Страница 7 из 8
– А ты откуда Татьяну и ее мужа знаешь? – Константин посмотрел на водителя.
– Так мы же с вами тогда к ней несколько раз ездили. Помните? Она главным бухгалтером той фирмы была, в которой вы хотели купить себе квартиру. Она же помогала вам оформлять документы на кредит. А у него вы чай пили, я тогда к вам забегал, ваш сотовый заносил…
– Да-да. А номер дома не запомнил?
– Я же говорю вам, Жуклевича, семь-а.
Константин достал мобильник, нашел номер домашнего телефона Михаила и позвонил ему.
– Катюш, это я, Костя Самохин, – сказал он подошедшей к телефону жене Михаила. – Хозяин дома?
– Пропал он, – с трудом проговорила она и заплакала навзрыд, – три дня как пропал. В милицию сообщила, а там только и делают что успокаивают…
– Вот тебе раз, – только и смог сказать в ответ Самохин. – Леш, у тебя воды нет?
И яркая вспышка, удар…
5
…Все плыло перед глазами, виски саднило, воняло чем-то неприятным.
Скрипучий, хриплый, прокуренный голос кому-то резко, в приказном тоне бросил:
– Дай ему еще нашатыря… Че, чудик, жив? Ну, молодец. Только не обоссысь мне тут, не в хлеву, сука!
– Вставай! – это уже кто-то другой. Какая-то сила подняла Константина за шиворот и вытолкнула из машины. – Вперед давай, или здесь похороню, сука! Быстро! Бегом!
Этот голос не был ни голосом его армейского старшины в армейской «учебке», ни голосом комвзвода, но звучал также настойчиво и жестко. Тогда отцы-командиры таким образом приводили Константина в чувство, когда он выбивался из сил на очередном марш-броске или не мог подтянуться двенадцатый раз на перекладине… Но тут другое.
– Шевелись! – удар по спине заставил Константина подняться и идти через кустарник, ельник, хватаясь за ветки, защищая от них лицо.
А сзади все подгоняли:
– Бегом, сука, бегом!
И вот, наконец, они оказались перед высоким деревянным забором, за которым рычала, гавкала собака.
– Кто там? – остановил Константина и его сопровождающих мужской голос.
– Клиент пришел, новый клиент, – гогоча, гаркнул в ответ «старшина».
Как оказался Константин в клетке – не помнит. Болела голова. Видно, сильно ударили по ней чем-то, чтобы потерял сознание. Рядом с ним на корточках сидела женщина, широко открытыми глазами смотрящая сквозь него.
Лицо какое-то знакомое. Кто она? Присмотрелся…
– Каравайчик, я готов, – громко крикнул со двора рыжий мужик, одетый в спортивный костюм. Скалясь, подошел к клети, ключом открыл висячий замок, раскрыл дверь и, схватив женщину за волосы, потащил за собою.
– А ну, скоты, зенки свои откройте и смотрите, как ваша защитница будет землю жрать!
То, что увидел Константин, было чудовищным и неприятным. Хотелось закрыть глаза и не видеть этой мерзости. Но очередной тычок чем-то острым в плечо, того самого «старшины», сопровождающего его вчера сюда, заставлял смотреть на изнасилование…
– Клещ, – рявкнул в сторону потешающихся «старшина», – тихо! Зема звонит, – и, приложив к уху сотовый телефон, сказал. – Да! Да ниче, так, порядок наводим, тележурку навозом кормим! Да все будет нормально, не волнуйся…
– Сволочи! – из соседней клети закричал кто-то из сидевших там людей.
– Еж, – окликнул сидящего невдалеке за столом и потягивающего из банки пиво мужика. – Машку, говорил, нечем кормить, так дай ей ту гадину, что сейчас рот открыла…
– Сиплый, ты че? Зема же… – попытался отказаться от приказа «старшины» Еж.
– Повторять не буду! – рыкнул тот.
То, что увидел Константин, было уму непостижимо. Клещ с Ежом, заломив руки, толкали перед собой пожилого человека, одетого в грязную рваную рубаху и такие же разорванные штаны. В клетке с медведем они подняли небольшое прямоугольное окошко, сделанное для подачи пищи, и засунули туда голову этого человека. Медведица бросилась на него…
Константину стало плохо, воздуха не хватало… Когда пришел в себя, рядом сидела та женщина – Оксана Каравай. Лицо ее было безжизненным, ее уже никто и ничто не интересовало, ее глаза смотрели куда-то в небо, словно чего-то ожидая там увидеть. Во дворе никого не было, только лежащий на земле у клети медведицы труп с оторванной головой.
«Что делать? Что делать? – Константин, сжав голову руками, перевернулся на живот и заплакал. – Что делать?»
Глава 5. НОВЫЙ УЗЕЛОЧЕК
1
Михаил не был готов к тому, что происходило на его глазах.
Константин с топором в руках стесывал конец бруса. Готовил кол. Другой мужчина лопатой копал для кола яму. Третий наблюдал за Константином, держа в руках еще две толстые палки для кольев.
– Чего стоишь? – спросил громко Константин. – Помогай, вон еще один топор!
– Ребята, да вы че?.. Самосуд решили устроить? – спросил у Константина Михаил.
– Миша, другого выхода нет! Катя! Где ты? – закричал Костя, ища кого-то у дома.
– Я спички нашла, – крикнула в ответ женщина. – Сейчас яичницу поджарю.
– Лучше каких-нибудь консервов с собою возьмем, – сказал Михаил. Сейчас посадим их на кол, дом подожжем – и домой… – громко сказал Константин.
И только сейчас до Михаила дошло, какой приговор ждет этих людей. Хотел было возразить – может, лучше их в милицию сдать, но не стал ничего говорить. Глупо. Спасенные им минут пять-десять назад люди были невменяемы. И любые его слова в защиту Земиных подручных этими только что спасенными им людьми могли восприняться неизвестно как, но в первую очередь как защита их врагов.
– Миша, – обратился к нему Константин, – смотри за ними, чтоб не расползлись. Только, знаешь, вытащи у них кляпы, может, скажут тебе, где Оксана Каравай.
– Как где! – вскрикнул Михаил. – Ее что, здесь нет?
– Вчера утром за ней на джипе приезжали, а та задница, – показывает на связанную женщину, – вечером вернулась, подошла к нам и сказала, что теперь Оксана будет хорошим перегноем для кедра.
Михаил поднялся, подошел к связанным людям, приподнял за шею женщину, встряхнул ее, и, вытащив кляп из ее рта, громко спросил:
– Где Оксана Каравай? Ну!..
Но та, уже пришедшая в себя, в безумии начала орать:
– Я жить хочу! Хочу жить!
– Ну что ж, на колу теперь сколько сможешь, столько и проживешь! – громко сказал Михаил и откинул ее от себя.
– Я не виновата! – кричала Люся. – Это Сиплый ее, связанную, в яму посадил и засыпал землей. Может, она еще жива там…
– А где же вы ее закопали?
– У Сиплого спроси. Я пьяная была, плохо все помню. Когда Михаил вырвал изо рта Сиплого кляп, тот долго не мог отдышаться и испуганно смотрел на своего судью.
– Ты, чудовище, в меня стрелял, человека вчера медведице скормил, Оксану Каравай живьем в землю зарыл…
– Я больше не буду! – испуганно озираясь по сторонам, зашептал Сиплый. – Не буду!..
– Ну да, конечно, не будешь. Осталось совсем недолго, когда встанешь перед богом или дьяволом. Так где Оксана Каравай?
– У болота, перед Верблюжкой зарыли. Там сосну когда-то ветром вывернуло, в ее корневищах и закопали. Только… она живая, шланг ей Зема в рот засунул, а его конец вытащил наружу. Я щас покажу, где это. Пойдем…
– Хорошо, – вдруг раздался за спиною Михаила голос Валентина. – Сволочь, жизнь спасти хочется, да? Блин, как я сразу не догадался, почему там земля переворочена, когда карабин ваш взял.
– Ты там был? – Михаил встал и повернулся к Валентину.
– Я мимо этого места пробегал, и когда увидел карабин, остановился, все осмотрел. Как в войсковой разведке нас учили, но чтобы земля там шевелилась или еще что-то особенное… кроме сигарет дамских недокуренных, не видел.
– Сколько же времени прошло?
– Сутки.
Со всего маху Михаил ударил ногой в живот Сиплого:
– Ах ты, сволочь. Так она живая?
– Нет, – то ли от боли, то ли от неумения сдержаться закричал Сиплый. – У нее еще пуля в животе застряла, но это не я стрелял в нее!
– Этого мудака на кол посадим первым. Первым!.. – громко прорычал Константин.