Господство

Лишь два человека знали правду: Пенелопа и Кевин.

Они стали еще ближе друг другу и почти не разлучались. Родители Кевина, к счастью, выжили, и он возвратился к ним. Что же касается ее, то она, оставшись сиротой, правда, достаточно взрослой, чтобы на нее не распространялся закон об установлении опеки штата до совершеннолетия, сняла квартиру рядом со школой. Состояние ее матерей, наследницей которых она являлась, уточнялось адвокатами, и, видимо, это должно было продлиться по крайней мере еще год. Пока же она получила месячное содержание, которого ей вполне хватало для безбедного существования.

В конце учебного года они с Кевином объявили об официальной помолвке. После окончания школы он переехал к ней, но только на лето, а осенью она отправилась в Беркли. Одна. Их объединяло слишком много воспоминаний. Встречаясь постоянно, они не давали ранам зарубцеваться, все время напоминая друг другу о случившемся.

И между ними все время стоял Дион.

Но прошлое не отпускало их друг от друга. То, что понимали они, больше никто понять не мог, и эту связь разорвать было невозможно. Прошло два года. Они не виделись, даже не переписывались, каждый по-своему приспособившись жить в этом постдионисовском мире. И вот встретились снова. Пенелопа перевелась в Калифорнийский университет, Кевин ей позвонил и предложил увидеться.

Она согласилась.

Через два года они поженились.

Год спустя она забеременела.

Пенелопа сидела у окна в кресле в комнате, которую они собирались оборудовать под детскую, и смотрела в окно на игравших во дворе детей. Она уже получила наследство от матерей (довольно большие деньги), оба имели хорошую работу, так что их ребенку с финансовыми трудностями встретиться не придется. Она считала себя счастливой. Кевин был хорошим мужем, и она его любила.

Но…

Порой она пыталась себе представить, как бы все было, если бы Дион остался жив и она вышла замуж за него. Ведь это его ребенка она бы сейчас носила. Какой была бы ее жизнь?

Она любила Кевина.

Но иногда, правда, нечасто, его место вдруг занимал ни с того ни с сего Дион.

Наверное, все было бы по-другому?

Пенелопа услышала, как внизу отворилась дверь, вошел Кевин и бросил почту, которую достал из ящика, на стол в холле.

– Я пришел! – объявил он.

– Поднимайся сюда! – крикнула она.

Его появление она встретила улыбкой. Ступая по мягкому ковру, он поспешил к ней.

– Как самочувствие?

Она пожала плечами.

– Прекрасно.

Он сел рядом в неширокое кресло и ослабил галстук. Затем посмотрел на коробки у ее ног – печенье с сыром и йогурт.

– Опять разыгрался аппетит?

Она засмеялась.

– Ага.

Он положил руку на ее увеличившийся живот.

– Принести еще чего-нибудь? Может быть, пикули или мороженое? Анчоусы, апельсиновый сок?

Она собралась что-то сказать, но передумала.

– Нет.

– В чем дело? Только скажи.

Она вскинула на него глаза.

– Я не…

– Я вполне серьезно. Говори. Я достану все, что пожелаешь.

Она глубоко вздохнула.

– Все?

Он улыбнулся.

– Все, что пожелает моя любимая жена.

Она встретилась с ним взглядом и поднялась на ноги.

– Вина, – произнесла она вкрадчиво. – Я бы выпила вина.