Страница 41 из 64
Желтая хромосома
Я подался в «вольные фотографы», то халтурил на Арбате, то снимал по заказу свадьбы и даже похороны. Но душа моя к этому, как ты понимаешь, не лежала.
Однажды на том же Арбате я случайно заметил очень занятную парочку. Голубки сидели в открытом кафе и мурлыкали. Вот они – арбатские Ромео и Джульетта, умилился я. Вставил в свою «зеркалку» телеобъектив и принялся ловить их самые нежные моменты. «Щелк, щелк», – приговаривал я, когда нажимал на спуск. Дома я проявил пленку, сделал отпечатки, полюбовался и забыл об этих снимках. Но как раз в эти дни в мою маленькую мастерскую наведался приятель – журналист и хронический алкоголик. Мы с ним хорошенько выпили, и он остался у меня ночевать. А утром он перепутал дверь ванной с моей лабораторией, где сушились снимки.
Вадик, так его звали, вошел в кухню, где я заваривал кофе, с пачкой отпечатков в руках.
– Твоя работа? – спросил он.
– Моя.
– И куда ты собираешься эти снимки запихнуть?
– В архив.
– Шутишь?
– А что с ними еще делать?
– Ты знаешь, кто это?
– Какие-то школьники…
Тогда Вадик просветил меня. Разглядывая лица «Ромео и Джульетты», он узнал в них несовершеннолетнюю дочку известной певицы и оболтуса-сынка известного музыканта.
– А нам-то какое дело? – спросил я.
– Старик! – продолжил Вадик. – В твоих руках бабки. Знаешь, сколько на этом можно заработать?
– На чем? – Я упорно не понимал своего приятеля.
– Ты «Хромосому» видел?
После отрицательного ответа Вадик просветил меня по части новой русской журналистики. Я-то думал, что народ еще ходит кругами вокруг «Огонька», «Московских новостей» и «Известий» – эти перестроечные издания были тогда на слуху. Но оказалось, что интерес к ним начал падать и публика устремилась к чтению первых российских таблоидов, среди которых самым популярным оказалась «Хромосома» – скандальный еженедельник, выворачивающий наизнанку грязное белье наших так называемых звезд. Тиражи «Хромосомы» зашкаливали за миллионы, а авторские гонорары были там самыми высокими.
В этой самой «Хромосоме» Вадик, изгнанный за пьянку из центральной газеты, нашел свою гавань – пристроился ответственным секретарем. Он предложил мне там сотрудничать.
– Старик, это будет бомба! – восклицал он. – Ты хоть знаешь, с кем сейчас крутит роман эта самая звездная мамаша?
– Понятия не имею.
Эстрадная дива не отличалась особо примерным поведением. За ней тянулся шлейф бесконечных скандалов, связанных с любовными похождениями.
– А я имею! – потер руки Вадик. – Мне вчера принесли информацию…
– Да какая разница с кем?
– Разница большая. Узнаешь – упадешь.
– Ну, тогда не тяни!
Но Вадик сделал драматическую паузу и изобразил барабанную дробь:
– Д-РРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРР!!!
– Говори уже… – не выдержал я.
– С папашей бойфренда своей любимой доченьки!
– Ну и семейка! – опешил я.
– И я о том же! – воскликнул Вадик. – У нас уже есть фотографии этих горе-любовников, а если добавить твои фотки… Такой материал сразу пойдет на обложку! А кроме того, мы посвятим этим двум парочкам по развороту. Текст я напишу убойный, ты в этом можешь не сомневаться! У этого номера будет дополнительный тираж! Мы всех умоем!!!
– Подожди, – попытался сопротивляться я. – Как я буду выглядеть во всей этой истории? Я еще ничего не решил…
– А тебе и решать ничего не надо. Считай, что эти фотки у тебя украл. И приходи за гонораром!
С этими словами Вадик начал демонстративно засовывать фотографии за пазуху своей рубашки.
– А если я запрещу?
– Запрещай! Мы все равно их опубликуем. А ты можешь подать в суд. Что ты выиграешь? Денежную компенсацию за нарушение авторских прав? Получишь через суд мизерную сумму. А мы можем заплатить тебе гонорар в двадцать раз больше!
– Во сколько?
– В двадцать, в тридцать – какая разница! А еще мы можем взять тебя на постоянную работу. Будешь нашим папарацци – свободным охотником за знаменитостями.
– Но это как-то противно – ковыряться в грязном белье.
– Что более противно – приставать к прохожим на Арбате, предлагая им «художественный портрет» за копейки, или же за большие гонорары фланировать из клуба в клуб и снимать наших доморощенных звезд, упавших мордой в салат, задирающих юбки выше головы и тэ де и тэ пэ?
Это были веские аргументы. Но окончательно я поддался на уговоры приятеля из чистой романтики. Тогда моим кумиром был герой известного фильма итальянского киноклассика Микеланджело Антониони «Блоу-ап» – модный фотограф, подрабатывавший репортером светской хроники. Я согласился отдать снимки в «Хромосому». Мои фотки опубликовали вместе с язвительной статейкой Вадика. Это вызвало громкие разборки в звездных семьях, порку несостоявшегося Ромео в Москве и отправку Джульетты в закрытый пансион в Англии. А я в одночасье стал модным папарацци.
– Представляю, сколько еще личных тайн ты узнал… – засмеялся Амель.
– Ты не поверишь, дорогой Пьер, эти тайны были не только личными, но и государственными.
– Как жаль, что ты не можешь их рассекретить.
– Для тебя, дорогой друг, я сделаю исключение. Одну тайну могу раскрыть.
– Ты сильно рискуешь?
– Как сказать. Представители спецслужб подписку о неразглашении с меня не брали, хотя настоятельно советовали помалкивать. Сегодня ради тебя я готов пойти на риск.
– Спасибо. А ты позволишь мне ее записать?
– Чтобы потом опубликовать?
– Если она пригодится для моей книги.
– Еще как пригодится…
– Ты меня заинтриговал. Так можно ее записывать? – Записывай пока, а насчет публикации посмотрим…
Фигурант агентурного сообщения «Вешалка»
Случился тогда грандиозный международный скандал. А произошло вот что: на ту часть Красной площади, что именуется Васильевским спуском и располагается между Кремлем и храмом Василия Блаженного, сел маленький спортивный самолет, которым управлял гражданин Федеративной Республики Германии Матиас Руст.
Приземление произошло в ясный солнечный день, и было зафиксировано множеством фотоаппаратов и видеокамер. Толпы туристов обступили совершивший посадку самолет. Молодой пилот вылез из кабины и принялся раздавать автографы. Он вел себя как звезда шоу-бизнеса, а на деле был преступником, нарушителем государственной границы. Руст вылетел из Финляндии, не имея ни виз, ни разрешений, незаконно проследовал над нашей территорией и приземлился в Москве. Там его и повязали. Острые на язык москвичи с этого дня стали называть Красную площадь аэропортом «Шереметьево-3».
Воздушный хулиган был препровожден в тюрьму. Началось следствие. Его вели лучшие специалисты. Изучались все возможные мотивы поведения этого странного молодого человека. Из множества версий следователи склонялись к двум следующим: либо это коварная провокация со стороны реакционных сил империализма, либо поступок сумасшедшего. Впоследствии Руст был осужден за нарушение государственной границы СССР и несколько лет провел в советской тюрьме. Однако ни суд, ни освещавшая его мировая пресса так и не сказали ничего внятного о подлинных причинах прилета к нам немецкого любителя острых ощущений.
Я был одним из тех немногих, кто знал истину. Ее мне открыла «под страшным секретом» моя близкая знакомая – главная виновница всколыхнувших весь мир событий.
Конечно, никаким агентом международного империализма Руст не был. И хотя с головой у него было действительно не все в порядке, вовсе не «сдвиг по фазе» руководил действиями этого бледного юноши с взором горящим. Он понесся в Советский Союз на крыльях любви и «сессны» – так называлась марка арендованного им самолета. Его влекла всепоглощающая страсть.
С детских лет Матиас был одержим самолетами. Он экономил каждую марку, чтобы потом потратить ее на полеты в аэроклубах. Но в Германии это было дорогим удовольствием. Поэтому он облюбовал Финляндию, где аренда спортивных самолетов обходилась гораздо дешевле.