Страница 18 из 19
– Скажу, Кайт, – ответил он негромко. – Скажу. И мы шагнули вперёд, к городу, подобно нам много лет ждавшему свободы. Битва за будущее началась.
Эпилог
Ночное небо медленно светлело. Холодный ветер неутомимо погонял стадо глупых туч, способных лишь плакать и бесноваться в нелепом гневе, пахло мокрой травой. Вдали, где небо и земля сплетались в вечном объятии, неумолимо разгоралась заря.
«Ещё один день» – подумал Аэт, чувствуя, как ручейки холодной воды нежно щекочут босые ноги. – «Всего один день.» То же самое он говорил себе вчера. И позавчера.
«Наверно, скажу и через год…»
Открыв глаза, эльф вдохнул запах мокрой травы. На светлеющем небе, одна за другой, гасли звёзды; рассвет надвигался неумолимо, прогоняя беззащитную ночь в пещеры и лесные чащобы. Солнце прекрасно, оно творит жизнь и несёт радость. Но суть любой звезды – разрушение.
«Я должен вернуться» – вновь подумал Аэт. – «Я проводил годы, стремясь к совершенству. Во имя чего? Несколько дней назад я спас целый город и, быть может, теперь этот город станет причиной гибели стократ большего числа разумных. Так что же я совершил? Подвиг или преступление?»
Аэт обернулся к западу, спиной к восходящей звезде. Длинная тень протянулась от его ног к горзонту.
– Нам не дано знать будущее, – вслух произнёс эльф. Закрыв глаза, он долго смотрел назад, туда, где остался спасённый им Город Магов.
– Но сегодняшний день в нашей власти.
Ноги мягко ступили в траву. Дорога властно звала вперёд, тень трусливо подпрыгивала, мешая каждому шагу. Чуть слышно шелестел ветер.
«Пора вспомнить, чему учил меня старый лекарь,» – подумал Аэт, убыстряя шаг. – «Кому нужно совершенство в пустыне? Сотни и тысячи разумных ежесекундно гибнут, многим из них я мог бы спасти жизнь.»
Эльф улыбнулся. Приключение с драконом помогло ему понять свой путь, впервые за десять лет наполнило душу давно забытым огнём.
«Я сам построил стены своего ада» – подумал Аэт. И рассмеялся, раскрыв объятия навстречу ветру.
– Я жив! – крикнул он солнцу. – И буду нести жизнь всем, кто в ней нуждается! Впереди лежала длинная дорога. Эльф не знал, куда она ведёт. Но он собирался проверить.
Ночное небо медленно светлело. Холодный ветер неутомимо погонял стадо глупых туч, способных лишь плакать и бесноваться в нелепом гневе, пахло мокрой травой. Вдали, где небо и земля сплетались в вечном объятии, неумолимо разгоралась заря.
«Ещё один день» – подумал я, чувствуя, как ручейки холодной воды нежно щекочут пальцы. – «Всего один день…» То же самое я говорил себе вчера. И позавчера. И год назад. Наверно, скажу и через год.
«Ещё один день. Выдержать всего один день…»
Открыв глаза, я вдохнул запах мокрой травы. Как всегда в предрассветные часы, раны пульсировали застарелой болью. Я привык даже к ней, привык мечтать о небе, словно никогда не был его жителем…
– Отец, ты опять простоял тут всю ночь?
Вздрогнув, я пришёл в себя и оглянулся. Из ангара глядел заспанный Сапсан, все его перья были взъерошены и шевелились на ветру, словно серебряный мех.
– Нет, я недавно проснулся.
Он выбрался наружу и потянулся, игриво царапнув когтями дощатый настил. Окинул меня цепким взором.
– У тебя кровоточат крылья.
Я невольно перевёл взгляд. Там, где под серыми, с металлическим отливом перьями, когда-то росли мои крылья, темнели два пурпурных пятна. Помолчав, я молча отвернулся.
– Кайт, прошло уже десять лет… – мягкое прикосновение заставило меня вздрогнуть. Сапсан стоял рядом.
– Не терзай себя.
– Я в порядке, сын, – мне почти удалось улыбнуться. Почти. – Ты прав, прошло уже десять лет. Это большой срок. Вздохнув, я потрепал Сапсана по шее.
– Готов, пилот?
– Всегда готов! – он распушил все перья разом. Мы рассмеялись.
– Идём, – я обернулся к реке. – Пора штурмовать небо. Сапсан молча двинулся следом.
Сегодня должно было состояться первое лётное испытание модели «99». Я некоторое время стоял на берегу, глядя, как чёрный дым из трубы уносится в небо.
Жар заставлял воду бурлить вокруг катапульты, массивные каменные быки почернели от копоти. Ниже по течению синие волны Лейаны меняли цвет на серо-бурый, воспалённый, и с грохотом обрушивались в озеро, лежавшее тремя сотнями ярдов ниже. Деревья вдоль обоих берегов давно пустили на дрова.
«Может, так будет лучше для всех…» – родилась мысль. – «Чем быстрее обитатели леса его покинут, тем меньше их погибнет потом, когда здесь построят новый завод»
Для испытаний 99-ой модели русло Лейаны пришлось расширить и выпрямить на протяжении почти ста ярдов от водопада. Несколько минут я молча разглядывал своё детище.
99-я значительно превосходила прежние модели размерами и сложностью. Длинная, стремительная, с шестью стрекозиными крыльями и широким хвостом, машина замечательно смотрелась на воде. Чёрное чудовище паровой катапульты
– и прекрасная птица, готовая рвануться вперёд и воспарить над водопадом, подобно мечте бескрылого грифона…
Я невольно подумал, что такая красивая модель не может подвести. Три года прошло с освобождения Элирании, три бесконечно длинных года, пролетевших, как один миг. После пробуждения Ронненберга, судьба Чёрной Орды была решена. Маги взорвали два острова, навсегда перекрыв драконам путь в наши земли, а ящеров, что не успели улететь, перебили всех до последнего. Я слышал, только в королевском зверинце Арнора остался один детёныш. С помощью магов, армии Арнора, Элирании и опомнившейся Эравии раздавили варваров и изгнали их обратно в степи, на голодную смерть. Всего три года – и мир стал другим.
Для меня, эти три года были полны тяжёлой работы. На фронт меня не пустили, помешало увечье, и пока Сапсан воевал вместе с друзьями, я проектировал новые машины. Вернувшись с фронта, сын и другие бывшие каторжники почти без отдыха приступили к работе.
99-ю модель строили свыше полугода. Ткань для крыльев привезли с далёких островов фуухов, бамбук купили у торговцев из Арахаба, растяжки и лонжероны ковали лучшие мастера-гномы. 99-я должна полететь. Обязана.
– Машина сработает, – словно прочитав мои мысли, сказал Сапсан. Оказывается, он всё это время стоял рядом. – 99-я полетит, отец. Я закрыл глаза.
– Столько лет неудач, сын. Десятки попыток, сотни испытаний. И всё напрасно.
– Но 99-я совсем непохожа на старые модели, – попытался он. – Ты провёл огромную работу, создал новую науку… Я фыркнул.
– Грифон, неспособный летать, создаёт науку о полёте. Сапсан опустил глаза.
– Отец, ты больше всех нас достоин неба, – сказал он с горечью. Я покачал головой.
– Моя главная ошибка в том, что я проектирую модели в рассчёте на грифона. Мы слишком тяжелы, сын, летающая машина нас не поднимет. Если 99-я не взлетит, следующую модель я спроектирую для человека. Он отпрянул.
– Кайт! – глаза Сапсана широко раскрылись. – Но… Но как же ты?! Ведь все эти годы ты мечтал…
– Пора становиться реалистом, сын, – прервал я сухо. – Мечты в небо не приведут. Лучше иди, готовься – до испытания осталось мало времени. Помолчав, Сапсан направился прочь. Я вновь обернулся к реке.
«Полети…» – взмолился я мысленно. – «Во имя неба, что я потерял, полети! Верни мне крылья!»
Машина тихо покачивалась на воде. Вдоль тонких растяжек бриллиантиками мерцали капли росы.
Спустя час давление пара в котле достигло нормы, и можно было приступать. Все собрались на правом берегу руки, гномы уселись на спины грифонов, чтобы лучше видеть. Группа сопровождения во главе со Станахом разминала крылья, стоя на утёсе вдали.
– Будь осторожен, – сказал я Сапсану. – Почувствуешь неустойчивость – сразу в воздух, не пытайся спасти машину. Понял? Он улыбнулся.
– Не бойся, отец. Я последний раз проверил давление и спрыгнул в воду; глубина здесь достигала живота.
– Всё получится! – в голосе сына звучала излишняя бодрость. Они всегда стараются отвлечь меня от мрачных мыслей, думают – так будет легче… Дети, наивные дети.