Посланник Внеземелья

— Хорошо, — Валерий не стал продолжать бесполезный спор. С просьбой Земли можно было разобраться и позже, а сейчас предстояло выяснить обстоятельства дела.

Пока задание больше походило на мелочную месть денебианца, желавшего избавиться от неугодного сотрудника и случайно нашедшего для расправы подходящий предлог.

— Информфайлы сверхсекретные, — добавил Херх. — Срок доступа — три цикла.

Седов пожал плечами. Предосторожность казалась излишней, но относилась к общепринятым процедурам. Сверсекретные материалы не подлежали повторному копированию и самоуничтожались по истечении срока доступа.

— И вылет немедленно, — щелкнул клювом довольный денебианец. — К ближайшему порталу на Кунмпф вас доставит спецкурьер.

— Благодарю, — вежливо отказался Седов. — Я полечу на собственной яхте.

Валерий уже успел приобрести новую яхту вместо взорванной убийцами и с облегчением отказался от служебного летного сервиса. Несмотря на повышенную комфортность, корабли управления чем-то напоминали пресловутый «общественный транспорт». Да на яхте и возможностей для слежки у начальства было намного меньше. Землянин вызвал на комм доступные файлы с административного инфора, скачал на временный носитель и вышел, с удовлетворением отметив разочарованную гримасу на птицеобразной физиономии советника.

Вопреки приказу Седов не спешил. Не видел он в деле особых причин для спешки. Погибшего не воскресить, а тщательное изучение материалов давало шанс выжить ему самому.

Недалекий путь к порталу Валерий растянул на три дня, изучая материалы и внимательно разглядывая изображения чужаков на экране. Три материка Кумпфа населяло множество рас и народов, однако в столице обитали только две этнических группы: кунфы и сархи. Как Валерий не вглядывался в фотографии, обнаружить внешних различий он не смог. Справочная ссылка утверждала, что основным отличием между двумя народами является язык и некоторые особенности истолкования местных религиозных верований.

Обитатели планеты напоминали крупных человекообразных обезьян, горилл или, может быть, орангутангов — Седов затруднился бы определить точно их близость к ближайшим родичам человека. Казавшиеся выше и сильнее современных землян кунфы были покрыты короткой зеленоватой шерстью, а морды их, с выдающейся вперед нижней челюстью, «украшенной» огромными клыками, делали чужаков похожими на сказочных чудищ, вроде гоблинов или орков.

Однако высокая черепная коробка и внимательные тревожные глаза глядевшего с экрана на Валерия инопланетянина не позволяли усомниться в его разумности. Да и не было у землянина никаких оснований сомневаться в разумности существа статуса «С» — предкосмического уровня. Херх утверждал, что все жители планеты прекрасно владеют денебианским, поэтому дипломатические работники-теджи даже не утруждали себя изучением языка кунфов. И до недавних печальных событий у них не возникало никаких проблем взаимопонимания.

Седов вызвал на экран фотографию погибшего земного посла. Молодой человек лет тридцати двух — тридцати трех. На пару лет старше его самого. Бледное интеллигентное лицо, очки, ежик прямых темных волос. Узкоплечая худощавая фигура Клочкова производила странное впечатление на фоне зеленой обезьяны. А все-таки в их тревожных внимательных взглядах посреднику почудилось что-то общее. Хотя что могло объединять таких разных существ? Могучий полузверь и земной дипломат — интеллигент, хлюпик, хиляк.

Хиляк? Собственная детская кличка заставила Валерия улыбнуться. Ему не нужно было смотреть в зеркало, чтобы убедиться в неправоте друзей. Бесконечные тренировки, отработка приемов борьбы, отчаянные драки с Ломом приучили его не расслабляться. Физическая сила и ловкость еще ни разу толком не пригодились в дипломатической работе, где все решал разум, талант, но Седов знал — по земным, гуманоидным меркам, хиляком он не был. Вот разве что по меркам огромного друга — шахси. Впрочем, Лом играючи одолел бы в драке любого кунфа. Пожалуй, и он, Валерий, одолел бы, и не одного. А вот Клочков — нет, вряд ли. Не похоже.

Седов не знал, почему сравнение жертвы и убийцы вызвало неуместные мысли о разуме и силе, но, на всякий случай, дал себе честное слово провести несколько часов в тренажерном зале. Возможно, это была одна из нередких подсказок интуиции, которые пока не подводили дипломата.

— Дикари, значит, — задумчиво пробормотал Седов. Кадры хроники, запечатлевшие жестокость восставших, вызывали возмущение и ужас.

В констатирующем заключении галактического центра, по итогам предварительного расследования, Валерий обнаружил предложение подвергнуть планету принудительной изоляции под полным контролем Денеба. К удивлению Седова, заключение было составлено независимым экспертом, слайсом с планеты Фох, никак не связанной с денебианским протекторатом. Фохский эксперт, по имени Унтервир Темерох, сделал весьма неутешительные выводы по перспективам вхождения Кумпфа в галактическое сообщество. Окончательное решение предстояло принять и обосновать Седову, землянину, полномочному представителю Координационного Совета.

Вызов сверхсвязи оторвал Седова от изучения справочника по истории и культуре кунфов. На приборе горел красный огонек высшей срочности, и, предвидя новые осложнения, Валерий неохотно нажал на кнопку контакта. И замер, потрясенный. С экрана на дипломата смотрело самое совершенное женское лицо, какое он только мог себе вообразить. Огромные серые глаза с пушистыми ресницами, густые светлые волосы, нежная кожа. Девушке, наверное, было лет девятнадцать. Землянка. Валерий с удивлением отметил, что прекрасная незнакомка едва сдерживает слезы.

Седов никак не мог объяснить свое дальнейшее поведение. Сказалась ли на нем дипломатическая черствость или давнее юношеское предубеждение? Валерий не выносил плачущих женщин. Может быть потому, что его собственная мать, даже после гибели мужа, человека, которого она горячо любила и так никогда не смогла забыть, ни разу не позволила себе заплакать при сыне.

— Ну? — холодно спросил Седов, не дождавшись объяснений. — Вам есть что сказать, или я отключаюсь? У меня много работы.

Девушка удивленно посмотрела на него. Наверное, ей редко приходилось сталкиваться с подобным обращением.

— Как вы можете…? — возмущенно начала красавица, и Седов прервал контакт, поняв, что ничего осмысленного не услышит — у него не было времени выяснять отношения с истеричными незнакомыми собеседницами.

Валерию предстояло заняться тем, что интересовало больше всего — лингвистикой. Его всерьез заинтриговали языки Кумпфа.

Основной жизненный принцип галактического переводчика гласил: «если хочешь, чтобы тебя понимали, говори с людьми на их языке». И никакие посредники, как бы хорошо они ни были усвоены, не помогали понять культуру и образ мыслей народа так, как его родной язык. Седов чувствовал — пока он не услышит и не поймет речь кунфов, он не сумеет узнать истинной причины восстания, причины убийства.

Обнаружить в глобальной сети сведения по языкам народов Кумпфа оказалось чрезвычайно трудно. Однако кое-что все-таки нашлось: несколько записей, два примитивных учебника, сводный справочник, к которому привлекло внимание имя автора. Составителем справочника был тот самый слайс с планеты Фох, который призывал обречь планету на бессрочную изоляцию. Унтервир Темерох.

— «Пожалуй, в этот книге я ничего полезного не найду», — подумал Седов. И предчувствие не обмануло. Валерий был поражен ненавистью к аборигенам, пронизывавшей каждую строчку книги. На первой странице красовалась фотография автора. Безволосый гуманоид, невысокий и хрупкий, отличался от зеленых горилл еще больше, чем Анатолий Клочков. Лысый череп и складки на лице, придававшие Темероху старообразный вид, делали слайса более жалким, но не более мудрым. И симпатии не добавляли.

— «Интересно, чем кунфы вызвали такую откровенную нелюбовь этого типа? Силой или грубостью?» — что-то упорно возвращало дипломата к мысли о разнице в чисто физических возможностях. Обдумать догадку не удалось. Валерия прервал сигнал срочного вызова, и он обреченно нажал кнопку контакта, уже догадываясь, кого сейчас увидит.