Мечи Ямато

Сюнгаку и Рэцуко слушали Артема, в полном смысле слова открыв рты.

— А что значит «пересидишь ночь»? — вдруг вспомнил Артем странную фразу Сюнгаку. — Почему ночь я должен пересиживать?

— Мы же ему еще не сказали... — Долговязый Рэцуко посмотрел на коренастого Сюнгаку.

— Нам тяжело тебе об этом говорить, Ямамото, — вздохнув, сказал Сюнгаку, — но самурай Иширо ищет тебя по всему городу. Он пришел к Мегуро, когда мы были там. Мегуро рассказал ему о случившемся. Иширо решил, что ты заодно с тем, кого назвал Гнилозубом. Иширо решил, что ты отвлекал внимание, чтобы Гнилозуб смог похитить деньги. Ты — чужой человек в городе Яманаси, поэтому Иширо будет расспрашивать о тебе в первую очередь на постоялых дворах. Постоялых дворов в этом городе два. Заведение господина Тэсэдая и чайный домик господина Симадзу. Иширо направился от Мегуро к постоялом двору Тэсэдая, но там он тебя не найдет и скоро будет здесь.

— Он убьет тебя, когда найдет, — сделал существенное добавление Рэцуко. — Нам бы очень этого не хотелось.

— Мне бы тоже, — пробормотал Артем. — А почему, скажите на милость, этот Иширо ищет меня, а не Гнилозуба?

— Он нам не говорил, — сказал Сюнгаку, — но мы с Рэцуко полагаем, что Иширо посчитал тебя более важным и более сильным противником.

Артем вдруг расхохотался. Он не стал делиться со своими новыми приятелями тем, что его так рассмешило. А рассмешило его то, что количество людей, желающих ему смерти, возрастает буквально с каждым днем.

— И где мне от него укрыться? — отсмеявшись, спросил Артем.

— Иширо очень опасен. — Рэцуко, похоже, истолковал смех «Ямамото» как демонстрацию презрения к опасности. — После того как Мегуро отказал ему от своего заведения, Иширо очень обозлился. Он не остановится, пока не найдет тебя и не убьет.

— Укрыться ты можешь в храме синто, — сказал Сюнгаку. — Мы проведем тебя туда.

— Тогда пошли, нечего рассиживаться! — Артем залпом допил остатки сакэ в последней бутылочке...

В коридоре он позвал Кэйко, и та немедленно выскочила из двери напротив.

— Дела вынуждают меня покинуть тебя, моя прелестная Кэйко! — Артем подошел к девушке, приобнял ее. — Но я тебя обязательно еще навещу.

— Буду ждать, господин, мне так жаль, что я не смогла показать тебе «поцелуй дождя», «касание лапки серебристой кошки» и «опадание цветков персика», — сказала Кэйко, и вроде бы в голосе ее слышалось искреннее сожаление — Артему по крайней мере хотелось в это верить.

Сюнгаку, который первым выглянул на улицу посмотреть, свободен ли путь, вновь заскочил в дом, рывком задвинул дверь и замахал руками от порога не хуже мельницы в ветреный день. Артем, дожидавшийся результатов разведки возле лестницы, сразу все понял — на подходе и, возможно, уже очень близко самурай Иширо. Гимнаст взлетел на второй этаж, остановившись на лестнице лишь на мгновение — еще раз приобнять попавшуюся навстречу Кэйко и сказать ей: «Я точно к тебе еще вернусь!»

— Вот он! — услышал Артем сзади крик. — Тебе не уйти!

А потом снова была комната с согретым телами и еще не успевшим остыть соломенным тюфяком, потом были распахнутые каратистским ударом ноги ставни, прыжок со второго этажа, приземление в треске ломаемых кустов на полусогнутые ноги, старт-рывок в темноту и раздавшийся за спиной новый треск кустов, потом был безумный бег по городу, растянувшийся не на один час, потому что самурай Иширо преследовал неотступно, проявляя чудеса внимательности и сообразительности, отыскивал все убежища Артема, и гимнаста выручали только его быстрые ноги. В конце концов Артему все же удалось оторваться.

Рассвет он встретил на пустынной утренней дороге. Дорога эта — если верить Кэйко, а не верить ей не было никаких оснований, — вела в Касивадзаки. У него не было ни единой монеты, ни крошки еды, ни заплечного короба. После ночной беготни он чувствовал невероятную физическую усталость и душевную опустошенность. Погулял, называется...

— Перст судьбы, — пробормотал Артем, оглянувшись на город Яманаси. — Судьба просто толкает меня в спину в направлении Касивадзаки. Так стоит ли ей противиться?

Глава седьмая

В ГОСТЯХ У МАСТЕРА КЛИНКА

Лед растаял в пруду,

И снова зажили дружно

Вода с водою...

Мастер молчал, прикрыв глаза. Он размышлял. Ему было над чем поразмыслить.

Артем только что закончил свой рассказ. Он повторил мастеру почти слово в слово ту же версию, что когда-то изложил Хидейоши, до того с некоторыми вариациями — разбойнику Масанобу, а впервые испробовал ее на ямабуси... Артем вдруг поймал себя на мысли, что еще немного поотирается в здешних палестинах, еще разочков... дцать повторит свой рассказ и сам, того и гляди, поверит в то, что он никакой не воздушный акробат, а самый что ни есть доподлинный доисторический морячок из далекой таинственной Руси, корабль которого буйные шторма занесли в Желтое море и жестоко разбили о скалы. И что спасся из экипажа только он один. Или поверит в другую историю, которую недавно принял на вооружение, — про долгую жизнь послушником в монастыре. Человек — существо странное, себя может убедить в чем угодно...

А еще Артем поведал мастеру клинка об обстоятельствах их с Хидейоши знакомства, о бегстве из плена, о монастыре, куда Хидейоши привез его умирающим и тем спас ему жизнь, о пройденном Испытании, об убийстве всех монахов самураями Нобунаги. Понятное дело, Артем не забыл передать мастеру слова Хидейоши: «В селении Касивадзаки ты можешь обратиться к мастеру Мацудайра и к моей сестре, что живет в доме Мацудайра, и они тебе помогут». Артем не стал скрывать, что слышал их не от самого чиновника, потому как лежал в забытьи, когда тот покинул монастырь, продолжив путь в Киото, а от настоятеля монастыря, но разве это что-то меняет? Закончил свой рассказ Артем кратким отчетом о переходе по маршруту «монастырь — селение Касивадзаки» с посещением города Яманаси. А вот о своих похождениях в этом городишке Артем рассказывать не стал. Зачем тратить время уважаемого мастера на всяческие глупости и пустяки!

Теперь оставалось ждать, что мастер клинка скажет в ответ. Например, расплывется в улыбке и скажет: «Устраивайся, дорогой, будь как дома». Или неуловимым движением вырвет из ножен катану и снесет глупую бледнолицую голову. Между прочим, Артем уже успел убедиться в том, что фехтовальный мастер с мечом обращаться умеет. И весьма неплохо умеет. А было это так...

Артем пришел в Касивадзаки. Нашел дом мастера. Вопреки ожиданиям гимнаста, дом мастера стоял не отшибе, а в самом центре селения, являясь, можно сказать, его градообразующим центром. Двор окружала довольно высокая ивовая изгородь, и, судя по тому, как долго Артем шел мимо нее, на территории двора мастера Мадудайра могло поместиться еще одно маленькое селение.

На верхнем брусе декоративных ворот, представлявших собой один каркас без воротных половинок, было выведено: «Почитать императора, изгонять варваров». «Наверное, девиз этой фехтовальной школы», — подумал Артем.

В воротах Артема (закамуфлированного, к слову, все под того же пилигрима с низко надвинутой на глаза шляпой) встретил самурай... Самурай — это, конечно, громко сказано. Скорее, самурайчик. Совсем пацан, но уже, правда, с настоящими самурайскими мечами за поясом-оби и с воинственным выражением совсем детского лица.

— Стой, человек. Кто таков, куда идешь? Отвечай! — Он заступил Артему дорогу.

— Молодой господин! — Воздушный гимнаст низко поклонился, распрямился же не до конца и говорил, находясь в состоянии полупоклона. — Передай мастеру Мацудайра, что пришел человек от Кумазава Хидейоши. Я подожду ответа здесь.

В этой сцене Артем сам себе понравился. Во-первых, не перепутал, поставив собственное имя чиновника после родового имени, а не наоборот по российской привычке — у нас по обыкновению сперва называется имя, потом фамилия. Во-вторых, он, российский акробат двадцать первого века, уже более-менее сносно научился выполнять поклоны и правильно обращаться к здешним людям, в том числе и к самураям, по крайней мере немедленно не вызывая у них подозрения. Налицо успехи, господа.