Драгоценная кровь

Кассия пристрастилась к чтению. Она глотала книги о путешествиях и войнах, о еде и любви, о богах и демонах. Ее тяга к знаниям восхищала барона. Это заставило Кас читать еще больше. Книги таили в себе столько возможностей! Не говоря уже о пыльных свитках.

Девушка не расставалась с молитвенником и полюбила проводить часы в церкви, вслушиваясь в треск горящих свечей. Запоминание притч и стихов доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие. Отец Теофил полностью одобрял интерес Кассии к учению о Всевышнем. Правда, он периодически проверял, помогает ли слово Божие избавиться от проклятия, и всякий раз расстраивался, получая в результате проверки очередной камешек. Вообще-то священник благоволил к девушке, не сомневаясь в ее искренности. А она все силы отдавала вере. Кассия научилась не только молиться, но и получать от молитв удовольствие, граничившее с экстазом.

Мастер Зорам взял себе ученика. Паренек требовал, чтобы его называли Зерок, хотя все кругом помнили, что он самый обыкновенный Пит. Ученик мага пытался тягаться с Кассией в образованности и любви к знаниям, только всегда проигрывал. В действительности Зораму просто понадобился мальчик на побегушках. Старик сильно сдал. Милани считала, что Зорам долго не протянет.

Эти прогнозы удручали Кас. Мало кто в замке вызывал у нее интерес. И расставание с каждым из них навсегда, да еще при таких печальных обстоятельствах, расстроило ее. Тем более что уже давно никаких вестей ни от Саймона, ни о нем не поступало. Скорее всего, отец остался на дальней заимке, откуда просто так не выбраться.

Седрик много, времени уделял тренировкам. Кассия украдкой подглядывала, как он побеждает наставников, как с остервенением уничтожает набитые песком чучела демонов. То, что вольный город Фальвик встанет под знамена Эмри, барона Абриссельского, витало в воздухе. Именно под его началом служили посланные на помощь люди. Пограничные с эльфами земли оказались страшно важны для Эмри, поэтому в письмах тот обещал Седрику самостоятельность в обмен на участие в защите Империи. «Крайне соблазнительное предложение в свете нарастающей угрозы», — признавался покровитель.

Чем глубже Кассия погружалась в историю этой бесконечной войны всех против всех, тем более бессмысленной та казалась. Девушке мечталось, что однажды эльфы, люди и гномы простят друг другу все прежние обиды и вместе твердой рукой загонят Легионы Проклятых туда же, где находится их предводитель, и сокрушат армию мертвецов Мортис. Кас ждала, что Империя вот-вот воспрянет духом, встанет с колен. Закончится тягостная, изнурительная война, и взметнутся в небо флаги победы.

Между собой прежней и собой нынешней Кассия видела непреодолимую пропасть. Стоя на горе из умных книг, девушка с сожалением смотрела вниз на свое прежнее невежество, на краденые яблоки и уродливые фигурки, которые она вырезала из дерева. Теперь Кассия вышивала крестом и гладью. Научала ее этому Милани. Кас вела себя как придворная дама, ела, говорила, смеялась и ходила с достоинством.

Книги изменили ее в лучшую сторону, сделали чище и мудрее, по крайней мере, так ей казалось. Свет знаний, как солнце и звезды, озарил все ее существование. Она и сама словно светилась изнутри. Окружающие чувствовали это и относились к ней с растущим уважением, что самым упоительным образом льстило ее самолюбию.

Но небо, выглядывавшее в разрывах облаков, уже играло ласковой лазурью. (Седрик и Кас лепили снеговиков и строили форты во дворе замка, а после грелись у камина, читали и пили молоко).

Они делали вместе почти все, что полагалось влюбленным. Даже держались за руки и молча смотрели друг другу в глаза. Но никто не делал шаг навстречу. Кассия все чаще примеряла титул баронессы Фальвикской. «Если знания так преображают, значит, и правда совсем скоро проклятие сойдет на нет», — думала она.

От истории Кас перешла к точным наукам. Тут мастер Зорам радовался каждому успеху ученицы больше нее самой, а юный Зерок скрипел зубами, рискуя стереть их в порошок. Маг позволял ей смотреть в ночное небо через трубу и рисовать звезды в блокноте. Глаза старика не так остры, потому Кассия оказала Зораму неоценимую услугу, когда обнаружила то, что тот просто не мог заметить.

Учение отнимало бездну сил. Однако каждый вечер и за трапезой Кас встречалась с Сэром Седриком. День ото дня их беседы становились все более содержательными. От избытка знаний кружилась голова, но Кассия упрямо совершенствовалась. А главной причиной ее упорства был именно молодой барон. Его восхищение подстегивало девушку.

— Сперва ты неразумная селянка, и вот уже светская дама, — хлопал в ладоши Седрик. — Браво!

Вернувшись со своей заимки, Саймон тут же навестил дочь. Казалось, он не обращал внимания на разительные перемены. Саймон удивился лишь тому, что Кас не уследила, как Сэм и Трев подались на фронт. «Ну, один сразу рвался, — усмехнулся он. — А второй выбрал верный способ преданность доказать».

Как Кассия ни упрашивала, как ни умоляла, Саймон не задержался в замке. «Не место нам здесь. Простые мы люди», — виновато пояснял он. Только девушка ни за что на свете не променяла бы свое положение на былую свободу. Собственно, свободу от чего? От комфорта, от роскоши, от уважения, от человека, который тебе дорог? Тут Кассия совершенно точно решила для себя, чем именно пожертвует.

Милани вбежала в комнату, игнорируя все правила хорошего тона.

— Вернулись! Они вернулись! — крикнула она возбужденно. — Госпожа! Солдаты входят в город! Неужто мы победили демонов?

— Если бы так, — неожиданно мрачно отозвалась Кас. — Краем уха я слышала, что войска возвращаются в глубь страны, чтобы перегруппироваться, а наши — домой. Осада столицы демонов оказалась нам не под силу.

Тем не менее воинов встречали как победителей. Радовались женщины, обнимая своих мужей и сыновей. Играла музыка, звенели бубны, вокруг процессии носился размалеванный арлекин. Кассия и Седрик поднялись на балкон, откуда открывался прекрасный вид на площадь внешнего замка. Здесь яблоку было негде упасть: народ ликовал.

Вернувшийся отряд сильно отличался по составу от уходившего. Кас напряженно всматривалась в лица солдат. На площадь выкатили бочки с дешевым вином. Знакомый запах отозвался в сердце сладкой тягучей болью. Грянули медные трубы. Гарнизонные вояки оттеснили толпу, обеспечив широкий коридор. Тяжелая решетка въездной башни поползла вверх. Внутренний замок сказочным чудищем распахивал зубастую пасть, а по подвесному мосту уже шагали кони с закованными в броню седоками. Флаги Империи, словно крылья, развевались над конницей.

У Кассии перехватило дыхание, когда среди мужчин в доспехах она узнала Тревора. Тот приветливо махал рукой в латной перчатке восторженным горожанам, другой рукой придерживая снятый шлем. А лошадь его вел под уздцы Самуэль. Впустив отряд, решетка снова вернулась на место, предоставив простому люду возможность веселиться по-своему.

Не помня себя от радости, Кассия ринулась во внутренний двор замка, чтобы встретить своих мальчишек уже там. В самом же замке кипела работа. Накрывались столы и готовились праздничные яства, доставались из погребов сладчайшие вина.

Все рыцари спешились, и барон Седрик вышел к ним во двор. Он стоял на ступенях, немного обескураженный, но довольный.

«Интересно, помнят ли эти двое об обстоятельствах расставания?» — хихикнула про себя Кас, заметив, что Тревор небрежно вручил узду своей лошади начальнику гарнизона, как какому-то конюху. Сэм, приняв у Трева его шлем и походную сумку, скрылся за дверьми казармы. Рыцари же выстроились перед бароном и как один опустились на колено.

— Поднимайтесь, благородные мужи! — воздев руки, воскликнул Седрик. — Войдите в мой дом дорогими гостями и не отказывайте себе ни в чем.

Рыцари последовали за бароном внутрь. Каждая вмятина, каждая царапина на отполированной до блеска броне — след страшной битвы. Тревор отстал нарочно. Он возвышался перед Кассией статуей героя, молчаливый и чужой. На его лоб легли не по годам глубокие морщины. Вдруг Трев обезоруживающе широко улыбнулся.