И ты, Брут...

Город наш большой, современный, с широкими проспектами и улицами. Не Рио-де-Жанейро конечно, о котором мечтал известный литературный герой, но жить в нем мне очень нравится. Здесь я родился, вырос, женился и… к сожалению, развелся. Но эта тема для отдельного разговора. Я люблю свой город. В любое время года. Летом жизнь в нем замедляется. Разомлевшие от духоты жители ходят неторопливо, движения их вялы, речь неспешна. Даже трамваи, троллейбусы и автобусы и те приближаются к остановкам по-иному, чем в остальные времена года — лениво, плавно, величаво. Но вечерами город оживляется, прохлада придает ему бодрости, и тогда его улицы и парки зажигаются огнями, наводняются людьми, то тут то там звучит музыка, веселый смех… Весна… Ну кто же не любит весну с ее пряным ароматом цветущих деревьев и трав, праздничным настроением, ожиданием чего-то нового, хорошего. Весна пора любви, новых увлечений, неясного томления, встреч, а может быть, и разлук… Зима у нас мягкая, сильных морозов не бывает, но за то время пока на земле лежит тяжелое снежное покрывало, нам взрослым удается полюбоваться красотами зимы, детям накататься с горок, все мы успеваем надышаться свежим морозным воздухом и немножечко померзнуть… Осень. Унылая осень, понурые деревья, дворники сметают разноцветные листья в кучи, и небо, хмурое небо отражается в лужах прошедшего накануне дождя. И снова дождь. Его струи омывают окна, поливают землю, пожухлую траву и прохожих, спешащих куда-то под зонтиками. В такие моменты меня одолевает грусть, тихая грусть по безвозвратно ушедшим дням, несбывшимся мечтам, утраченным иллюзиям. Обожаю осень!.. Но довольно лирики, вернемся к моим проблемам.

Я выскочил из автобуса на нужной остановке, прошел немного вперед и свернул на улицу к шестиэтажному невзрачному зданию старой постройки, успевшему за свою долгую жизнь потемнеть и кое-где облупиться. Раньше здесь находился метеоцентр, но несколько лет назад он переехал в другие апартаменты, и кому по наследству досталось это здание, я представления не имел. Однако, судя по нескольким припаркованным на автостоянке машинам, отнюдь не иномаркам, наследники были не из богатеньких.

Я поднялся по мраморным ступеням, вошел в фойе, где в углу в застекленной будке скучал охранник. Назвать его новомодным словечком секьюрити за непрезентабельный вид и почтенный возраст язык не поворачивался. Он не только не поинтересовался, кто я и куда иду, но даже не повернул головы в мою сторону, когда я проходил через турникет. И чего здесь сидит?

Я вызвал лифт, вошел в кабину и нажал на кнопку с цифрой четыре. К моему огорчению она провалилась, ничего не включив. Тогда я поочередно надавил на кнопки с цифрами три и пять, рассчитывая подняться на нужный мне этаж с третьего или спуститься на него с пятого. И снова тот же результат. Когда я уже собрался выйти из лифта, в него вошла молодая женщина.

— Вам какой? — поинтересовалась она.

— Ну, на четвертый, — ответил я насмешливо, очень сомневаясь в том, что ей удастся без ремонтной бригады лифтеров сдвинуть с места кабину. Однако женщина, прицелившись тремя пальцами ударила по пульту управления лифтом, двери, к моему удивлению, закрылись и кабина, натужено скрипя, медленно поползла вверх.

— Три кнопки одновременно давить нужно, — деловито пояснила женщина. — Иначе не поедет.

"И до лифтов кодовая система управления дошла", — подумал я с уважением и признательно улыбнулся попутчице.

На четвертом этаже было тихо безлюдно и уныло. Я снял очки, сунул их в карман рубашки. Сориентировавшись по цифрам на длинном ряде дверей, прошел в конец коридора. Вторая дверь справа была распахнута, там, в комнате, за компьютером сидела еще не старая полная женщина с пигментными пятнами на смуглом лице и, сосредоточенно глядя на экран монитора, водила по коврику мышкой. Дверь слева с цифрой 402 была закрыта. Я постучал в нее для приличия и вошел.

То что я увидел за дверью заставило мою физиономию вытянуться на несколько сантиметров. В почти лишенной мебели комнате за столом сидел Валера. Но не его присутствие удивило меня, ибо я знал, что он здесь ждет меня, а тех, кто находился поблизости от него. У стены на стульях чинно сидели Чума и Настя. Вот уж кого-кого, а их я не ожидал увидеть. Я немного растерялся, но виду не подал и с иронией спросил: бесплатность

— И эту комнату ты называешь офисом? В подвале нашего дома обстановка ничуть не хуже. — Затем повернулся к парочке и, церемонно с ней раскланявшись, поздоровался: — Привет молодому поколению! Я вижу, судьба связала нас одной веревочкой на всю жизнь.

Абсолютно не зная как себя вести в этой компании, я слегка бравировал. Девица, просиявшая при моем появлении, указала мне на стул рядом с собой и предложила:

— Садись, Игорь, — и когда я уселся, шепнула: — Очень рада тебя видеть!

Встреча с этой компанией не сулила мне ничего хорошего.

— Не могу ответить взаимностью, — шепнул я в ответ и обратился к Валере: — И как же ты нас нашел?

Толстяк указал своими глазками-бусинками на Чуму.

— Да вот приятель твой Санек помог. Я его в таксопарке разыскал. Он водителем там работает. Он и подсказал, что ты в ДЮСШ номер шесть пацанов тренируешь. Узнать через справочное номер спортшколы, дело пяти минут.

— А меня они в институте нашли, — встряла в разговор Настя. — Утром я пришла на занятия, а Чума с Валерой у входа стоят.

Девушка, казалось, нисколько не была огорчена организованной Валерой встречей и смотрела на меня веселыми, полными задора глазами. И чему радуется дурочка?

— Тоже ты помог? — спросил я с осуждением у Санька.

Чума был настроен агрессивно и сразу же вспылил:

— А что мне было делать?! Этот боров прижал меня к стенке. Да и ты другое запоешь, когда узнаешь в чем дело.

Откинувшись на спинке стула, сцепив руки на животе и поигрывая большими пальцами Валера, с интересом наблюдал за ходом начавшейся между мной и Саньком перепалкой. Однако ссора между компаньонами не входила в планы толстяка, и он заявил:

— Он прав, Игорек! Дело серьезное. Тот парень, которого вы пырнули ножом, умер.

Вот так-то! Случилось самой худшее из того, что могло случиться. Стул, будто сдвинулся подо мной с места и поплыл, а пустая комната закачалась, словно каюта корабля, попавшего в шторм. Хотя я и предполагал, что между нашей встречей с Валерой и той историей с бугаем существует какая-то связь, и готовился к самому худшему, известие о смерти верзилы потрясло меня. Некоторое время я сидел, оцепенев, потом спросил:

— Как ты это узнал?

Отвесив челюсть, толстяк печально смотрел на меня и качал головой, словно искренне сожалел о случившимся.

— Совершенно случайно. После того как я расстался с вами в кафетерии, я спустился в фойе ресторана в туалет, а когда вышел, увидел ваши удаляющиеся спины. Я задержался на минутку у выхода и не зря, потому что увидел, как к вам подошел тот здоровяк с двумя парнями и между вами снова завязалась драка. Потом парень упал, раздалась трель милицейского свистка, вы все разбежались, а я нырнул в темноту. В этот момент из кафетерия и ресторана выбежали несколько человек, и я смешался с ними, так что милиция не обратила на меня внимания. Мы наблюдали со стороны за тем, как милиционеры пытались оказать верзиле помощь, но тот умер. Приехала "Скорая помощь", труп парня погрузили в машину и увезли, а милиционеры приступили к опросу свидетелей. Воспользовавшись подходящим моментом, я улизнул. Да-а… ребята, вы влипли! Здорово влипли! — подытожил Валера, и в глазах его мелькнуло злорадство.

Для Насти известие о смерти бугая так же явилось неожиданностью и повергло ее в шок. Девушка сидела бледная, с широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом.

— Но откуда ты знаешь, что он умер? — спросила она так, словно еще на что-то надеясь.

Ответ толстяка был категоричен и неумолим:

— Умер, красотка, умер! Я видел собственными глазами, как его запаковали в черный полиэтиленовый мешок, точно куклу, а затем сунули в машину. Так что не сомневайся!