Страница 12 из 80
Старик Нгум Мята знает: это хозяин ветра, могучий Котура, пургу наслал. Надо бы задобрить Котуру. Надо б ему невесту дать. Подумал старик и говорит:
— Мы все тут замёрзнем. И весь наш народ замёрзнет. Этой пурги не переждать. Ветер не стихнет. Ведь это сам Котура осерчал. Жену ему надо. Иди, старшая дочь, выручай. Иди к нему в жёны. Возьми маленькие санки и толкай их против ветра. Он развяжет тебе завязки на одежде — ты их не завязывай, он нашвыряет тебе за одежду снегу — ты его не вытряхивай. Впереди будет гора. Заберись на неё. Тогда только снег вытряхни, завязки завяжи. К тебе на плечо сядет птичка. Ты её не гони, наоборот, рукавицы сними, в ладонях обогрей. Потом садись в санки и съезжай на ту сторону горы. Санки остановятся у чума Котуры. В чум зайди и жди хозяина, ничего не ешь, ничего не трогай. Когда хозяин придёт, делай всё, что прикажет.
Старик замолчал. Старшая дочь оделась, попрощалась с отцом, с сёстрами, взяла маленькие санки и пошла навстречу пурге, навстречу ледяному ветру, навстречу сердитому неутомимому Котуре. А ветер треплет ей завязки, под одежду хочет забраться. Вот завязки уже развязались. Ветер нашвырял за одежду пригоршни снегу… Впереди гора.
Девушка подумала: «Зачем зря мёрзнуть? Лучше вытряхну снег да завяжу завязки, будет мне потеплее». Вытряхнула снег, завязала завязки, поднялась на гору. Подлетела к ней маленькая птичка, хочет на плечо сесть. А девушка говорит:
— Ещё и тебя греть! Самой холодно. Лети прочь!
Птичка улетела. А старшая дочь старика села в санки, скатилась с горы и оказалась у большого хорошего чума. Она вошла внутрь. Никого нет. Она села на белые оленьи шкуры и увидела много жирного оленьего мяса. «Зачем зря голодной сидеть? — подумала она. — Лучше я поем оленьего жиру». И начала отрывать от оленьих туш самые жирные куски. Вдруг слышит шум: кто-то к чуму подошёл, снег с лыж сбил, лыжи снял. И вот вошёл в чум молодой рослый богатырь. Это и был Котура, хозяин чума, хозяин северного ветра. Увидел девушку и спрашивает:
— Зачем ты здесь?
— Меня отец прислал, — отвечает она.
— А если так, почему без дела сидишь, почему мясо не варишь? Разводи огонь, клади мясо в котёл.
Старшая дочь сварила мясо. Котура дал ей три большие деревянные чашки и говорит:
— Вынимай мясо, дели на три части. Две съедим мы с тобой, третью отнесёшь в соседний чум.
Старшая дочь старика начала делить. В первую чашку положила самые жирные куски. Её взяла себе. Во вторую положила куски похуже. Её отдала Коту ре. В третью положила жилистые остатки.
— Эту, — сказала, — отнесу твоим соседям.
Они поели. Котура говорит:
— Теперь отнеси мясо в соседний чум. Только сама в него не заходи. Снаружи постой, подожди, пока чашку тебе вернут.
Старшая дочь старика взяла мясо. Вышла. Никакого чума не видно. Темно. Метель метёт — глаза закрываются. Прошла девушка немного туда-сюда и думает: «Вернусь, пока чум Котуры не потеряла. А мясо съем». Она начала есть, но мясо было жилистое, и она его выбросила. Вернулась в чум. Котура уже спал. Девушка легла на шкуры и тоже заснула. Утром проснулась, смотрит: Котура ест. Ест и спрашивает:
— Отнесла мясо?
— Отнесла, — отвечает девушка.
— Покажи чашку, — говорит Котура. — Посмотрю, чем тебя отдарили.
Девушка показала пустую чашку.
Котура промолчал. Потом вышел из чума, принёс несколько сырых оленьих шкур и говорит:
— Вот тебе шкуры. Выделай их, а потом сшей мне сокуй,[26] пимы,[27] штаны и рукавицы. Управься к вечеру, пока я на охоте.
Котура встал на лыжи и ушёл в тундру. Пурга метёт, темно, ничего не видно. Старшая дочь старика начала волосы расчёсывать. Вдруг в чум вошла седая старушка. Вошла и говорит:
— Девушка, расчеши и мне волосы. Давно их никто не расчёсывал.
— Некогда мне. Вон работы сколько! — ответила девушка и кивнула на ворох шкур. — Иди, бабушка! Не мешай!
Старушка вышла из чума.
Кто она? Куда пошла? Об этом девушка не подумала. Взялась за работу. Шкуры мнёт, ножом их кроит, торопится, кое-как шьёт одежду.
Вечером Котура вернулся.
— Одежду сшила?
— Сшила, — отвечает девушка.
Котура осмотрел работу. Шкуры были жёсткие, плохо выделанные, одежда ему не подошла, оказалась мал а .
— Иди, девушка, домой, — сказал Котура.
Старик Нгум Мята сидел с дочерьми в чуме. Пурга не утихала. «Видно, не пришлась по нраву Котуре моя старшая дочь, — подумал старик. — Видно, плохо она запомнила мои слова. Вон как дует! Сердится Котура». И тут в чум вошла старшая дочь.
— Что, не понравилась Котуре? — спрашивает старик.
— Это он мне не понравился, — ответила старшая дочь. — Не пойду я за него.
Старик Нгум Мята подумал и говорит:
— Придётся тебе, моя средняя дочь, идти к Котуре. Иди, выручай нас.
Он сказал средней дочери то же самое, что и старшей. Средняя дочь взяла маленькие санки и пошла на север, пошла навстречу пурге, навстречу грозному Котуре. А ветер уже развязал ей завязки, нашвырял за одежду снегу… Девушка думает: «Почему отец разрешил вытряхнуть снег и завязать завязки только на вершине горы? Ничего не случится, если я вытряхну снег сейчас. Зачем зря мёрзнуть?» Она вытряхнула снег, завязала завязки, поднялась в гору. Подлетела к ней маленькая птичка, но девушка говорит:
— Нет у меня для тебя тепла. Самой тепла не хватает.
Птичка улетела. Девушка села в санки, скатилась с горы и оказалась у чума Котуры. Вошла в чум, развела огонь, наварила оленьего мяса, и тут пришёл Котура.
— Зачем ты здесь? — спросил он девушку.
— Меня к тебе отец прислал, — ответила она.
— Вижу, ты хорошая хозяйка, уже и мясо сварила, — говорит Котура. — Вот тебе три чашки, дели мясо на три части. Две мы съедим, третью отнесёшь в соседний чум.
Девушка разделила мясо на три равные части. Они поели. Котура говорит:
— Теперь отнеси мясо в соседний чум. Только сама туда не заходи. Подожди, пока вернут чашку.
Средняя дочь старика взяла мясо, вышла. Темнота, метель! Ничего не видно! Девушка думает: «Пока найду этот чум, замёрзну. Лучше выброшу мясо да вернусь поскорей в тепло». Она выбросила мясо и вернулась в чум. Котура удивился и говорит:
— Скоро ты вернулась. Мясо отнесла?
— Отнесла.
— Покажи чашку, посмотрю, чем тебя отдарили.
Девушка показала пустую чашку. Котура промолчал и лёг спать. Утром он принёс в чум несколько оленьих шкур и сказал:
— Вот шкуры. Сшей мне хорошую одежду. Управься к вечеру, пока я на охоте. Но прежде чем шить, о моих помощниках позаботься: одного накорми, другому одежду поправь, третьему силы добавь.
Котура ушёл в тундру. Девушка огляделась. Где помощники? Вышла из чума. Нет помощников. О чём говорил Котура? «Скажу ему, что позаботилась, — подумала она. — Надо скорее браться за шитьё». И она взялась за работу. Трудно за один день одежду сшить. Надо спешить. Вдруг вошла седая старушка. Вошла и говорит:
— Девушка, расчеши мне волосы. Давно мне их никто не расчёсывал.
Девушка отвечает:
— Некогда, бабушка, работы много. Не управлюсь к вечеру — худо мне будет.
Старушка тихонько вышла из чума.
Вечером вернулся Котура.
— О помощниках моих позаботилась? — спрашивает.
— Позаботилась, — отвечает девушка.
— Одежду сшила?
— Сшила, — отвечает девушка.
Котура осмотрел работу. Шкуры жёсткие, одежда нескладная, сшита вкривь да вкось, нельзя надеть.
— Ты не жадная, как твоя старшая сестра, — сказал Котура. — Но ты недогадлива. Иди домой.
И средняя дочь старика пошла домой.
Старик Нгум Мята совсем замёрз в своём холодном чуме. Пурга не унимается. «И средняя моя дочь не угодила Котуре, — подумал он. — Придётся послать к нему самую младшую, самую любимую». И тут в чум вошла средняя дочь.
Старик Нгум Мята не стал её ни о чём спрашивать. Он раскурил трубку и сказал:
— Не смогли мои старшие дочери угодить Котуре. Ещё больше он сердится, ещё сильнее дует ветер. Жаль мне мою самую младшую отдавать Котуре. Но ничего не поделаешь. Надо остановить пургу, иначе весь народ замёрзнет.