш компьютер!
* * *
На отделении много больных-импотентов – оно и понятно: позвоночник сломан. Хирург-уролог К. любит блеснуть мастерством, накачивая всем желающим папаверин непосредственно в пенис. Тот встаёт, аки стальной штырь – один подполковник был сам не свой от радости. «Мне-то плевать, это жена требует», – объяснял он всем и гордо разъезжал в своей коляске по коридору, кичась эрекцией. Однако через час он забеспокоился, так как эрекция не проходила. Не прошла она и через два часа, и через три – пришлось применять внутривенный наркоз.
* * *
«Будете встречать Новый год в девишнике один, без меня, – сказала заведующая автору. – Я уезжаю в Кострому».
* * *
Больная Лань с парализованными ногами имеет, по слухам, до 10–15 половых контактов в день. Заведующему первой травмой, где она лежала, это дело надоело (в то редкое утро, когда он оказался трезвее обычного). Он перевёл её зачем-то в наркологию. Там лечились одни женщины, разыгрался какой-то скандал. Больную забрали обратно – теперь уже на вторую травму. Новый заведующий махнул рукой: «Хрен с ней, повешу над дверью в палату красный фонарь». В день выписки больной полагалось сопровождение в виде санитара – её отвозили в Колпино, домой. Когда приехали на место, санитар потащил больную по лестнице. Шофёр впоследствии жаловался: санитар её нёс почему-то в течение полутора часов, и тот всё это время кружил вокруг общежития, недоумевая – где человек?
* * *
У профессора заболела жена.
Пристроил в больницу.
Всё было тихо – вдруг приносит пять листов бумаги, исписанных бисерным почерком с двух сторон.
«Подклейте в её историю, – велел он заведующему. – Это мой осмотр».
* * *
Девять часов утра. Реаниматолог М. идёт на работу. К. сообщил, что доктор был в таком виде, что он, К., едва не наступил ему на галстук. По этому поводу доктор С. философски заметил: «Профессионализм пропивается последним».
* * *
Заведующей отделением поручили лечить главу какой-то мафии. Это был капризный, выживший из ума самодур, вылечить которого было невозможно, но он об этом не знал и настоял на собственной госпитализации. Ни руки, ни ноги у него не работали. И между ног – тоже не работало. Ставить его на ноги было опасно – развалится в буквальном смысле слова. Однако заведующая, от страха посулившая бандиту золотые горы, мало-помалу сама уверовала в неизбежный успех. «А что? – сказала она заносчиво. – Посмотрим! Может быть, он и встанет!»
На это профессор, случайно оказавшийся поблизости, гневно зашипел: «Я этого не слышал! Вы мне этого не говорили! Боже вас упаси повторить это где-нибудь ещё!» После, уже без заведующей, учёный слегка остыл и меланхолично предположил: «Может, впрочем, и встать – если она ляжет рядом».
* * *
Гинеколог Р. И. держал лохматую собаку. Шерсть он стриг, в свободное время вязал носки, а шерстяные клубки таскал в портфеле. Так родился знаменитый эпизод с волосатой селёдкой: однажды Р. И. пришёл в дежурную комнату и прошептал таинственно: «Такой селёдкой угощу!» И торжествующе извлёк последнюю из портфеля.
При виде селёдки у всей дежурной службы случился спазм пищевода. И гостинец, стоило хлебосольному гинекологу отвернуться, полетел в мусорное ведро.
* * *
Больные двадцать четвёртой палаты приняли заведующую отделением за уборщицу. Та вошла и, не поздоровавшись, приказала: «Так! Польты – убрать!»
* * *
В больнице есть больной О… Он немолод и круглосуточно ходит в вытертой, бесформенной шапке-ушанке – как на улице, так и в палате. Ещё он любит вить гнездо: ставит на попа два матраца, свернув их цилиндрами, а сам (в ушанке) забирается внутрь. О. объясняет своё поведение соображениями удобства.