Страница 7 из 100
— Пойдём со мной, — предложил вербовщик. — Я научу тебя, как заставить их за всё заплатить.
«Они» — это все и каждый; это то самое универсальное «не я», которое ответственно за его поломанную жизнь. Виноват весь мир. Поэтому все должны заплатить. Вербовщик знал, на какие кнопки жать — и договор был заключён.
Теперь, двумя месяцами позже, хлопатель осторожно идёт рядом с девушкой своей мечты в местный спортивный клуб в Портленде, штат Орегон. Это далеко от Лас-Вегаса, далеко от той жизни, которую он когда-то вёл. Чем дальше, тем лучше. Его новая жизнь, пусть и короткая, будет ослепительной. И оглушительной. Проигнорировать её будет невозможно. Объект для теракта выбрал для них кто-то из более высокого звена. Смешно — ему никогда не приходило в голову, что у хлопателей такая чёткая организация; и тем не менее за всем этим бедламом просматриваются ясная структура и иерархия. Мысль о том, что за безумием стоит рациональный метод, приносит хлопателю странное утешение.
Его ячейка состоит из двух человек. Их с девушкой тщательно подготовили, начинили взрывчаткой и передали в руки психо-манипулятора, который, судя по всему, в предыдущей жизни подвизался на ниве агитации и пропаганды.
— Хаос изменит облик мира! — накручивал он их. — Вы познаете всю сладость мести, и ваш подвиг просияет в веках!
Хлопателю наплевать на облик мира, его влечёт лишь месть. Он бы так и так загнулся где-нибудь в подворотне, зато теперь его горькая кончина — под его собственным контролем, под властью его собственных соединившихся ладоней — обретёт смысл.
А если это не так? А если он обманывается?
— Ты готов? — спрашивает девушка. Они уже рядом с клубом.
Он не делится с ней своими сомнениями. Он хочет, чтобы она думала о нём как о человеке сильном. Решительном. Смелом.
— Готов, — отвечает он. — Устроим им мясорубку, чтобы надолго запомнили!
Они входят в клуб. Юноша придерживает дверь, девушка улыбается ему. Улыбки и вот такие милые моменты — большего они себе позволить не могут, хотя и желали бы. Когда у тебя взрывоопасная кровь, никакие интимные отношения невозможны.
— Чем могу помочь? — спрашивает служащий на ресепшене.
— Мы бы хотели вступить в клуб.
— Отлично! Одну минутку, я найду того, кто вам поможет.
Девушка делает глубокий дрожащий вдох. Юноша держит её за руку. Мягко, осторожно. Всегда осторожно, потому что для того чтобы взорваться, детонатор необязателен — одно неловкое движение и... Просто с детонатором надёжнее и быстрее.
— Я бы хотела быть с тобой, когда мы... исполним свою миссию, — говорит девушка спутнику.
— Я тоже, но нам нельзя. Ты же знаешь. Обещаю — я буду думать о тебе.
Инструкция гласит — они должны находиться на расстоянии не меньше десяти метров друг от друга. Чем дальше, тем эффект их «миссии» разрушительнее.
К ним приближается тип — гора мускулов, улыбка на миллион баксов:
— Привет, меня зовут Джефф. Я помощник-координатор для новеньких. А вас как зовут?
— Сид и Нэнси, — отвечает хлопатель. Девушка нервно хихикает. Да они могли бы назваться хоть Томом и Джерри, неважно. Можно было бы даже воспользоваться настоящими именами; просто фальшивые как бы придают их обману бóльшую достоверность.
— Пошли, покажу вам помещение. — Одной только безупречной улыбки Джеффа достаточно, чтобы взорвать всё это заведение к чертям.
Джефф ведёт их мимо главного офиса. Менеджер, не отрываясь от телефона, поднимает взгляд и на мгновение встречается с глазами хлопателя. Тот смотрит в сторону, словно боясь, что менеджер прочтёт его мысли. Ему кажется, что его намерения ясны каждому встречному, как если бы его руки уже были широко разведены в стороны. Но у менеджера наверняка особый нюх на такие дела. Хлопатель старается побыстрее исчезнуть из поля его зрения.
— Вон там у нас зал для силовых тренировок — гантели, штанга, всё такое. Тренажёры направо. Всё по последнему слову техники, с голографическими развлекательными консолями. — Гости не слушают Джеффа, но он, похоже, этого не замечает. — Зал для аэробики на втором этаже. — Джефф жестом приглашает их последовать за ним по лестнице наверх.
— Ты иди, Нэнси, — говорит хлопатель, — а я тут гири побросаю.
Они обмениваются коротким кивком. Так они установят нужную дистанцию. Этот момент — их прощание.
Юноша направляется в сторону зала для силовых тренировок. Пять часов — время, когда посетителей в клубе особенно много. Чувствует ли он раскаяние от того, что пришёл сюда именно в это время? Чувствует, но только когда видит лица окружающих; поэтому он старается не смотреть. Это не люди — это идеи. Они — собирательный образ врага. К тому же, он ведь не сам выбрал время и место; ему велели прийти точно к этому часу и именно сегодня. Когда речь идёт о событии такого масштаба, легче всего спрятаться за формулировкой «Я всего лишь выполнял приказ».
Скрывшись за пилоном, он достаёт из кармана круглые детонаторы, похожие на пластырь, и налепляет их на ладони. «Всё это по-настоящему. Отсчёт начался. О Господи... о Боже мой...»
И словно эхо, вторящее его мыслям, он слышит:
— О Господи!
Хлопатель вскидывает глаза: перед ним стоит менеджер. С ладоней нового члена клуба на него злобно взирают детонаторы размером с пенни, похожие на стигматы. Нет сомнения, для чего они там.
Менеджер хватает юношу за запястья, не давая свести ладони вместе.
— Отпусти! — вскрикивает хлопатель.
— Постой, выслушай меня! — говорит менеджер громким шёпотом. — Ты думаешь, это место выбрали наобум? Нет! Тебя используют!
— Пусти, или я...
— Или ты что? Взорвёшь меня? Именно это им и нужно! Я — один из активных членов Движения Против Расплетения. Пославшие тебя на самом деле целят в нас! Они вовсе не за царство хаоса. Они хотят уничтожить ДПР! Ты не на той стороне!
— Нет здесь никаких сторон!
Он вырывается, готовый хлопнуть...
...но решительность его немного ослабла.
— Вы из ДПР?
— Я могу тебе помочь!
— Слишком поздно! — Хлопатель чувствует прилив адреналина. Слышит, как стучит в ушах пульс. Интересно, а можно сдетонировать от ударов сердца?
— Мы вычистим твою кровь! Мы можем тебя спасти!
— Врёшь ты всё!
Но хлопатель знает — это возможно. Так сделали с Левом Калдером, верно? А потом хлопатели пришли к нему и попытались убить за то, что он не хлопнул.
Наконец один из множества погружённых в экстатическую тренировку качков замечает, какого рода беседа идёт между менеджером и новеньким, и вскрикивает:
— Хлопатели! — Он пятится. — ХЛОПАТЕЛИ! — вопит он и устремляется к двери. Остальные быстро вникают в ситуацию, разражается паника. Однако менеджер не сводит глаз со своего собеседника.
— Я могу помочь тебе!
Внезапно здание сотрясает взрыв, тренажёры валятся на пол. Она сделала это! Она выполнила миссию! Её больше нет, а он всё ещё здесь.
Мимо него бегут люди — окровавленные, кашляющие, заходящиеся криком; менеджер снова хватает его за руки с резкостью, достаточной для детонации.
— Тебе не обязательно следовать её примеру! Прими самостоятельное решение! Стань на сторону правого дела!
Хлопателю хочется верить, что ему и впрямь говорят правду, что эта искорка надежды настоящая, не фальшивая; однако повсюду царит хаос, кругом сыплются горящие обломки, и в голове у него такой же кавардак. Разве может он предать свою подругу? Разве может он закрыть дверь, которую она открыла, и отказаться завершить дело, которое она начала?
— Я найду для тебя безопасное место. Никто никогда не узнает, что ты не стал хлопать!
— Хорошо, — говорит он, придя наконец к решению. — Хорошо.
Менеджер испускает вздох облегчения и отпускает его руки. И в тот же момент хлопатель широко разводит ладони и резким движением сталкивает их вместе.
— Не-е-ет!
И он уходит, уходит, прихватив с собой и деятеля из ДПР, и то, что осталось от здания, и последнюю искру надежды.
3 • Кэм
Первый в мире составной человек одет в классический вечерний костюм.