Багровая Заря (ЛП)

Они шли молча, слыша лишь жужжание насекомых, далёкий рёв зверей, да временами доклады по вокс-связи. Маннон слушал эфир с тех пор, как Десятая рота высадилась на Умидию, и обнаружил слепое пятно ближе к экватору в западном полушарии планеты. Несмотря на все усилия, библиарию не удавалось пройти сквозь завесу, а в варпе он чувствовал лишь тишину и мрак. Конечно, это мог быть и природный феномен, возникший в результате каприза географии или положения звёзд субсектора, но оба офицера понимали, что с наличием на Умидии демона самым невероятным объяснением становилось совпадение. Рийглер также понимал, что создавшее такой обширный покров в варпе существо являлось грозным врагом, возможно, что даже Маннону не удастся с ним справиться, но не хотел тревожить почтенного псайкера сомнениями.

Вся Десятая рота высадилась на краю мёртвой зоны. Каждое отделение шло в одиночку, крадясь через заросли лиан к тёмному сердцу Умидии. Одни шли быстрее других, следуя по протоптанным тропам и следам вырубленных деревьев, но пока никому не удавалось найти ни демона–инквизитора, ни несомненно служивших ему настоящих культистов. Сержант Васкан как раз заканчивал доклад, когда Маннон резко остановился и резко обернулся, словно вслушиваясь во что–то неслышимые.

+ В подлесок. Немедленно. + – раздался в голове каждого воина отделения его грохочущий голос.

Безмолвные как призраки Багровые Сабли скрылись в тенях. Даже без чувствующего варп библиария скауты услышали бы приближение любого «врага», но предвиденье Маннона давало им дополнительные мгновения, позволяло избежать бессмысленных столкновений. Хотя все скауты, как и Рийглер, как и Маннон полностью осознавали ситуацию и знали о наложенных демоном чарах, в случае нападения верх бы взяло боевое кодирование, заставляя нанести ответный смертоносный удар.

Боевые братья не шевелились, когда появились умидийцы. Глазам капитана они казались разодетыми в балахоны и маски. Гротескные морды, надетые на покрытые рунами накидки. В руках топоры и ножи, украшенные до степени бахвальства, но всё равно смертоносные. В конце колонны шёл карлик, несущий в руках жуткое чучело, прижимающий его к груди, словно любовника, и взгляд его метался туда–сюда, будто он слышал голоса.

Рийглер сжал веки. Он знал, что глаза обманывают его, но как же снять покров лжи? Капитан потряс головой, пытаясь прочистить затуманенные мысли. И когда он открыл глаза, то увидел совершенно другую картину.

Умидийцы действительно закрывали лица, но не языческими масками, а клочьями ткани, защищая рты и носы от вони далёких пожаров. Их одежду покрывали не руны, а обожженные и рваные дыры, а цвет её был алым не от краски, а из-за настоящей крови. Судя по количеству – не только их. В глазах всех плескался чистый первобытный страх, понимание и безнадёжность. Люди знали, что их вероятными убийцами станут те самые воители, которым была поручена защита человечества – преданные защитники Империума, избранные воины Императора.

В глазах всех, кроме одной.

Позади обездоленных беженцев шёл не безумный прислужник Губительных Сил, не порочный шаман и не магистр запретных знаний, и в руках был вовсе не идол неназываемого божества. Грязная от сажи девочка не старше пяти лет шла следом за взрослыми, прижимая к груди куклу с непропорционально большими глазами и головой. Покрывавшую лицо грязь пробороздили следы слёз, открывшие бледную кожу. Пронзительные зелёные глаза, лишённые детской невинности, метались между деревьями, окружавшими узкую тропу, высматривали таящуюся во мраке опасность.

Периферийным зрением Рийглер увидел, как Силас начинает поднимать дробовик от бедра к положению, откуда можно стрелять. Рийглер протянул руку и мягко опустил оба ствола на прежнее место. Скаут посмотрел на капитана. На лице его проступила тревожная смесь извинения и изумления.

Обездоленные умидийцы медленно шли мимо затаившихся космодесантников, некоторые из них ковыляли или не могли идти сами, опираясь на плечи других. В течении нескольких неприятных минут они оставались на виду, и Рийглер опасался, что кто–нибудь из новобранцев поддастся инстинктам и схватиться за оружие. Когда последние беженцы исчезли из виду, девочка обернулась назад и посмотрела на тропу. Рийглер знал, что это невозможно, но она словно смотрела прямо на него, умоляя ответить на простой вопрос: Почему?

Затем девочка исчезла во тьме.

Рийглер уже собирался спросить братьев, сумел ли кто–то из них сбросить морок и увидеть правду, когда по воксу раздался голос сержанта Вондерелла.

– Вондерелл всем отделениям. Мы нашли его, – обычно суровый голос сержанта был полон нервного возбуждения, хриплый шёпот едва не срывался на крик. – Мы нашли демона.

11

Решимость

Неясно, стало ли это результатом атаки роты скаутов или же демон больше не заморачивался маскировкой, но теперь исчезли все маски. Деревья здесь были искажены, искривлённые стволы были совсем не похожи на тянущихся высоко в задымлённое небо великанов, покрывающих остальную планету. Изменилось и подножие джунглей – голая земля уступала место истёртым за века дождями плитам, покрытым грубым рисункам и жутким фрескам, всё ещё заметными там, где их пощадило время. То тут, то там из земли вырывались скалы, окружающие огромную поляну словно зубы гигантской, всепожирающей пасти. Рийглер уже видел такие развалины на десятках миров, где ксеносы и доимперские люди поклонялись неназываемым Тёмным Богам. Он позволил себе улыбнуться: зловещее святилище уже было разрушено, его будет легче стереть с лица земли. Когда прислужники демона – настоящие прислужники, а не кажущиеся культистами невинные люди – ринулись на немногочисленных наступающих скаутов, пожиратель душ отбросил обличье инквизитора и принял свой истинный облик, нависнув над всеми. Пернатый плащ шестиметровой высоты птицеголовой твари мерцал в тусклом дымчатом свете, пробивающемся сквозь крону над огромной поляной, где демон решил принять последний бой. Его клюв щёлкал и свистел, пожиратель душ отдавал указания своим пехотинцам на богохульном языке своего мерзкого покровителя. Юные скауты морщились, их уши ещё не привыкли к психологическому воздействию диалектов Архиврага. Даже Маннону было явно неприятно это слышать, и Рийглер решил лишить врага такого оружия.

– Десятая рота, открыть огонь! – заорал капитан, выскакивая из–за деревьев. Наступающие за ним скауты начали стрелять, грохот дробовиков и частый рык болтеров слились в хоре оружейных разрядов. Очереди выкосили первую волну сектантов, вторая также полегла до последнего человека, когда из–за искажённых деревьев на дальней стороне развалин вышли другие отделения. Ряды паникующих культистов, которых по–прежнему были тысячи, смешались, ещё пребывающие в относительно здравом уме еретики стали стрелять в ответ, пытаясь прорваться.

Тщательно целясь, Рийглер опустошил всю обойму в восемь патронов, каждым выстрелом снося голову с плеч бегущего культиста. Оружие опустело, и он убрал болт-пистолет, выхватывая другой рукой меч. Прежде, чем тела восьми первых жертв упали на землю, клинок разрубил шеи ещё трёх прислужников демона. И в эти мгновения, забирая жизни, он ощутил странный прилив, незнакомое, неясное чувство. Ещё более незнакомым был вес меча в руке. Рийглер посмотрел на него и увидел не знакомый клинок, а оружие, взятое так давно с тела чемпиона Детей Императора.

Как?! Он же внимательно проверил снаряжение на борту «Красной Чести» и, выходя из каюты, был уверен, что положил в ножны обычный меч. Возможно ли, что из–за тягот недавних событий он ошибся или что–то путает? Нет. Он – полноправный боевой брат Адептус Астартес, обладающий эйдетической памятью, как и все его сородичи. Тогда что происходит?

Выбросив эти мысли из головы, Рийглер вернул внимание к битве. Немногие осмеливавшиеся сражаться сектанты были не ровней скаутам Багровых Сабель, и лишь давка удерживала их в бою, если так можно было назвать кровавую баню. Не обращая внимания на жалких врагов, капитан открыл канал связи отделения и отдал новый приказ.