Город гибели

«Вот он Конец света, — подумал Брэд. — Настал Судный День. Нынче ночью и грешники, и праведники равно обратились в прах. В живых остался я один. Я один, и Смерть знает, что я на Бэйлор-стрит».

— Мама!

Плачущий детский голос пронзил Брэда. Поскользнувшись на листьях, он остановился, как вкопанный.

— Мамочка! — повторил искаженный низко стелющимся над землей туманом голосок. Ему вторило эхо. — Папочка! Кто-нибудь… помогите!

Голос принадлежал маленькой девочке. Она плакала где-то неподалеку. Брэд прислушался, попытавшись засечь, откуда он доносится. Сперва ему подумалось, что плач раздается где-то слева, потом — что справа. Впереди, сзади… Брэда одолевали сомнения.

— Я здесь! — громко крикнул он. — Где ты?

Ребенок не ответил, но Брэд все еще слышал его плач.

— Я тебя не обижу! — окликнул он ребенка. — Я стою прямо посреди улицы! Если можешь, иди ко мне!

Он стоял на месте и ждал. Сверху налетел шквал бурых, уже тронутых тленом листьев… Потом Брэд увидел, что справа из тумана к нему медленно приближается маленькая фигурка. У девочки были русые волосы, завязанные нежно-голубыми лентами в два крысиных хвостика, а на мертвенно-бледном, искаженном ужасом лице блестели промытые слезами дорожки. Девочке было лет пять, может быть, шесть. На ней была розовая пижамка, а в объятиях она крепко сжимала куклу. Примерно в пятнадцати футах от Брэда она остановилась — и уставила на него красные опухшие глаза… может быть, и немного безумные.

— Папа? — прошептала она.

— Ты откуда? — спросил Брэд, все еще не оправившись от потрясения. В Судный день он не ожидал услышать чужой голос, увидеть живым кого-то еще, кроме себя. — Из какого ты дома?

— Из нашего, — ответила она. Нижняя губа у нее дрожала, личико было таким, словно вот-вот сморщится, съежится. — Оттуда. — Она ткнула пальцем в туман, где маячил какой-то увенчанный крышей силуэт здания, потом опять перевела взгляд на Брэда.

— А еще кто-нибудь жив? — продолжал допрашивать он. — Твоя мама? Или папа?

Девочка лишь неподвижно смотрела на него.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Келли Бэрч, — ответила она как во сне. — Наш телефон 633–6949. Пожалуйста… помогите мне… найти полисмена.

Как легко сейчас было бы, подумал Брэд, свернуться клубком в устилающих улицу листьях и поддаться безумию… но коль скоро в живых осталась еще вот эта девчушка, могут найтись и другие. Возможно, этот ужас постиг только Бэйлор-стрит… или только эту часть городка; может быть, произошел химический или радиационный выброс, или в молнии было что-то страшное, или какое-нибудь супероружие дало осечку. Что бы это ни было, возможно, его действие ограничилось лишь небольшой частью города. «Конечно», — подумал Брэд и усмехнулся, и тут же увидел, что девочка быстро отступила на два шага.

— Все будет хорошо, — пообещал он ей. — Я тебя не обижу. Я иду на Главную улицу. Хочешь пойти со мной?

Келли не отвечала, и Брэд подумал, что девчонка и впрямь свихнулась, но тут губы ее шевельнулись, и она сказала:

— Я ищу… ищу мамочку и папочку. Они пропали. — Она сдержала всхлипывание, но по щекам снова побежали слезы. — Просто… просто оставили в кровати кости и… пропали.

— Пошли. — Он протянул ей руку. — Идем со мной, хорошо? Давай посмотрим, а вдруг мы найдем еще кого-нибудь.

Девочка не сдвинулась с места. Костяшки ее пальчиков, вцепившихся в улыбающуюся куколку, побелели. Откуда-то издалека, с юга до них доносились отдаленные раскаты грома, по черно-багровому небу, как трещина в скале, змеей проскользнула ослепительно-белая молния. Больше Брэд ждать не мог; он зашагал дальше по улице, но на полшаге остановился и оглянулся. Девочка, припустившая было за ним, тоже встала. К ее косичкам пристали сухие листья.

— Все будет хорошо, — еще раз с наигранной улыбкой пообещал ей Брэд и словно со стороны услышал, до чего же кощунственно и безнравственно прозвучали эти слова. Город — вымер. Его жена Сара, красавица Сара — умерла. Возможно, его жизни сегодня тоже придет конец. Может быть, все живое на планете… Но нет, нет — останавливаться нельзя, надо что-то делать, хотя бы попытаться найти во всем этом какой-то смысл. Он опять двинулся на восток, в сторону центра города. Он не оглядывался, но знал, что Келли вприпрыжку идет следом, держась на четырех-пяти метров.

На перекрестке стояла врезавшаяся в дуб полицейская машина. Капот и ветровое стекло покрывали слои листьев, но Брэд разглядел сидевшие за рулем согбенные костлявые останки в полицейской форме. Самым ужасным было то, что его руки — руки скелета — лежали на руле, словно пытаясь и дальше вести машину. Брэд понял, что какая бы напасть ни обрушилась на город — жесткая радиация, ядовитые химикаты или сам Сатана, широко по-хозяйски прошедший по улицам, — это заняло один миг, все человеческие кости и деревья обнажились в мгновение ока, и Брэд снова почувствовал, что сознание его находится на волосок от безумия.

— Попросите полисмена найти маму и папу! — крикнула Келли у него за спиной.

— На Главной улице есть Центральное отделение полиции, туда мы и пойдем, — объяснил он. — Договорились?

Она не ответила, и Брэд тронулся в путь.

Они шли мимо скованных молчанием и неподвижностью домов. У пересечения Бэйлор и Хиллард, где все еще покорно мигал желтый глаз светофора, на земле распростерся скелет в спортивном костюме. Его «кроссовки» были малы Брэду и слишком велики Келли. Не останавливаясь, они прошли мимо. Келли немного поплакала, но потом крепче обхватила куклу и уставилась прямо перед собой заплаканными опухшими глазами.

А потом Брэд услышал — и от страха его сердце вновь тяжело забилось, — как где-то далеко в тумане прозвонил телефон.

Он остановился. Телефон продолжал звонить — тоненько, настойчиво.

— Там кто-то звонит, — тихо сказала Келли, и Брэд понял, что девочка стоит совсем рядом. — Мой номер 633–6949.

Он сделал шаг вперед. Еще один, и еще. Впереди, в тумане, на углу Дэйтон-стрит он разглядел очертания таксофона. Таксофон настойчиво звонил, словно требуя ответа.

Брэд медленно приблизился к таксофону и впился взглядом в трубку, словно та могла оказаться коброй, вставшей на хвост, чтобы нанести удар. Ему не хотелось отвечать на звонок, но его рука сама собой поднялась, пальцы потянулись к трубке. Брэд понял: если на другом конце провода он услышит все то же шелестящее дыхание и жестяной, записанный на пленку голос, то может случиться так, что он начнет кричать и не сумеет остановиться.

Пальцы Брэда обхватили трубку и понесли было ее к уху.

— Эй, парень! — сказал кто-то за его спиной. — Я на твоем месте не стал бы отвечать.

Брэд круто обернулся на пятках, перепуганный до полусмерти.

Через дорогу на кромке тротуара сидел, вытянув перед собой ноги и дымя сигаретой, незнакомый молодой человек.

— Не советую брать трубку, — предостерег он.

Вид человека из плоти и крови странным образом потряс Брэда, словно он забыл, как выглядят люди. Молодому человеку, одетому в грязные вытертые джинсы и темно-зеленую рубаху с закатанными рукавами, было лет двадцать с небольшим. Его русые волосы патлами свисали до плеч, щеки заросли щетиной примерно двухдневной давности. Парень потянулся и, зевнув, сказал:

— Лучше не бери, браток. Это — город гибели.

— Чего?

— Сказано же, город гибели… — Парень поднялся и оказался тощим и долговязым — около шести футов ростом. Он перешел через дорогу, с хрустом ступая по сухим листьям рабочими башмаками, и Брэд заметил на нагрудном кармане парня нашивку, удостоверяющую, что он — сотрудник санитарного департамента. Когда молодой человек подошел поближе, Келли прижалась к ногам Брэда и попыталась спрятаться за куклу.

— Пусть звонит, — сказал парень. Глаза у него были бледно-зеленые, глубоко посаженные и изумленные. — Если ты поднял бы эту штуку, мы бы все пропали пропадом… Говорю же я, что это город ги…

— Что ты заладил одно и то же?

— А так оно и есть. Кто-то пытается разыскать всех отбившихся от стада. Ему чертовски надо настичь оставшихся в живых и закончить работу. Он мечтает смахнуть всех нас метлой в канаву, приятель, ликвидировать всю вселенную…