Страница 31 из 32
— Они будут здесь через несколько минут, — скомандовал Слокум. — Живо, выметайтесь отсюда!
— Всем садиться на лошадь по двое, за исключением одного, — добавил И. В. — Пойдем, Джон, откроем дверь. Слокум сделал движение.
— Дэйзи, дай оружие!
Юбка взлетела вверх, и на свет божий появились два кольта-44. Он проверил их. Оба были заряжены.
— Каким образом, черт возьми… — начал Слокум. Она потрепала его по щеке.
— Это револьверы Элоизы. Она всегда их носит при себе. И. В. сделал знак, прижав к губам палец.
— Шшшш, слушайте.
Было тихо, только ветерок шуршал по крыше вагона. Слокум бросился к одной из лошадей, доставая на ходу оставшиеся палочки
динамита.
— Я задержу их на дороге. А вы садитесь на лошадей и скачите
на запад по направлению к Пакуато!
— Я подожду тебя, — сказала Дэйзи Джан.
— Ты поедешь со всеми.
Он вывел под уздцы коня, вскочил на него и поскакал наверх по пути навстречу уже различимому перестуку колес приближающегося поезда. Слишком поздно. Он уже не успеет заложить динамит подальше от багажного вагона. Сдержав коня, Слокум соскочил на землю и, упав на колени, быстро заложил по одной палочке под каждый рельс. Связав концы бикфордовых шнуров, он чиркнул спичкой по штанам и запалил взрывчатку.
Шум поезда уже был отчетливо слышен. За счет большей массы он покроет это расстояние гораздо быстрее, чем один багажный вагон.
Подняв голову, он увидел смутный силуэт поезда, приобретающего все более четкие очертания в сероватой мгле ночи.
Черт! Шнуру гореть еще добрых три дюйма. Вскочив на ноги, он прыгнул в седло и поскакал назад к вагону. Лошадей продолжали выводить из вагона, и девушки, помогая друг другу, карабкались в седла.
— Шевелитесь, дьяволы! Если не хотите, чтобы вас разорвало на куски!
Теперь все заметили приближающийся поезд. Поднялась паника. Сидящие на лошадях пытались подсадить остальных, но в суматохе это не удавалось сделать. Кони беспокойно кружились на месте и не давали к себе подойти.
И. В., позади которого сидела Мэри Мэй Белл, приподнялся в седле и кричал:
— Быстрее, дьявол вам в глотку, быстрее! Суматоха усиливалась. Девушки начали кричать друг на друга, пихаться. Слокум застонал:
— Убирайтесь! Убегайте! Сейчас рванет!
Поезд без паровоза и без тендера неумолимо надвигался, но не очень быстро. В течение нескольких секунд расстояние между поездом и багажным вагоном сократилось до десяти ярдов, шести, трех…
Динамит взорвался под вагоном с лошадьми. Земля содрогнулась, а Слокум пушинкой вылетел из седла. Вагон приподнялся, на мгновение завис на фоне звезд и повалился набок, увлекая за собой остальные вагоны.
31
Целых пять секунд Слокум, И. В. и девушки не могли опомниться. Как завороженные они глядели на поверженный поезд, вхолостую вращающиеся колеса и клубы пыли, поднимающиеся со всех сторон.
Но не это зрелище приковало их взгляды. Над разбитым вагоном для лошадей в серых сумерках бесшумно витали сотни бумажек, зеленым дождем обрушиваясь на крыши вагонов и головы стоящих людей.
Зеленые, серые, белые. С печатью правительства Соединенных Штатов, достоинством в двадцать, пятьдесят и сто долларов.
— И. В.! — срывающимся голосом крикнул Слокум.
— Вижу, вижу!
Все бросились вперед, подставляя лицо и руки долларовому дождю, затем, как по команде, опустились на колени и принялись собирать деньги. Через минуту все было собрано.
— Джон!
Слокум обернулся на голос. В проеме разбитого вагона поднималась знакомая фигура Рэйли Барлоу с белым как мел лицом и широко раскрытым ртом. Медленно он поднял револьвер на уровень груди Слокума.
Джон уже держал наготове револьвер, но он не понадобился.
Последнее усилие доконало Барлоу. Его глаза закатились, оружие выскользнуло из ослабевшей руки, и он замертво рухнул на землю.
32
Три месяца спустя Слокум стоял, опершись животом о стойку бара, в пыльной, залитой солнцем деревушке Буэнавентура, в сорока милях от Жуареза. Полупьяный гитарист в дальнем углу, наклонившись лицом к самому грифу, наигрывал «Миа Маргарита». Три маленьких цыпленка нахально разгуливали по грязному полу перед высокой стойкой с бутылками. Над ней висел в золоченой раме портрет какой-то леди. Слокуму, находящемуся под воздействием скверного виски и постоянного недосыпания, эта леди чем-то напоминала Дэйзи Джан Ладлоу, девушку, которую он знал лет этак двести тому назад. В четвертый раз за последние пять минут Слокум поднял бокал в ее честь.
— За тебя, Дэйзи Джан, и за Ханикатта. За всех Дэйзи Джан и всех Ханикаттов. О, господи!
— Что-нибудь беспокоит сеньора? — осведомился бармен.
— Нет, просто чертовски жарко. Очень жарко.
— Девяносто семь градусов. К полудню может дойти до ста.
— С ума сойти!
Слокум оторвал глаза от портрета, уронил голову на руки и заглянул на дно бокала. Его мысли снова вернулись к той ночи, когда взрыв уничтожил тайник Форда Сирлза на потолке туалета головного вагона, посыпая мир долларовым дождем.
Всего оказалось двенадцать тысяч. Намного меньше, чем они предполагали. Но при воспоминании о том, что пришлось пережить ему, И. В., Ханикатту, Вэйду Симпсону и остальным на «Железном мустанге», это все-таки служило — пусть небольшим— но все-таки утешением. Конечно, не для Ханикатта или Вэйда Симпсона, но близкие Вэйда получат его треть от всей суммы доли.
Слокум, И. В., Дэйзи Джан и все остальные девушки обшарили обломки вагона, но не нашли больше ничего, кроме шести трупов — четырех людей Барлоу, самого Рэйли и Элоизы О'Лири. Очевидно, остальные девочки остались вместе с Кассиди около разбитого паровоза.
Пятнадцать бандитов, отправившихся грабить Территориальный банк в Альбукерке, так и не вернулись. И. В. высказал предположение, что их выследили и арестовали или перестреляли как куропаток при выходе из банка. Удалось им совершить ограбление или нет — теперь это уже было невозможно установить.
Слокум, И. В. и одиннадцать женщин отправились в Пакуато. Но Слокум туда не добрался. Через два часа он отделился от основной группы с твердым намерением держать курс на юг. Дэйзи Джан умоляла его взять ее с собой, но он был непреклонен.
— Хотите повторить, сеньор?
— Давай.
Горлышко бутылки легло на край стакана, и коричневая жидкость тонкой струйкой хлынула на дно.
— Десять сентавос американос.
Слокум засунул руку в джинсы, вынул квортер и швырнул на стойку. Затем он снова взглянул на портрет. Бедная Дэйзи Джан. Она так хотела уехать с ним, остаться с ним, связать с ним свою жизнь.
Но конечно, это было невозможно, его жизнь не для нее. Она вообще ни для какой женщины. Стоя тогда рядом с лошадьми, он пытался объяснить это ей как можно мягче. Но она его почти не слушала. Затем начала умолять, а в конце вышла из себя.
Он попрощался со всеми, запихал четыре тысячи, принадлежащие Вэйду Симпсону, в карман, пообещав И. В. отправить их в Ашланд с первой почтовой станции, пожал ему руку, поцеловал Дэйзи Джан и уехал.
— Ты мне никогда не простишь, правда? — спросил он у портрета. Он представил себе, как девушка на портрете отрицательно качает головой. Наполнив бокал, он снова произнес тост в ее честь. Затем отставил его в сторону и извлек из нагрудного кармана сложенное пополам письмо. Развернув листок, он снова начал читать. В двадцатый раз.
«Дарагой Джон!
Я надеюс, что эта письмо застанит тебя на почте в Эль-Пасо куда ты сказал поедешь после. Мэри Мэй Белл помагает мне исправить ашибки так как я много лет никому ничего не писал.
Мы осели на своем ранчо в Сан-Фиделе. За 1600 долларов я купил большой дом с харошей крышей и окнами. Мэри собирается открыть публичный дом. Дэйзи Джан, Дженнифер и некатарые другие принесли необходимые вещи для начала: музыкальный ящик «Регина» с набором псалмов, стулья и прочие.
Они девочки откроются на следующей неделе. Я купил себе новый черный кастюм и шелкавую рубашку и так далее. Я выгляжу как настоящий банкир. Если у тебя будет время, заезжай к нам, здесь ты всегда найдешь убежище.