Чужие свои

— А тебе известно, что второе имя Нины Клочковой — Катя? И что сейчас госпожа Стюарт находится на Альгамбре в составе официальной делегации Земли?

— Да, ее муж настоял на том, чтобы оформить ее личным секретарем, — начал Иоанн, потом замолчал. После недолгой паузы, он кивнул: — Я понимаю, что ты хочешь сказать. Думаешь, это она тогда подтолкнула Панфилова к краже?

— Не сомневаюсь. И не только это. Вспомни слова Нуурса о планах Корпорации: в Берзегруме и на Раване, — копию записи разговора в «Конце Света» Валерий переслал Богомолову сразу после гибели посла и без всяких купюр. Сейчас в глазах толстяка он увидел полное понимание — все ниточки, наконец, сложились в общую картину.

— Разберемся, — пообещал безопасник.

— Поспеши, — сказал Валерий. — Я должен срочно уехать, но у меня почему-то очень плохие предчувствия. Нужно выяснить, что Корпорации понадобилось на Альгамбре.

На переговоры посланники полетели на корабле Координационного Совета, потратив на перелет трое суток. Валерий давно уже не путешествовал так медленно, однако официальный характер его первой серьезной миссии в роли советника и присутствие стажеров-посредников обязывали. Пришлось пожертвовать скоростью во имя соблюдения протокола. На второй день поездки отключились ситемы дальсвязи, потом, по непонятным причинам, заблокировалась информсеть. Валерий слегка встревожился, однако в ашшурском секторе перебои со связью из-за вспышек далеких пульсаров случались довольно часто, и, занятый подготовкой документации к переговорам, он не стал предпринимать усилий для восстановления контактов с Альгамброй.

На космодроме Федоры Седова с посредниками встречала официальная делегация правительства планеты во главе с новым президентом. Игната Сбруева Валерий среди встречающих не увидел.

— Не оправдал доверия народа, — пренебрежительно отозвался о своем предшественнике новый избранник народа Федоры. — Не сумел организовать оборону Родины.

Президент Исидор Берендеев, в отличие от Сбруева, был невысок и богатырскими статями не отличался. Коренастый крепкий мужичок, с жидкими темно-русыми волосами и аккуратной холеной бородкой, щеголял в уже знакомой Седову серой военной форме. На груди слева, у самого сердца народного избранника, красовалась эмблема Земли: изображение Солнца с планетами. На правом рукаве располагался символ империи Ашра: огромный ящер, держащий в открытой пасти яркую звезду — Регул. Эмблему на левом рукаве Валерий определить не сумел, не смог даже понять, кого она изображает. Больше всего, существо с картинки напоминало черную крылатую свинью: упитанную, почти квадратную тушку с распахнутыми орлиными крыльями.

— Что это? — с любопытством спросил Седов, невежливо ткнув пальцем в эмблему на левом рукаве федорца. Тот принял его интерес как должное.

— Символ республики Корс, — гордо объяснил Берендеев. — Это мы придумали, искусники наши местные.

Потрясенный Седов только покачал головой, поражаясь фантазии федорских дизайнеров. Было бы интересно узнать, как восприняли такой символ сами корсы, но уточнять он не стал.

Дорогих гостей доставили в столицу Федоры, Монику, на правительственном флаере. Аппарат летел невысоко, давая дипломатам возможность полюбоваться видами планеты.

Валерий, впервые попавший в мятежную колонию, не мог скрыть восхищения. Кому бы федорцы ни продавали право на покровительство, полученными деньгами они распорядились с толком и умело. Здесь не осталось ничего общего с когда-то отсталой сельскохозяйственной планетой, которую ожидал увидеть Седов.

Федора выглядела благополучной и ухоженной. Радовали взгляд великолепные автомагистрали для наземного транспорта, по которым мчались непривычные, на вкус землянина, причудливые повозки и автомобили. Внизу проплывали многоцветные поля, разделенные лесопосадками, уютные, небольшие, но вполне современные города.

Невысокие пяти- и шестиэтажные жилые строения Моники были сложены из котельца, которым славились окрестности столицы. По каким-то прихотям химического состава камни залегали многоцветными слоями, и разноцветные, в светлых розовых, красных, желтых и зеленых геометрических узорах дома с плоскими крышами выглядели необыкновенно нарядно, празднично. На крышах располагались посадочные места для флаеров, парки, клумбы, детские площадки, открытые кафе. Первые этажи зданий занимали магазины и офисы.

В центре города, куда доставил гостей правительственный флаер, рядом с площадью был разбит огромный парк с фонтанами и каменными статуями, расположенными вдоль тенистых аллей и изображающими представителей многочисленных галактических народов, почему-то только женского пола.

До встречи с К'мером еще оставался почти час, и Берендеев предложил гостям погулять и ознакомиться с шедеврами федорской парковой скульптуры.

Седов никогда не отличался особым интересом к устаревшему искусству скульптуры, но статуя пышнотелой гуманоидной женщины показалась ему столь же малоправдоподобной и утрированной, как и изображения остальных самок знакомых рас. Он услышал, как за спиной громко фыркнул герлеец Трис, один из сопровождавших его стажеров — посредников КС. Второй, шедший рядом с Валерием молодой фроггс, по имени Уйурах, изобразил на ритуальной маске холодное недоумение.

Пройдя по аллее парка, группа дипломатов вышла на центральную улицу города. Навстречу двигалась шумная жизнерадостная гуманоидная толпа, группки молодежи, счастливые влюбленные парочки — всё как везде на цивилизованных планетах. Поражало только обилие огромных рекламных щитов.

Два самых распространенных типа плакатов отличались весьма специфическим содержанием. «Кроты больше не страшны! Отпугиватель грызунов! Защитите себя!» — гласили одни. «Спешите! Наращивание когтей, волос, крыльев, зубов и хвостов!» — зазывали другие.

На щите с отпугивателем кротов был изображен федорский солдат в каске и с дезинтегратором в руках, направленным почти вертикально вниз, в землю.

Картинки с рекламы парикмахерских услуг, отличаясь завидным разнообразием, сходились в одном: изображаемые на них страшилища вряд ли могли привлечь в салоны красоты большое число рядовых, психически нормальных посетителей.

— Неужели кроты — такая серьезная угроза для жителей Федоры? — с недоумением спросил Седов, ожидая рассказа о многотысячном ущербе от грызунов для сельскохозяйственных районов.

— А, это, — нервно хихикнул секретарь и пресс-атташе президента, оглянувшись на Берендеева, который, увлекшись разговором с герлейским посредником, объяснял тому замысел гениального федорского скульптора, любителя пышных форм. Валерий невольно прислушался.

— Эта вот — мать Земля, — вещал президент, довольный вниманием слушателя. — А это мать Ашра. А вон там, видите, мать Корса.

— Но Корс — мужского рода, — усомнился герлеец. — Значит, это должен быть отец.

— Не важно, — отмел возражения Берендеев. — Есть же у них там хоть какая-нибудь мать!

Седов покачал головой: — Так вы говорите, кроты? — он вопросительно посмотрел на федорца.

— Кротами у нас называют корских шпионов, — объяснил секретарь. — В последнее время корсы завели привычку перебрасываться в подземные коммуникации и оттуда проникать в дома граждан, ну и в официальные учреждения.

— Они наносят большой ущерб? Есть жертвы? — поинтересовался Валерий.

— Ну что вы! Какой ущерб! — возмутился секретарь. — Просто следят и подслушивают, боятся провокаций Ашры. С корсами у нас подписан мирный договор. На очень выгодных условиях. Сам господин президент вел переговоры, — подобострастно добавил он, заметив, что Берендеев отвлекся от скульптур и прислушивается к разговору.

— Корсы — отличные ребята. А плакаты вывешивают сторонники ашшуров, — объяснил Исидор. — Имеют право. У нас свобода слова!

— Хорошо, а что означает вот это? — Валерий указал на очередной плакат, призывающий наращивать когти и хвосты.

— Обычная политическая реклама, — снисходительно сказал президент. — Возможность выразить расовые предпочтения с помощью внешних признаков. Сторонники корсов, например, наращивают крылья и когти.