Обделенные душой (ЛП)

19 • Коннор

— Очнулся, — сообщает Элина. Просто «очнулся», и всё. Эта женщина не больно-то разговорчива. Во всяком случае, с Коннором.

— Можно его навестить?

Она складывает руки на груди и меряет его холодным взглядом. Отсутствие ответа — это тоже ответ.

— Скажи-ка мне одну вещь, — молвит она наконец. — Это из-за тебя он стал хлопателем?

— Нет! — Коннора передёргивает при таком предположении. — Я здесь совершенно ни при чём! — Помолчав мгновение, он добавляет: — Это из-за меня он не хлопнул.

Она кивает.

— Можешь повидаться с ним завтра, когда он немного наберётся сил.

Коннор снова усаживается на диван. Дом целительницы, да и вообще вся резервация оказались совсем не такими, как он себе представлял. Арапачи и собственную культуру не забыли, и современными удобствами не пренебрегают. Роскошная кожаная мебель, говорящая о достатке, сделана, однако, вручную. Деревня — если её можно так называть — высечена в красных скалах, вздымающихся по обе стороны глубокой расселины; но комнаты в доме — просторные, полы выложены узорчатой мраморной плиткой, водопроводные трубы — из сияющей начищенной латуни, а может даже — кто его разберёт — из золота. Лекарства, которыми пользуется доктор Элина — новейшие, однако они фундаментально отличаются от тех, что в ходу за пределами резервации. Более натуральные, что ли.

— Философия у нас немного другая, — поясняла она Коннору. — Мы считаем, что лучше лечить болезнь изнутри наружу, а не наоборот — снаружи внутрь.

Из угла комнаты доносится досадливый стон: там Грейс играет в настольную игру с мальчиком из резервации.

— Нет, ну как это может быть? — ноет парнишка. — Ты бьёшь меня в «Змеи и камни» седьмой раз подряд! А ведь ты никогда не играла в эту игру раньше!

Грейс пожимает плечами.

— Я быстро учусь.

Мальчик, имя которого Кили, не любит проигрывать. «Змеи и камни» очень похожи на шашки; единственное — в них более сложная стратегия, а когда дело касается стратегии — тут Грейс не побить никому.

Недовольный Кили выскакивает из комнаты. Грейс обращается к Коннору:

— Похоже, твой дружок-хлопатель останется жив?

— Будь добра, не называй его так.

— Извини. Но с ним всё будет в порядке, правда?

— Похоже на то.

Они здесь уже почти неделю, а Коннор так и не почувствовал себя желанным гостем. Скорее, его просто терпят — и не потому, что они чужаки; Пивани, деверь Элины, очень сердечен с Грейс, особенно после того, как они узнали, что она низкокортикальная. А вот Элина, даже зашивая рану в груди Коннора, оставалась холодной и бесстрастной. «Содержи рану в чистоте. Заживёт», — вот и все слова ободрения, которые Коннор услышал от неё. На его «спасибо» она даже не ответила «пожалуйста»; и Коннор не знает — такова традиция арапачей или целительница нарочно игнорировала его. Может быть теперь, узнав, что он, Коннор, невиновен в превращении Лева в хлопателя, Элина поумерит свою неприязнь?

Кили возвращается с другой настольной игрой, перебирая пальцами белые и чёрные фигурки разного размера.

— А это что? — спрашивает Коннор.

Кили смотрит на него как на имбецила.

— Чокнулся, что ли? Это же шахматы.

Коннор улыбается — теперь, когда Кили расставляет фигуры, он их узнаёт. Шахматы тоже явно вырезаны вручную. Каждая фигура уникальна, похожа на маленькую скульптуру — вот почему Коннор не сразу их узнал. Грейс потирает руки в предвкушении. Коннор подумывает предупредить парнишку, чтобы не надеялся на многое, но решает этого не делать: уж больно тот забавен, когда проигрывает.

Кили, по прикидкам Коннора, лет двенадцать. Он не родственник Таши’ни, но Элина и её муж, Чал, забрали мальчика к себе, когда год назад умерла его мать. В то время как Элина ничего не рассказала Коннору о жизни Лева в резервации, Кили, настоящая находка для шпиона, посвятил нового друга во все подробности.

— Лев объявился здесь где-то года полтора назад, — поведал Кили. — Прожил несколько недель. Это было ещё до того, как он стал жутко страшным и все про него узнали. Он отправился с нами в духовное искание, но оно плохо кончилось.

Значит, прикидывает Коннор, Лев жил в резервации в период между тем, как они с Рисой потеряли его из виду в старшей школе в Огайо, и его прибытием на Кладбище. В мальчике уже тогда были заметны значительные перемены.

— Они здорово подружились с Уилом, — сообщил Кили Коннору, покосившись на портрет юноши, очень похожего на Элину.

— А где Уил сейчас? — спросил Коннор.

И тут случилась очень редкая вещь — Кили прикусил язык.

— Его нет, — сказал он наконец.

— Покинул резервацию?

— Типа того.

Кили резко сменил тему и принялся расспрашивать о мире за пределами резервации:

— А правда, что людям вставляют имплантаты в мозги, и им тогда не нужно в школу ходить?

— НевроТкань называется. И в школу всё равно надо ходить. Это просто такая штука, которую глупые богатенькие мамочки и папочки делают своим глупым богатеньким деткам.

— Я бы ни в жизнь не согласился, чтобы мне в голову вставили кусок чьих-то мозгов, — сказал Кили. — Кто знает, какие в них там тараканы, правильно?

В этом Коннор был с Кили полностью согласен.

Сейчас, когда Кили с головой ушёл в шахматную партию с Грейс, Коннор стремится воспользоваться моментом, захватить парнишку врасплох и вытащить из него кое-какие ответы.

— Как думаешь — Уил вернётся в резервацию, чтобы повидаться с Левом?

Кили делает ход конём, которого Грейс тут же берёт своим ферзём. Мальчик накидывается на Коннора:

— Ты это нарочно, чтобы отвлечь меня!

Коннор пожимает плечами.

— Тебе уж и слова не скажи. Так что — если они с Левом такие хорошие друзья, почему бы Уилу не навестить его?

Кили вздыхает, не отрывая взгляда от доски.

— Уила расплели.

Коннор в недоумении. Как это — расплели?

— Но ведь Люди Удачи никого не расплетают!

Наконец Кили вскидывает на него глаза. И в них Коннор читает обвинение.

— Мы — нет, — роняет он и возвращается к игре.

— Так как тогда...

— Хочешь знать — иди поговори с Левом. Он тоже там был.

Тут Грейс съедает одну из ладей Кили, и парнишка в ярости переворачивает доску; фигуры разлетаются по всей комнате.

— Ты.. ты... пойди съешь ка... кошку[20]! — выпаливает он. Грейс только хохочет:

— Ну и кто из нас сейчас низкокортикальный?

Кили опять вылетает из комнаты, напоследок обжигая Коннора взглядом, горечь в котором не имеет никакого отношения к его проигрышу.

20 • Лев

Лев сидит в тени на террасе, обозревая ущелье. Оно и близко не такое огромное, как то, что отделяет земли арапачей от остального Колорадо; однако и в этом каньоне есть нечто впечатляющее, удивительное на свой лад. В домах, высеченных в скальной стене по другую сторону высохшего русла, под наползающими вечерними тенями жизнь бьёт ключом: детишки беззаботно играют на террасах без ограждений, смеясь, карабкаются друг за дружкой вверх-вниз по висячим лестницам. Впервые увидев это, Лев пришёл в ужас, но быстро успокоился, узнав, что трагических происшествий здесь никогда не случалось. Дети арапачей учатся управляться с земным тяготением с самого раннего возраста.

— Это мы построили величайшие мосты и небоскрёбы Америки, — с достоинством говорил ему Уил. — Мы гордимся своей способностью сохранять равновесие.

Лев понимал, что в словах Уила кроется множественный смысл; и, надо сказать, нигде Лев не чувствовал себя в таком равновесии, как в резервации арапачей. Однако именно здесь случилась трагедия, перевернувшая его жизнь и приведшая на путь хлопателя. Сейчас он надеется, что ему удастся обрести немного покоя, хотя бы на краткий миг. И всё же он чувствует, что ему здесь не очень рады. Сидя на террасе, он замечает взоры, которыми одаривают его соседи с той стороны каньона. С такого расстояния Лев не может определить, чего в их глазах больше — насторожённости или любопытства.

20

(Прим. sonate10) Здесь в оригинале смешная выходка Кили обыграна автором необычно, поэтому, наверно, стоит рассказать читателям, в чём же там дело. Кили, собственно, просит Грейс съесть белку. Смысл этой просьбы показался мне тёмным, и я обратилась за разъянением к самому автору. Шустерман ответил, что раздосадованный Кили хотел, чтобы Грейс пошла и съела дерьма, но этого он как воспитанный мальчик-арапач сказать не мог, поэтому он употребил арапачский эвфемизм. Для этого, решил Нил, подходит белка. А я обыграла таким вот образом. Съешь какошку. (кстати, Нил неправ: мясо белки прекрасное, и многие считают его деликатесом!)