Страница 26 из 72
В глубочайшей тоске Хмуров неделю провалялся на прокисшей койке до прибытия новобранцев, поглядел на ихнее мужские ряшки и решил писать рапорт об отправив на фронт…
Чего тянуть?.. Уже в машине она стала его фронтовой женой. Генерал был мужиком лихим, шофера не стеснялся, стянул с бабы юбку с исподним в одно движение и насладился дальней дорогою…
А потом, когда прибыли на место, герой уже с расстановочкой, не торопясь, овладел Ангелининым телом в генеральском постоялом доме, на медвежьей шкуре.
Он пользовался ею с достаточной степенью нежности, с удовольствием разглядывал в процессе всякие закоулки женского тела. Иной раз с силой сжимал крепкую грудь, так что она вскрикивала, а в другое время нежно дышал ей горячим в пахнущие хвоей волосы.
Хороши мужики на войне!
Она ничему не противилась. Все прихоти генеральские исполняла, только когда испивала его соки, то просила после рюмку коньяка.
– Тебе что, так неприятно? – с обидой в голосе спрашивал герой.
Вот вопрос, так вопрос…
Она бы могла правду сказать, что ощущение от сглатывания такое, будто кусок льда в кишки падает, но отвечала ложью:
– Я люблю коньяк.
Он ей наливал армянский, а потом опять любил, слишком много, даже для себя. Хотел уяснить, нравится ли этой бабе лично он или ей все равно с кем! А может быть, сексуально-голодная?.. Ответа не находил, ночью же думал о тех мужиках, которых она схоронила.
«Буду ли я очередным ? » – обдавало внутренности легким ужасом.
Но герой на то и герой, чтобы бояться, как все, но уметь справиться со своими страхами, победив их в коротком сражении, мгновенным усилием воли.
И в этом случае генерал поступил так же. Будем живы – не помрем!..
Неделю он не отпускал ее от себя, а потом позвонили генералы позначительней и поинтересовались, куда запропастился талант?
– В наличии, – с грустью сообщил герой.
Его вызвали на совещание особой секретности, в котором определили план по уничтожению некоего лица.
– Пусть вылетает завтра.
– Какую информацию ей можно дать?
– Все в общих чертах, – предложил руководитель операции. – Выдайте маскировочный комплект и пусть физиономию по фотографии изучает. Предупредите, что попадет в обстановку непривычную для себя.
– Хорошо, – кивнул генерал-майор.
– И вот еще что, – добавил руководитель. – Если что-нибудь не так пойдет, наш человек все подчистит… У нее сейчас нет месячных?
– Нет, – автоматом ответил генерал-майор. Мужчины были умными и поинтересовались:
– Ваши личные отношения не помешают, надеемся?
– Если что не так, она сама себя… Женщина такая… Она выслушала предстоящее задание спокойно, как будто провела сотню подобных операций.
С семисот – не с тысячи!.. Попадет!.. А на самолете полетать всегда хотелось…
Этой ночью герой любил Ангелинино тело с особым чувством. Так, словно с завтрашнего дня вся эта сексуальная радость перейдет в чужие руки, пальцы которых будут ласкать ее интимное, как он ласкал, или лучше… Или ее голову разнесет выстрелом в случае неудачи!..
Он на мгновение представил вылет пули из ствола, и сам тотчас разрядился, заскрипев зубами от невыносимого наслаждения.
Ее тело свело судорогой, втекшей внутрь Арктикой, а ему показалось, что, наконец, он добился от нее синхрона. Захолонуло сердце чувство счастья, смешанное с болью души. Такого коктейля у офицера еще не наблюдалось в жизни… Он вспомнил своих предшественников и сознался себе, что теперь понимает и древних египетских мужиков, которые отдавали жизнь только за одну ночь с бабой. Важно, какая баба!
– Клеопатра… – прошептал он высокопарно.
Но она уже спала в его объятиях совсем не Клеопатрой, а Ангелиной Лебедой, снайпером Божьей милостью, русской бабой, с непростой небесной нагрузкой для своего тела и бесконечной души.
Самолет взлетел ночью. Сопровождающим был какой-то косоглазый национал с пергаментным лицом, как будто желтухой болел. Он не представлялся, разговоры не вел, а лишь время от времени поглядывал на часы.
Ей тоже не было интереса приставать к незнакомцу с какими-либо вопросами. Считала себя на серьезной службе.
Ангелина совсем не думала о выполнении предстоящего задания. Она ни о чем не думала, слушала гул самолетных моторов и пыталась что-нибудь разглядеть в ночные иллюминаторы. Ничего, только редкие всполохи молний. Она впервые видела молнии под ногами, а не над головой… Коротко в мозгу всплыл образ генерала, но не удержался в мысли герой, развалился на тысячу осколков, как в детском калейдоскопе… А вот лицо локаторщика Мовчанова представилось ей надолго, почти до конца полета. Почему так?.. Она не отвечала себе на вопросы, уже давно покорившись судьбе, чувствуя всеми глубинами организма, что все, происходящее с ней, определено, незачем тратить силы, чтобы плыть против течения, если потоком выносит ее на берег, на котором нужно остаться…
Когда закончился четвертый час полета, а солнце ворвалось в салон самолета, ослепляя своей почти интимной близостью, косоглазый заговорил:
– Вы можете сделать два выстрела. На большее времени не хватит… Есть вопросы?
– Вы сопровождающий?
– Я – инструктор. Сопровождающий ожидает на месте.
– Куда мы летим?
– Это одна из ближневосточных стран. Какая, вам знать не надо.
– Там что, много песка? – поинтересовалась Лебеда.
– Вы догадливы.
– Нетрудно. Особенно, когда масккомплект желтого цвета.
Косоглазый одобрительно кивнул.
– Можете переодеваться. Мы садимся через двадцать пять минут.
– Есть.
Она быстро развязала тесемки рюкзака, вытащила комбинезон, разложила его на металлическом полу. Быстро скинула свою одежду, не обращая на инструктора никакого внимания.
– Там жарко. Очень жарко.
Она, уже наполовину влезшая в маскхалат, выскользнула из него, стянула военные штаны и свитер, оставшись в белье. Прокомментировала:
– Трусы и лифчик оставлю. Свободная грудь может помешать во время выстрела.
Косоглазый равнодушно пожал плечами. Когда она оделась, он спросил:
– Вам выдали очки?
– Да.
– Лучше надеть их и не снимать до самого выстрела. Может случиться ветер, и песок попадет в глаза… Понимаете?..
Она кивнула.
В очках было неудобно, и она до посадки сдвинула их на лоб. Чувствовала себя мотоциклистом.
– Вы – казах? – спросила.
– Киргиз, – ответил инструктор. Его вопрос не удивил.
Она подумала, что такого национала вообще ничего не может удивить.
– Я – гражданин СССР.
– Обратно меня повезете вы?
– Если полетите…
Из уст другого она бы восприняла эту фразу как шутку, но киргиз, похоже, даже не знал, что такое юмор. Из этой ситуации Ангелина сделала вывод, что может случиться всякое, тогда ее тело просто закопают в песке. Зачем рисковать, чтобы вывозить на самолете труп. Сочла такое решение целесообразным.
Самолет пошел на посадку, и косоглазый прокричал сквозь рев моторов:
– Очки надевайте!..
Она кивнула.
От воздушных ям ее немного укачало, и, выйдя из самолета, вдохнув раскаленный воздух до краев, она отвернулась, наклонилась и, сунув два пальца в рот, освободила кишечник.
Киргиз за всем внимательно наблюдал и, когда она закончила, взял ее за руку и повернул на девяносто градусов.
Перед ее лицом оказалась совершенно коричневая, шоколадная физиономия в красном тюрбане с черными глазами, белки которых были смешаны, казалось, с кровью.
– Ваш напарник, – представил персонажа из «Тысячи и одной ночи» киргиз. – Мы зовем его Иваном.
Она удивилась и представилась сама:
– Геля.
– Его имя вы все равно не запомните. Впрочем, как и он ваше. Да и незачем. Он по-русски почти не говорит.
Еще раз удивилась.
– Иван доставит вас до места и покажет точку… А теперь грузите инструмент.
Инструментом называли ее родной «токарь», завернутый в ватное одеяло, так что винтовка казалась бесформенной поклажей. Но «Токарь» – не инструмент, а часть души.