Трехречье

Пару раз стукнув в дверь вошел.

— Ты вот что Никитин, хоть наших богов ты не знаешь, но почитать должен, выйди и снова зайди… и приложив руку к груди поклонись «Солнцу и Большой Луне», вот так, — Варас повернулся лицом к свисающему с потолка на цепочке кругляшу сантиметров тридцать в диаметре и поклонился приложив пятерню правой руки к груди.

Выполнив требование хозяина, я подошел ближе и рассмотрел изображение. Деревянный, гладко отшлифованный такой кругляш, с одной его стороны было нарисовано солнце с семью лучами, с другой Большая луна и несколько звезд… все, вот вам и весь «иконостас».

— Вот так, а то не на себя так на нас беду накличешь.

— Буду знать… Каждый раз надо кланяться как в дом заходишь?

— Нет, как в первый раз за день и ночь в дом входишь, и когда поговорить с богами собрался, тоже надо поклониться.

— Понятно.

— Идем, крышку подержишь, я в холодную спущусь, — сказал Варас и зажег фитиль масляной лампадки.

Ужинали мы копченым окороком и… яичницей, да самой обыкновенной яичницей, запивая не очень хмельным вином, которое по вкусу походило на забродивший сок… скорее яблочный.

— Темнеет уже, — сказал кивнув на окно.

— Ты про Дарину?

— Ага.

— Они в городище заночуют в корчме, что на базаре, а с рассветом уже обратно… До обеда завтра объявится.

Вернувшись к себе после ужина, уснул быстро, только и успел прилечь и закрыть глаза.

Глава 12

Интересно, я теперь всегда буду просыпаться с рассветом? Да и судя по ощущениям, вполне выспался… что ж, тогда греться котелок, а сам на разминку и умываться. На втором десятке отжиманий организм мне напомнил вчерашние «меха»… казалось бы чего там? А нагрузка есть.

Отрезал пару пластиков окорока, от кусочка что мне вчера «завернул с собой» Варас и позавтракал, запив горячим чаем, который решил для экономии заваривать в небольшой медной посудинке, которую нашел в процессе приборки и отмыл. Затем закончил вандализм ошейника, намотал золотую нить на кусочек щепки, камни ссыпал в спичечный коробок и положил его на полку с посудой, что стояла рядом с очагом, накрыв маленькой деревянной миской. Вышел во двор и посмотрел на трубу дома, дыма нет — значит Варас еще не проснулся. Ну тогда вот этим займусь… Подобрав у стены дома остаток жерди из которой делал деревянный меч, решил изготовить еще один вид оружия которым владею скажем на твердую тройку… нунчаку. А почему нет? Да, оружием это называется с большой натяжкой, т. к. против меча или копья штука бесполезная, а вот как аргумент в плане самообороны против возможных местных «гопников» или той же собаки вполне подойдет. Да и для развития суставов и связок полезно. Дерево поддавалось с трудом, но когда на пороге своего дома появился Варас, я уже сделал две почти оформившиеся заготовки… и окончательно затупил нож.

— Это что? — спросил Варас, подойдя ко мне.

— Как будет готово покажу.

— Ну пойдем тогда работать.

— Пошли, — ответил я и занес заготовки в хижину, а то еще Бир заиграет.

Операция гвоздь! Да, до обеда я помогал Варасу делать гвозди, сначала никак не мог приловчиться подать пруток на наковальню из горна, раскаленный конец которого отковывался немного на конус, затем он отсекался на вставленной в наковальню железяке, напоминающей зубило, после чего отсеченный кусок нужно было быстро вставить в соответствующее размеру отверстие в маленькой наковальне, и пару раз ударить молотом сверху, в результате чего получалась шляпка. И потом оставалось подбить гвоздь снизу, он выпрыгивал, и я смахивал его в металлический лоток на полу. Ближе к обеду у меня получалось гораздо быстрее, и Варас перестал ругаться непонятными словами.

— Ну вот, управились, — сказал Варас присев и закурив, — завтра из городища пожалуют за заказом.

— Как мне себя вести если решат спросить кто я?

— Эм… — почесал бороду Варас, — не высовываться бы конечно тебе, но рано или поздно все равно ты отсюда уйдешь, у тебя своя дорога… а там как богам угодно будет.

— Это да… ну значит, я охотник с отшибленными мозгами… тут помню, а тут не помню, — процитировал я «Доцента».

— Да, — кивнул Варас, — так и говори, если будут одолевать с расспросами. Ладно, иди ешь… я позову тебя.

— Хорошо. Я камень возьму нож заточить?

— Бери.

Снова сварил рис, мелко нашинковав в котелок остатки окорока, получилось очень даже съедобно. Обед запил соком, затем вышел во двор, и заточив нож снова занялся изготовлением нунчаку.

Через полчаса на тропе от озера показались Дарина и Чернава.

— Никитин! Иди сюда, помоги, — увидев меня крикнула Дарина и махнула рукой.

Чернава поздоровалась со мной, учтиво поклонившись, и прошла через калитку во двор, а я направился к озеру.

— Вот, это твое забирай, — указала Дарина на две плетеные корзины стоящих в лодке.

— Не понял…

— Что не понятного? Немного еды тебе купила, — рассмеялась она, — а то на одних ужинах отощаешь совсем.

— Спасибо конечно… эм…

— И вот еще, тут немного совсем, но зато это твои, — протянула она мне небольшой кожаный кошель, — я в «Черном когте» клык продала, что ты мне дал, это лавка такая, где можно охотничьи трофеи продать… Давай мне другой клык в таком разе.

— Хорошо, раз так… на ужин принесу тебе клык, — ответил я, подхватил две увесистые корзины и понес их к себе.

Ну вот, продовольственный вопрос на ближайшие дни решен, спасибо Дарине конечно… Интересно, сама додумалась или подсказал кто? Развесил обе корзины на вколоченные когда-то кем-то в потолочные балки крючки, а то вдруг местные мыши погрызут продукты, большинство из которых для меня вообще не понятны, ладно расспрошу потом как и с чем это есть.

Вместо звука ударов по наковальне, что должны были меня оповестить об окончании обеда, прибежала Дарина.

— Пошли Никитин, Чернава зовет… И клык давай, — сказала она положив руки на талию, замерев этакой «амфорой».

— Держи «амазонка», — вручил я ей свой охотничий трофей.

— Что значит ама-зон-ка? — медленно повторив слово, спросила она, смешно нахмурившись.

— Как-нибудь расскажу, пойдем.

Пропустив Дарину вперед, следом в дом вошел я, задержавшись у порога и поклонившись богам «как учили», на что Чернава сидящая за столом одобрительно кивнула и улыбнувшись сказала:

— Это хорошо, что ты принимаешь наши порядки. Ты поел?

— Да.

— Хорошо, на пустой живот нельзя…

— Что нельзя?

— На выпей, — протянула она стакан с каким-то варевом по консистенции напоминающее густой кисель, — обряд силы и единения с духом зверя нельзя совершать.

— О как… какого зверя? — насторожился я, не донеся стакан до рта.

— Как какого зверя? — показала она мне уже исписанный какими-то рунами клык с продетым в него тонким кожаным шнурком, — болотного кота конечно.

— Я в него не превращусь? — на полном серьезе спросил я.

— Нет, вы будете с ним едины по духу.

— Ну это надеюсь не страшно, — ответил я и залпом выпил «кисель».

Снова знакомые ощущения… опять ударило в нос «газировкой» и немного закружилась голова. Пол, потолок и стены «поехали» и я опять отключился.

Пришел в себя лежа на полу, примерно на том же месте где стоял, перед тем как выпил ведьмино зелье.

— Посмотри на меня, — сказала Чернава сидящая за столом, — теперь на дверь… на окно… Хорошо поднимайся.

Ощущалась небольшая слабость в ногах, я присел за стол и спросил:

— Я хоть в полнолуние не буду превращаться в этого кошака и убегать на болота в поисках болотных мышей.

— Нет, — рассмеялась Чернава, — ну раз шутишь, значит обряд не навредил. Теперь любой болотный кот будет относиться к тебе как к сородичу и самое главное, тебе нельзя убивать их.

— Понятно, а как вообще отразится на мне это единение с болотным котом?

— Все от тебя зависит.

— Что-то непонятно…

— Придет время поймешь сам. И вот что, могут немного болеть кости… но и это тоже в скорости пройдет, как чуть плотью обрастешь.