Страница 59 из 63
Следователь согласно кивнул, а подполковник, сделав пару шагов в сторону и заметив «водителя» с машины «Петрищенко», подозвал его к себе.
— Вы тут не рассусоливайте. И без большого шума, понятно? А то в контору полковник из Москвы пожаловал, что-то серьезное намечается, а это дело, судя по всему, ясное…
Подполковник оглянулся на следователя и, скорее всего чтоб отогнать последние сомнения, спросил «водителя»:
— Его-то когда в последний раз видели?
— В аккурат как с «дядей» пошел. Сказал, у него потом тоже дело…
— Куда пойдет, не говорил?
— Нет. Сказал только, что сам, а мы, значит, чтоб за «дядей» проследили. И еще сказал, если что не так, он «дядю» не выпустит.
— Вместе они долго были?
— Не очень.
— Ну и как «дядя»?
— Нормально. Мы его прямо до дома подкинули. По-дружески. Но вообще-то «дядя» вроде как раздражен был немного.
— Ну, это-то понятно… Кому такое понравится?
Подполковник вздохнул, облегченно повел плечами и уже совсем другим тоном приказал:
— Значит так, тут закругляйтесь по-быстрому и в контору, а с «дядей» я уж сам договаривать буду…
На этот раз «виллис» стоял не в темном закоулке, а на улице, для удобства наехав правым колесом на бордюр. Ни водитель, ни подполковник, сидевший с ним рядом, не привлекали ничьего внимания, и пешеходы, сновавшие рядом по тротуару, воспринимали ждавшую кого-то машину безо всякого удивления.
Однако «виллис» торчал на одном месте что-то долго, и подполковник, терпение которого от ожидания кончилось, не выдержал и наклонился к своему спутнику.
— А может, его и не будет сегодня?
— Должен быть. Мы проследили. Мужик аккуратный… Он к своим от цветочницы только здесь ходит.
— Ладно… — подполковник откинулся на сиденье. — Ждем еще…
Наверно, это выражение нетерпения содержало в себе что-то магическое, поскольку почти сразу после него водитель, который вроде как равнодушно следил за улицей, вдруг оживился:
— Вот он! Топает… Я ж говорил, будет.
Подполковник посмотрел в указанном направле нии и, тоже заметив дядю Викентия, подтолкнул собе седника.
— Он, точно… Сматывайся!
«Шофер» выпрыгнул из «виллиса» и нырнул в дверь ближайшей «кавъярни», а подполковник неловко перелез на левое сиденье, запустил двигатель и не спеша сдвинул машину с места. Догнав дядю Викентия, притормозил и негромко окликнул:
— Викентий Георгиевич, садитесь, подвезу.
Дядя Викентий остановился, потом подошел на шаг ближе и, узнав машину, удивленно присвистнул.
— Чудеса! Что-то у меня приятелей стало многовато…
— Садитесь! — в голосе подполковника ощутимо прорезалась властная нотка, и он, стараясь как-то смягчить ее, добавил: — У меня дело…
— С этого бы и начинали, — раздраженно сказал дядя Викентий и, влезая в «виллис», пробурчал: — А то «подвезу»… «по дороге»… Выкладывайте, что там?
— Сейчас…
Подполковник нажал акселератор, быстро проехал два квартала и, приметив небольшой пустырь, решительно загнал машину туда.
— Вот тут и поговорим…
— Поговорим… — откликнулся дядя Викентий и повернулся к подполковнику. — Только, для начала, удостоверение свое предъявите.
— Пожалуйста, — подполковник развернул книжечку. — Что, удивлены?
— Да, удивлен, — сухо ответил дядя Викентий. — Почему здесь?
— А вы чего ожидали?
— После вчерашнего, — дядя Викентий усмехнулся, — всего.
— Что, крутой разговор был? — подполковник спрятал удостоверение.
— Уж куда круче… — дядя Викентий оглянулся по сторонам и спросил: — Что вы от меня хотите?
— Об этом потом, — подполковник внимательно следил за реакцией собеседника. — Так что же вам сказали вчера?
— Что? Во-первых, что я белогвардейская сволочь, что путаюсь неизвестно с кем и что мною давно пора заняться органам.
— Да, крутовато замешано, — подполковник скривился. — А вы?
— Я? Сказал, что еще один такой разговор, и я пристрелю его, самолично…
— Так и сказали?
— Так и сказал.
— А вы знаете, что приятеля вашего сегодня ночью убили?
— Убили? — переспросил дядя Викентий и вдруг осекся. — Вот так штука… Но, по крайней мере, я в него не стрелял…
— Но обещали же?
— Да, обещал. И хватит об этом… Вам что, нужен виновник? Хорошо. Пусть я буду виновник. Из чего его застрелили?
— Не кипятитесь… Разговорчик вчерашний уточните, пожалуйста.
— А нечего уточнять. Почти так и было. Потащил меня, на ночь глядя, к себе. Выпить якобы. Вот только, как вы, удостоверения не показывал. Чего не было, того не было… А я отказался. Ну, тут он и высказал…
— Что, так и рубанул?
— Порядка слов не упомню, вы уж не взыщите. Только я ему прямо сказал: обо всем, что ему надо, в подворотне говорить не намерен. Если угодно, официально, хоть под протокол. На том и расстались. — Дядя Викентий сухо глотнул и, отвернувшись, закончил: — И давайте прекратим в игрушки играть. Поехали, куда вам там надо…
— Значит, это вы его там, во дворе, ухлопали? — усмехнулся подполковник.
— Я, я!.. Из пистолета, автомата, гаубицы! Из чего угодно! Во дворе, на мостовой, на тротуаре. Наконец, вот тут, на сиденье! Где вам надо?
— Нигде мне не надо… — вздохнул подполковник. — И не петушитесь вы… Никто в него не стрелял.
— Но вы же сказали… — дядя Викентий пристально посмотрел на подполковника. — Убили…
— Несчастный случай, и не во дворе, а… — подполковник осекся на полуслове. — Это не важно, где…
— Так зачем же вы так… — дядя Викентий дернулся.
— Вы сами завелись, Викентий Георгиевич. А дело у меня к вам действительно есть. Деликатное.
— Как вы сказали? — переспросил дядя Викентий. — Деликатное?
— Именно, — подполковник кивнул. — Потому как касается оно не столько вас, сколько пани Терезы.
— Пани Терезы? — заволновался дядя Викентий. — Но что она такого сделала?
— Знаете, Викентий Георгиевич, я с вами начистоту хочу поговорить, — подполковник неловко повернулся, баранка уперлась ему в грудь, отчего он недовольно сморщился и, только сев поудобнее, сказал: — Симпатичны вы мне, и история ваша с пани Терезой тоже. Только в магазине-то у нее, Викентий Георгиевич, явка подпольная…
— Явка? — оцепенел дядя Викентий. — Подпольная? Не может быть…
— Может, Викентий Георгиевич, может… И кто к ней ходит, знаем. Понимаете? И вас, когда вы туда с ключиком заявились, сразу заприметили. Вот ведь в чем дело-то…
Неожиданное известие было настолько сногсшибательным, что дядя Викентий впервые за все время их беседы по-настоящему растерялся и еле-еле смог пробормотать:
— Меня? С ключиком?.. Так это ж значит…
— Оно и значит, — подполковник со свистом выдох нул воздух и, еще дальше отодвинувшись от баранки, заключил: — А вы мне тут — пистолет, гаубица…
— Ясно… — дядя Викентий нахмурился и сделал напрашивавшийся сам собой вывод: — Значит, вы меня арестовали и ее уже, наверное, тоже.
— Ну зачем же так? — подполковник мгновенно сменил тон, и в его голосе зазвучали почти что теплые нотки. — И вовсе даже нет.
— Нет? — дядя Викентий поднял голову. — Тогда зачем?..
— А затем, Викентий Георгиевич, — перебил его подполковник, — если уж говорить прямо, то я хочу знать, что там у пани Терезы дома делается.
— То есть вы хотите… — окончательно растерялся дядя Викентий, — чтобы я… Я…
— Ну, если не хотите, то… — подполковник пожал плечами.
— Подождите, — остановил его дядя Викентий. — А если вы меня отпустите, а я все ей расскажу, тогда что?
— Ну что, — недобро усмехнулся подполковник. — Скажем, друзья ее узнать могут, что мы, благодаря ей и вам, о них все знаем. Это к примеру…
— Понял… — дядя Викентий вздохнул. — Значит, что ей, что мне, так и так пропадать…
— Ну зачем же? Я вам выход предлагаю…
— Выход… Выход… А подумать-то мне можно? Денек?
— Пожалуйста, Викентий Георгиевич, — рассмеялся подполковник. — Думайте, хоть два, хоть три… А надумаете, позвоните.