Творцы миров

63. Меня пугает Дом. В этом мире все неестественно и Как-то не по-людски. Даже любовь здесь похожа на ненависть. Даже любящие сердца стремятся причинить боль друг другу. Наша любовь не возвышала, тащила в бездну, но все же мы любили…

64. ………………………………………………………………………………………..

65. Хозяйка ничего не замечала. Или делала вид, что не замечает. Она не чинила нам препятствий. Смирение ее необъяснимо.

66. Я все больше теряла ощущение реальности. Вязкий, тяжелый, кошмарный сон, от которого поутру болит голова… Но были и минуты подлинного счастья! Наша любовь вырвалась из плена Дома, нам было хорошо вдвоем. И снова холодный бред. И снова полумрак комнат. Призрачная глубина зеркал, убожество и великолепие – наш Дом, наш мир. Он сводит меня с ума. Я завидую Смуглой – она погибла прежде, чем окончательно воцарилось безумие.

67. Творец не даст расслабиться. Ни на минуту. Он создал кошмарный мир и следит за тем, чтобы никто не вырвался из него. Любовь, иллюзия счастья, даже иллюзия неприемлема для Творца. Он знает все. Он видит, как осыпаются фрески Золотого зала, кистью и красками восстанавливает их. Он видит, как рушится Дом и знает, какая сила разрушает его. И он уничтожает эту силу, а имя ей – любовь.

68. Мы любили друг друга (как умели!), мы были счастливы (как могли!), и потому нас покарала рука Творца. Как иначе можно объяснить то, что он забрал Длинного? Он же был ослепительно красив, он… Что же в нем не устроило Творца?

69. Хозяйка говорила – помыслы Творца непостижимы для нас, но она ошибалась. Я поняла их суть. Мы исходили из того, что высшая цель Творца – добро, и плутали во мраке неразгаданных тайн. Нет, нет, нет. Он создал мир для мук и страданий. Он мучает нас. Он жаждет нашей боли. Мир зла. Темные тени в складках бархатных драпировок… Зло.

70. И нет конца моим мученьям! Вернулся Длинный – так показалось мне в первый миг. Я шагнула ему навстречу… Пришелец был похож на Длинного, точнее – совсем недавно был им. Творец никогда не останавливается на пути к совершенной форме. Он доделала свою игрушку, что-тодобавил, убрал, изменил цвет глаз (у Длинного были очень светлые, почти бесцветные глаза, возможно, именно это и не

понравилось Творцу), и вот передо мной стоит иной человек. Самое страшное – он так похож на Длинного. Пришелец был наречен Голубоглазым типом.

71. Я думала, что нет ничего страшнее смерти любимого человека. Но Творец методично совершенствует свои пытки, он стремиться к идеалу. Убиты душа, разум, все, что было дорого, но осталась оболочка: лицо, фигура, походка… У моего возлюбленного была масса недостатков, но я любила его таким и он любил меня. Пусть Голубоглазый окажется лучше, добрее, пусть он само совершенство — он мой враг. Не желаю… Не хо-чу.

72.…………….………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

73. Каждый день, каждый день одно и то же. Хозяйка, Голубоглазый, Дурнушка, Дочурка… Я не могу видеть их.

74. Однажды мне показалось – в зеркале мелькнуло отражение Смуглой. Что если Творец вернет и ее? Старая форма и новое содержание – Творец превзошел сам себя, изобретая пытки для своих детей.

75. Решено. Я попробую обыграть творца в его игре. Творец полагает – лишь он властелин судеб обитателей Дома. Я докажу ему обратное.

76. Это последняя страница моего дневника. Я спрячу его в тайнике, там, где хранится летопись Дома. Неважно, что его прочитает Хозяйка. Когда это произойдет, мне будет все равно.

Я много наговорила о ней дурного. И все же – Хозяйка молодец. Хотя бы в чем-то неподвластна Творцу. «Летопись Дома», тайные имена – все это придумано не зря. Браво, Хозяйка!

77. Я отвлеклась. Мысли о Хозяйке не отпускают меня даже сейчас… Но время вопросов прошло. Мне достаточно того, что я постигла сущность Творца. Более чем достаточно. Однако к делу (если честно, мне немного не по себе, я не в силах оторваться от дневника. Я пишу и пишу – это последняя ниточка, что связывает меня с…). После того, как рукопись окажется в тайнике, я поднимусь на чердак, вылезу на крышу и оттуда полечу вниз. К счастью, Творец не дал мне крыльев, а, значит, моя прекрасная оболочка существенно пострадает от встречи с землей. А большего мне и не надо…

II.

Год четвертый от Сотворения Дома,

23 день второго месяца,

по летоисчислению Творца.

483. Это событие. Это настолько важное событие, что я позволю себе быть многословной. Хорошо, что у события есть

пространное объяснение – семьдесят семь страниц дневника займут свое достойное место в Летописи Дома. Я все же недооценивала Рыжую. Она оказалась чуть умнее, нежели я предполагала. Перехитрить Творца – это уже кое-что значит. Недаром Рыжая была мне симпатична. Но не слишком ли дорого она заплатила? Творец-то, кажется, не подозревает, что его оставили в дураках…

484. Рыжая неглупа, но слишком многое перепуталось в ее бедной голове. С немалым удовольствием читала страницы, посвященные некоему исчадью ада, чудовищу, в ангельском обличии. Обвинения звучат убедительно. Хозяйка. Она же – Тощая, она же – я. Льстит, да-с, льстит…

485. Девочка не сомневалась, что злополучное падение люстры – моих рук дело. Не угадала. Самое забавное, что это – действительно роковое стечение обстоятельств. Рыжая считала меня хуже, чем я есть на самом деле. Это по-своему приятно. Приятно, когда удается создать целостный образ, который все принимают за твою сущность. Даже, если это роль циничной злодейки.

486. Человек, пишущий стихи – поэт, создающий картины – художник. Кисти, краски, холст… А если вместо холста – человеческая душа, а вместо кисти – воля и разум? Это ли не творчество? Ни в этом ли – высшее наслаждение? Взамен слабой мятущейся души, подверженной сомнениям и колебаниям, идеальное, до мелочей выверенное, творение

художника. Художника, являющегося объектом собственного творчества. Кропотливый, тяжелый труд. Когда встречается человек, способный оценить его, это довольно приятно.

487. Я – Хозяйка Дома. Так ли легко быть его хозяйкой? Легко ли распоряжаться чужими судьбами? Этого вопроса Рыжая себе так и не задала. А надо бы. Ко времени возникший вопрос расширяет горизонт, выводит на новый уровень понимания. Нельзя крутиться в водовороте привычных понятий. Это оболванит и умного. Надо уметь задавать вопросы. Парадоксальные, кощунственные, ломающие только что выстроенную схему. Жаль, недовелось сказать об этом Рыжей. Я слишком многого ей не сказала…

488. Мертвый мир, мертвая красота – эффектные фразы, не более. Я не жалуюсь на жизнь, но убеждена – в иной обстановке я достигла бы большего. Да, здесь я Хозяйка, но этот дом – приют убогих.

489. В Доме, как в капле воды отразился весь мир. Здесь все миниатюрное, почти игрушечное и, тем не менее, даже здесь, в крошечном мирке, очень нелегко удержать хрупкое равновесие. Волею Творца (или собственной), я стала Хозяйкой Дома, и на мои плечи легло то бремя, что ложиться на всякого, обличенного властью.

490. С точки зрения Рыжей – я воплощение зла. У нас разные масштабы. Несопоставимые. Как нельзя до бесконечности увеличивать любую конструкцию, не меняя

материалов, так нельзя сравнивать простого человека и человека, имеющего власть. Сложите из бумаги кораблик, пустите в лужу – он поплывет, но, упаси Господь, увеличить его до реального размера и отправится на нем в странствие по океану. Иные масштабы – иная прочность…

491. Есть разное понимание добра. Добро простого человека, той же Рыжей. Для таких, как она, омерзительны интриги, они не приемлют жестокости, они мечтают о счастье для всех. Делай добро, живи, как подсказывает совесть, и мир станет подобен раю… Но это кораблик в луже. Это добро тех, кто не ответственен за всех, кто не имеет власти.

492. Власть, прежде всего – ответственность, пусть даже ничтожная власть над несколькими убогими, обитающими в Доме. Я отвечаю за них. И ради спокойствия Дома, ради сохранения равновесия, порой я сталкиваю их друг с другом, творю зло, но делаю это во имя конечного блага для всех. И об этом я не говорила с Рыжей. Жаль. Ее мнение интересно. Но она бы мне не поверила. Или ужаснулась. Ей не подняться над привычными представлениями, не перейти в иную плоскость. Она только еще более утвердилась бы во мнении, что я – бессовестная карьеристка. Бог ей судья.