Страница 6 из 15
Могильщица шумно вздохнула и блаженно встряхнула головой. Покосилась на колдуна. Тот сидел настороженно. Боялся. Глядел исподлобья и не отрывал глаз. Правильно, ему есть чего бояться. Взять бы сейчас, да и открутить ему голову, без всяких фантазий, чтоб не мучился. Только нельзя.
Колдун был буквально напичкан такими «сюрпризами», что впору ей самой держать ухо востро. Аркаша принадлежал к закрытой секте обрядовых кудесников. Сочинял обрядовые песни, многие из которых были не только во здравие. А его колдовские фигурки из соломы и дерева – куклы-обряжки – плясали живее своих «прототипов» - людей, по чьим образцам они были созданы. А потом эти обряжки кидались в костер или прыгали с обрывов… Прототип, как правило, умирал в течение суток – после Аркашиных опытов долго не живут.
- Порядок, колдун.
- Аркаш… - поперхнулся словом колдун, почувствовав могильный холод на своей щеке. Лицензированная собирательница ненужных жизней придвинула лицо и провела пальцем по его шее.
- Обмен, и без сюрпризов.
Колдун отвел руку с зажатой в кулаке пастилой за спину, а другую, в которой он держал фляжку, протянул могильщице.
- Пожалуйте с… - попытался пошутить он, но дрогнувший голос трусливо сорвался. Взгляд Аркаши застыл на тонких пальцах собеседницы. Руки могильщиц – орудие смерти, все остальное – бутафория.
- Не бойся, у нас ведь уговор. Давай свой сосуд, - Нора-Иза взяла посудинку колдуна, похожую на фляжку, только без привычного горлышка с крышкой. Глиняная емкость оказалась закупоренным сосудом – собирателем тонких энергий. Контрафактная вещица.
Могильщица натужно потянула носом воздух и хрипло выдохнула, зажав фляжку в своих ладонях. Запечатанная в них энергия жизни министерского чиновника плавно перетекла в емкость. Хорошее будет колдовство, особенно, если оно замешано на энергии удачливого человека, каким и был несчастный покойный. Могильщица криво ухмыльнулась. Воистину, причудливы твои узоры, жизнь. Вот такой фортель с каламбуром.
- Держи, - спокойно сказала она старику, протянула емкость и, кажется, впервые за весь вечер улыбнулась. Колдун крепко схватился за фляжку, но могильщица продолжала ее держать.
- Возьми, - ответил Аркаша и сунул в ее другую ладонь бумажный комочек с пастилой, и только тогда получил свой «бартер».
Поднявшись со скамьи, колдун заискивающе поджал плечики и попятился назад.
- Ты так сильно торопишься? Уже уходишь?
Ее легкая усмешка не вязалась с холодом в мертвых глазах. Аркаша не сомневался, что тварь что-то задумала, и это «что-то» сейчас произойдет. Колдун внутренне собрался, изобразив на лице подобие улыбки. До упреждающего удара осталось совсем чуть-чуть. Старик притворно охнул и скороговоркой затараторил:
- А как же не торопиться, когда время торопит. Летит времечко, голубушка моя, летит, торопит меня. Мал-мала осталось времечка. Мал-мала, да и того меньше… А у тебя у голубушки крылышки хрупкие, ой, хрупкие, да ломкие, а суставчики крошатся, как у старого пня гнилая кора, а вода в колодце пенится и кружится, кружится…
Могильщица дернулась. Запоздало вскочила, вскидывая руки, рыкнула и рванула вперед. Но ее резко развернуло, какая-то сила закрутила колесом и словно от пинка бросила оземь. Руку с зажатой в кулаке пастилой Осириса окатило жаром, вспыхнувший огонь рванул вверх, и перекинулся на тело.
- Аззара-а-а-а, - в злобе, с горящим лицом взревела она и выкинула в сторону колдуна другую руку. Тугой комок острых бритв прорезал воздух смертельными искрами. Но в холостую. Сухонькая фигурка колдуна уже успела юркнуть под скамью.
- Сдохни, тварь, - прошипел он, выглядывая из-под доски, в полутора метрах от горящей факелом могильщицы.
Жаркая агония продолжалась недолго. Тела лицензированных собирателей ненужных жизней клепают по шаблону. Служба «М» не осуществляет затратных проектов там, где можно обойтись недорогим суррогатом, сплетенным в надежную магическую конструкцию. Остов, или скелет собирают из кладбищенских костей. А встроенный в череп жизненный заряд силы, включающий в себя интеллект, навыки боя и владения магическими знаниями среднего уровня, рассчитан на четыре года, после чего суррогатное тело умирает.
Немного переждав, Аркаша выбрался из-под скамьи. Тело, сгоревшее за несколько минут, растеклось киселем, а кости покрылись сажей. Колдун огляделся и, подталкивая башмаком части скелета, быстро собрал их в кучу.
- Тварь! Пастилу Осириса она захотела. Лягушка лабораторная… Обряжку огневую тебе в зубы, чтобы горела ярче, - Аркаша вытащил из заднего кармана штанов бумажный кулечек и еще раз его развернул. Небольшая пластинка пастилы, покрытая сусальным золотом, едва поблескивала от света отдаленных фонарей, протянутых вдоль трассы.
Довольный колдун сунул свое «богатство» обратно в карман, а из другого достал маленькую фигурку из двух коротких веточек, сплетенных крест-накрест, и обвязанных конским волосом. Аркаша подул на нее и зашептал:
- Забери, старый конь старое. Унеси старые косточки на старое кладбище. Старое, забытое, в тлене и копоти… - Потом забормотал еще тише, призывая подвластный ему дух, и кинул фигурку на кости, а сам развернулся в другую сторону и, не оглядываясь, торопливым, крадущимся шагом направился к трассе.
За его спиной пробежал ветер. Кучка обожженных кладбищенских костей, оставшихся от Норы-могильщицы, закрутилась веретеном. Черная пелена принесенная вместе с ветром, накрыла останки и растворилась, не оставив следа, даже мелкой частицы праха.
_______
Массивное четырехэтажное здание Ордена тянулось вдоль переулка и уходило вглубь территории двумя аппендиксами, образуя букву П. Серый природный камень, мнимые колонны, вычурная лепнина карниза, изящная балюстрада на маленьких балкончиках – все эти элементы помпезности и напыщенной торжественности начала прошлого века сохранились и позже, в советское время. Только в искусной лепнине николаевских ваятелей, среди купидонов и мантикор отпечатались пятиконечные звезды соцреализма.
Орден мало обращал внимания на наличие звезд на «теле» здания, как и на сам соцреализм, не препятствуя и не мешая естественному ходу исторических событий. Тихо менял вывески на фасаде офиса и выполнял свою работу, которой не могли помешать никакие революции и катаклизмы.
Нынешняя вывеска, сбоку от массивных дубовых дверей центрального входа сообщала о том, что в этом здании расположился научно-исследовательский институт смешанных технологий и контроля.
Никто и никогда не спрашивал, зачем институт огородился высоким решетчатым забором по всему периметру своей немалой территории, навесил массивные ворота и поставил охрану.
Утарки, работающие в режиме легкого отвода, не давали обывателям возможности проявлять ненужный интерес к серому зданию института и его рутинной работе.
За широким круглым столом кабинета сидели трое. Напускная скука на лицах двоих из них могла вызвать зевоту у любого, кто решился бы сюда заглянуть. Лицо третьего человека в этой комнате покрывал яркий румянец. Прищуренные глаза плохо скрывали гнев, а рука на столе, сжатая в кулак, была готова стукнуть о столешницу.
Я знаю всех этих важных господ. Именно так – важных господ. Назвать их как-то иначе у меня не повернулся бы язык. Сколько ни выветривай память, а далекое прошлое обязательно повернется к тебе своим мещанским боком. Не скажу, что я раболепствую перед этими важными персонами. Нет. Но чувствую их я именно так.
Член Коллегии Ордена, грандмастер Фаль отомкнул ключом замок и открыл крышку небольшого ларца. По черному дереву с дорогой инкрустацией пробежал едва заметный блик сложного охранного заклятия. Ни за какие коврижки и блага мира не рискнула бы приблизиться к этому ларцу, не то, что открыть его. Для меня из возможных последствий – полная разбалансировка, для человека – скорее всего погружение в кому. Для наделенного – ловушка с временной потерей дара.