Страница 80 из 100
Идет интенсивная ликвидация ракетно-ядерного щита, защищающего нашу страну от возможного нападения, угроза которого, к сожалению, становится реальной. Основа стратегической безопасности России — современные наземные межконтинентальные баллистические ракеты, оснащенные разделяющимися головными частями с боеголовками индивидуального наведения. В целях получения решающих односторонних преимуществ США навязали России договор СНВ-2. О перипетиях, связанных с этим договором, рассказывает Р. Овчинников [24]:
«О Договоре СНВ-2, подписанном президентами Б. Ельциным и Дж. Бушем 3 января 1993 г., сказано немало. Хорошо известна и суть этого документа. Он лишает нашу страну самых ее надежных средств ядерного сдерживания — тяжелых МБР с разделяющимися головными частями. Но, с другой стороны, скажут некоторые, пока этот договор не ратифицирован Госдумой, он не может осуществляться. Верно? Отнюдь нет! Договор СНВ-2 за спиной россиян уже фактически реализуется власть предержащими.
Всего через месяц после подписания названного договора, то есть в феврале 1993 года, последовал указ российского президента. По условиям договора наши зубастые (с десятью боеголовками) МБР должны были заменяться однозубыми (с одной боеголовкой) ракетами. Вот указ и устанавливал порядок и сроки испытаний, а также постановки на вооружение таких ущербных ракет. Тем самым в пожарном порядке брался курс на начало выполнения договора. Нератифицированного.
Период 1994—1995 годов ознаменовался дальнейшими уступками Вашингтону. Прежде всего тем, что в российско-американские отношения незаконно, до выяснения позиции Госдумы, была введена установка на «необратимость» сокращений ракетно-ядерных вооружений, как они предусматривались Договором СНВ-2. Первые шаги по созданию такого режима необратимости были согласованы Кремлем и Белым домом в январе, а затем и в сентябре 1994 года.
В мае 1995 года входе пребывания президента США Б. Клинтона в Москве в связи с празднованием 50-летия Победы был подписан новый документ на этот счет. В соответствии с ним предусматривалось, что «расщепляющиеся материалы, извлеченные из ликвидируемого ядерного оружия» (по Договору СНВ-2), будут находиться в «хранилище расщепляющихся материалов на объекте „Маяк“. Это означало, что:
а) определенное число российских ядерных боеголовок должно было быть демонтировано;
б) расщепляющиеся материалы из них мы обязывались хранить в одном месте;
в) эти материалы становились «транспарентными» для США, которые осуществляли за ними мониторинг.
Иначе говоря, «излишние» по Договору СНВ-2 российские боеголовки оказывались под фактическим контролем США, хотя сам договор к тому времени не был ратифицирован ни одной из сторон. То есть независимо от возможной негативной позиции Госдумы договор активно осуществлялся. Был создан даже, как мы видели, механизм его незаконной реализации».
Но ускоряется не только ликвидация ракет. Планируется создание совместного российско-американского контроля (читай американского) над всем ядерным потенциалом России. Уже подорвана система ПРО. Набирают темпы уничтожения остатков атомного подводного флота, надводного флота, авиации и ракет. Страна, проводя стремительное одностороннее разоружение, идет к полной беззащитности. Скоро останется уповать лишь на жалость со стороны «мирового сообщества». О мере этой жалости говорит известный план «Дропшот» (ср. гл. 2), согласно которому на все крупнейшие города СССР должны были быть сброшены атомные бомбы, гораздо более мощные, чем те, которые уничтожили население Хиросимы и Нагасаки.
Созданная в СССР мощная армия имела блестящий, высококвалифицированный офицерский корпус, способный решать самые сложные задачи. То, что сотворили с ним «реформаторы», не имеет прецедентов: многомесячные невыплаты зарплаты, полуголодное существование, массовые увольнения, атмосфера полной безнадежности. Так обращаются лишь с армией, попавшей в плен к врагу. Подробно ситуация была изложена в свое время председателем думского Комитета по обороне боевым генералом Львом Яковлевичем Рохлиным [25]:
«Военнослужащие гибнут в мирное время немногим меньше, чем в боевой обстановке. Только за прошлый год и четыре месяца нынешнего года в армии погибли 1534 человека. Согласно официальным данным, за два года чеченского вооруженного конфликта боевые потери Вооруженных Сил составили 3541 военнослужащий. Получается, что 16 месяцев мирного времени практически сопоставимы с потерями 12 месяцев активных боевых действий. За те же последние 16 месяцев покончили жизнь самоубийством 614 военнослужащих. Причем за первые 4 месяца прошлого года — 145, а за 4 месяца текущего года — 132 человека. Однако факт сокращения численности Вооруженных Сил на 200 тысяч военнослужащих за это время, согласно даже официальным, явно заниженным данным, свидетельствует о росте числа самоубийств.
За этими страшными цифрами стоят сломанные судьбы людей, связавших свою жизнь с армией. Но правительство, представителем которого является и министр обороны, лишило их средств к существованию и перспективы на будущее.
Так кого винить в подобных случаях? Самих офицеров или систему геноцида офицерских кадров, которую создали министр обороны и Верховный Главнокомандующий, поставившие целью во что бы то ни стало развалить и уничтожить Вооруженные Силы страны ? Как иначе можно назвать столь резкое, материально и концептуально не обеспеченное сокращение армии под видом ее «реформирования» ? И ситуация в нынешнем году будет усугубляться, — ведь перед Сергеевым стоит задача к началу будущего года численный состав армии и флота сократить еще на 300 тысяч человек. Эта задача выполняется любой ценой. Достаточно ознакомиться с цифрами финансирования Министерства обороны. Из них видно, что, не имея денег на сокращение Вооруженных Сил и реформирование армии, Министерство обороны выполняет заказ Верховного Главнокомандующего и спешно выбрасывает людей на улицу.
По состоянию на середину мая с. г. при равномерном финансировании статей расходов Вооруженным Силам должно уже быть выделено 35 процентов средств от предусмотренного бюджетом. А на денежное довольствие сокращаемых военнослужащих уже бросили чуть ли не годовую норму — 95 процентов. За счет чего такая щедрость? Мудрый министр перекачал деньги из других статей расходов. Оттого у офицеров, остающихся в армии, двухмесячные задержки с выплатой денежного содержания. Оттого на коммунально-эксплуатационные расходы и медицинское обеспечение выделено только 2 процента, на транспорт — 4, на вещевое имущество — 5, на ремонт вооружения и военной техники — 10, на ГСМ — 12 процентов. Даже на продовольствии сэкономили, выделив вместо положенных 35 только 24 процента.
Злостное нарушение законов везде и всюду. Остающиеся в армии влачат нищенское существование, а увольняемые и вовсе оказываются на улице».
Уничтожение обороноспособности страны проводится системно, с запасом, продуманно. Чтобы обороноспособность не могла возродиться ни при каких обстоятельствах, идет процесс тотальной ликвидации ВПК. Этот процесс рассмотрен в статье [26]:
«Нигде, как у нас, не проводилась обвально конверсия. Причем за ее вывеской отсутствовала и отсутствует продуманная государственная политика. Под фанфары псевдорыночных реформ примерно 70 процентов предприятий ВПК одновременно бросили фактически на произвол судьбы, лишив их госзаказа. Хотя многие могли бы продолжать производство и экспорт оружия и зарабатывать таким образом средства для собственной же конверсии. Однако идеологи стахановского вхождения в рынок убеждали общество, что все произойдет скоро и само собой: способные выживут, неспособные отомрут. „Неспособных“ оказалось подавляющее большинство. По сравнению с 1991 годом объемы производства на предприятиях, по-прежнему именуемых ВПК, сократились более чем на 70 процентов, причем гражданской продукции — примерно на 65 процентов. В прошлом году товаров народного потребления произвели на сумму всего около 8 трлн. рублей. В этом же году их будет еще меньше; объем производства за первые три квартала составил лишь 30 процентов от объемов за тот же период 1991 года, а в стоимостном выражении — около 5 трлн. рублей в нынешних ценах. Причем в ряде отраслей производство почти полностью прекратилось. Например, авиационные заводы когда-то выпускали более 400 гражданских магистральных самолетов в год, а в этом году произведено всего 8 машин, да и то не все куплены.