Страница 49 из 111
А на рассвете следующего дня на участке нашего 100-го гвардейского стрелкового полка противник силой пехотного батальона с 12 танками внезапно перешел в контратаку, причем без артиллерийской подготовки. Однако наша полковая артиллерия была начеку — тут же обрушила свой огонь на пехоту и танки противника. Но они уже успели подойти буквально на сто метров к нашему переднему краю. И все же пять машин загорелись. Командир полка принимает решение перейти в контратаку, во встречном бою добить атакующих немцев и на их плечах ворваться в оборону [239] противника. Маневр был проведен блестяще и неожиданно для противника. Когда мы овладели второй траншеей, командир полка ввел в бой второй эшелон и уже через два часа мы были на железнодорожной станции.
Ведя тяжелые бои в течение ноября и декабря, дивизия, как и вся наша армия и 3-й Украинский фронт, медленно продвигалась на юго-запад. В одном из боев мы опять потеряли командира полка. И к нам пришел — из госпиталя, после ранения — на эту должность майор A. M. Воинков, с которым я дошел до Берлина. Кстати, уже в первые дни, как он принял полк, противник атакой с фланга вышел на наш командно-наблюдательный пункт. Воинков попал в такое положение, что мог бы погибнуть, как и все мы вместе с ним — все-таки против нас был батальон пехоты и шесть «фердинандов». Спас положение командир полковой роты автоматчиков старший лейтенант И. Н. Поцелуев. Атакуя противника тоже во фланг и тыл, его автоматчики подожгли два «фердинанда», перебили несколько десятков немцев, а остальных обратили в бегство.
Новый, 1944 год мы встретили в районе большого села Александрополя. В полевых условиях, по-фронтовому провозгласили тост за окончание войны в наступающем сорок четвертом, выпили за нашу грядущую Победу и поклялись сделать все, чтобы приблизить этот день.
В изнурительных боях в течение декабря и января дивизия вместе со своей 8-й гвардейской армией прошла значительный путь, преодолев ряд преград, в том числе реку Бозавлук. Постоянно идет дождь со снегом, мы промокаем до нитки, потом пронизывающий до костей ветер леденит так, что шинели стоят колом. Но на эти детали мы не обращаем внимание. Во-первых, за два с лишним года войны ко всему привыкли. [240]
Во-вторых, и это самое главное — мы идем на запад, а это значит — пядь за пядью освобождаем родную землю.
С началом нового года 8-я гвардейская армия готовилась к наступлению на крупнейшую в этом районе узловую железнодорожную станцию Апостолово. Через нее проходило также много шоссейных дорог. Этот город был связующим звеном между Криворожской и Никопольской группировками противника. Поэтому сама операция 3-го Украинского фронта именовалась Никопольско-Криворожской.
Здесь, в Апостолово, располагались огромные арсеналы с вооружением, различные склады, в первую очередь, с боеприпасами, военным имуществом и продовольствием Неудивительно, что в планах противника роль этому узлу отводилась исключительная. В связи с этим по мере нарастания угрозы немецкое командование стало дополнительно к находившимся здесь в обороне силам перебрасывать сюда 46-ю и 123-ю пехотные дивизии. На этом же направлении немцы держат 16-ю моторизованную, 9-ю танковую дивизии и 506-й отдельный танковый батальон. Все эти части противника имели задачу не просто удержать Апостолово, но и не допустить окружения немецкой группировки советскими войсками.
Еще до выхода на Апостолово было видно, что в Никополе сосредотачивается крупная группировка немцев. Командарм В. И. Чуйков в январе перебрасывает на правый фланг армии весь 4-й гвардейский стрелковый корпус. В том числе и нашу 35-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Ей была поставлена задача: во взаимодействии с 152-й стрелковой дивизией (наш сосед справа), совместно с 11-й танковой бригадой, а также с 10-м и 991-м самоходно-артиллерийскими полками нанести удар в общем направлении на Апостолово, прорвать оборону противника и овладеть городом [241] и узловой станцией Апостолово. Для успешного решения этой задачи дивизия усиливалась: 456-м артиллерийским полком, 527-м, 528-м и 529-м минометными полками, а также 29-м и 45-м отдельными дивизионами гвардейских минометов («катюша»).
Как видите, читатель, усиление дивизии было мощное. Аналогичное подкрепление получила и 152-я стрелковая дивизия. Сосед слева — 47-я гвардейская стрелковая дивизия — тоже был усилен, но несколько меньше.
Все это говорило о значительном росте мощи наших Вооруженных Сил.
31 января в 9.00 часов утра, несмотря на то, что шел дождь со снегом, наши войска после мощной огневой подготовки по переднему краю противника и ближайшей его глубине перешли в наступление. Начало огневого налета было обозначено залпами двух дивизионов «катюш». По расчету предполагалось, что двадцатиминутный огневой налет был вполне достаточным, чтобы подавить особо опасные цели, а пехоте и танкам приблизиться к переднему краю противника, на безопасное от разрыва наших снарядов расстояние. Однако трудные условия передвижения по вспаханному и раскисшему полю не позволили этого сделать. Поэтому артиллерийскую подготовку по переднему краю противника продлили еще на пять минут.
В это же время наша бомбардировочная авиация с горизонтального полета бомбила объекты противника в ближайшей глубине. К сожалению, штурмовики из-за непогоды не смогли принять участие в начале наступления.
Все опасались, что могут увязнуть в этом месиве наши танки.
По поводу природно-климатических трудностей того времени командарм В. И. Чуйков в своей книге «Гвардейцы Сталинграда идут на Запад» пишет: «Бездорожье [242] не дало нам возможности полностью обеспечить новую атаку артиллерийской поддержкой. Многие орудия никак не удавалось протащить через грязь и переправить через балки и овраги, до краев наполненные талой водой… нужно было делать опять остановку для того, чтобы переместить прежде всего артиллерию. Именно „переместить“. Слово „перевезти“ здесь никак не подходит… Все вязло в совершенно разбухшей от избытка влаги земле… Боеприпасы доставлялись вручную, в заплечных ящиках, на повозках. А все это требовало времени» (с. 154).
Наши опасения, к счастью, не оправдались. Танки, не торопясь, на второй передаче, и не маневрируя, чтобы не «закопаться», двигались вперед, ведя огонь из орудий и пулеметов. Жаль, конечно, что противнику удалось все-таки подбить две наши тридцатьчетверки, но экипажам удалось выскочить, хотя среди них и были раненые. Передний край был атакован, и вот захвачена первая траншея, а за ней и вторая. Наш полк втянулся в уличные бои.
Во что бы то ни стало надо захватить город, и особенно станцию, где находились основные склады, в том числе продовольственные. Поскольку наши коммуникации растянулись, то войска снабжались с перебоями.
Но прежде чем решить задачи с Апостолово, надо было еще «разобраться» со станцией Ток. В условиях распутицы и фактического отсутствия грунтовых дорог, поскольку все они раскисли, железнодорожные узлы имели исключительное значение. С помощью железных дорог противник не только решал задачи маневрирования войсками и материальными средствами, но и вел боевые действия прямо с железной дороги. Так было и на станции Ток.
Тогда, чтобы оказать своим войскам в районе Апостолово помощь и понимая грозящую опасность, немецкое [243] командование направляет 4 февраля из района Никополя на станцию Ток бронепоезд — несколько бронированных вагонов с пулеметными установками. Вместе с бронепоездом прибыли части 3-й горнострелковой дивизии немцев.
Все происходило на наших глазах. Поэтому я дал командирам батарей 45-мм и 76-мм орудий задание разбить паровоз и последний вагон бронепоезда. Что и было сделано в считанные минуты. Противник не смог даже сориентироваться — что же происходит? Младший лейтенант Ф. И. Марковский выкатил на прямую наводку два 45-мм орудия и первыми выстрелами вывел из строя паровоз. Батарея 76-мм орудий добила его, а затем перенесла огонь на хвостовой вагон, из которого, как горох, в панике посыпались фрицы. Но вагон мои артиллеристы разбили капитально — одной стороной он даже осел в землю. Таким образом, цель вроде бы была достигнута. Но одновременно мы, не желая того, сделали удобное укрытие для противника, и как раз перед собой. Немцы, разумеется, воспользовались им, тем более что огневой реакции с нашей стороны уже не было — боеприпасы почти кончились, а подвезти их из-за бездорожья не успели.