Посланник Внеземелья

— Предупредить? О чем? — переспросил Седов, удивленный странной формулировкой запрета. — Так вы разрешаете посадку на планету?

— Да, — пролаял эриданец. — Карантинная служба имеет полномочия разрешить контроль и допустить дипломатов на планету. Но обратно мы вас не выпустим. И, — офицер бросил короткий взгляд на медленно снижающуюся к Лейли капсулу, — боюсь, что у вас уже нет выбора. Но стрелять вслед мы не будем. Хм-ха, — лающий смех эриданца свидетельствовал о том, что мрачная шутка показалась ему удачной. — Счастливого пути!

Тупую физиономию вояки исказила жестокая ухмылка, и экран погас.

— Ценное обещание. Шутник, — пробормотал Валерий. Он не сомневался, что от огневого удара по капсуле его спасло только хорошее настроение эриданского офицера. С этого типа сталось бы и выстрелить — с его точки зрения, посланник галактического центра так или иначе был обречен на скорую смерть. — Спасибо, хоть на планету пропустили!

И все равно в течение всего спуска Седов испытывал чувство приговоренного, стоящего перед расстрельной командой. Что его ждало на Лейли, он не знал, но сейчас посадка представлялась чуть ли не спасением.

— «Надо было все-таки лететь сразу на Ахернар», — подумал представитель галактического центра, когда резкий порыв атмосферной бури нарушил герметичность аппарата, и автоматически сработавшее спасательное устройство вышвырнуло землянина вместе с пилотским креслом в темную лейлянскую ночь.

В сознание привел долгий мучительный вой. Сначала звуки показались просто неразборчивым скулежом, как будто сидящая на цепи собака однообразно лаяла, мучительно пытаясь произнести, выговорить сложные фразы человеческой речи. Затем Седов начал разбирать эриданские слова:

— Я не хочу. Не надо меня заставлять! Пустите. Нет. Ни за что. Больно. Я больше не могу. Ненавижу. Не хочу. Не надо! — жалобный вой назойливо звучал в ночи, раздражая, вызывая головную боль, мешая думать.

Пошевелиться, подняться было трудно, даже для того, чтобы принять таблетку от медблока скафандра. Валерий предпочел бы перетерпеть боль, пытаясь сосредоточиться, составить какой-то план действий, но вой не прекращался. Через полчаса Седов не выдержал. Он осторожно освободился от страховочных ремней и, не ощутив острой боли, понял, что скафандр и защитный комбинезон все же уберегли его от серьезных повреждений. Полуразбитые остатки капсулы валялись неподалеку. Чужак продолжал выть. Валерий выбрался из кресла, отстегнул шлем, оставив только проницаемую пленку, освободился от тяжелого скафандра — если верить аналитикам центра, условия на Лейли вполне соответствовали земным — и, все еще ничего не видя в кромешной тьме, заорал в ответ:

— А может быть, ты все-таки заткнешься, нокс тебя побери, — Седов не удержался от эриданского ругательства, — и дашь мне хоть секунду спокойно подумать?

— Ты сказал слово, — прошелестело в ответ. Невидимый собеседник, словно зачарованный, немедленно прекратил выть и замер, прислушиваясь. — Ты сказал Слово на Языке, — восторженно повторил он. — Скажи еще раз! Повтори! Отпусти!

— Сказал, и не одно, — подтвердил Седов, озираясь в поисках говорящего. — Какое слово и на каком языке тебе повторить?

Посредник внезапно обнаружил, что довольно хорошо видит в лиловых сумерках. Пока он выяснял отношения с воющим по-эридански лейлянином, ночь ушла. Наступила изнанка. И на изнанке ночи Валерий отчетливо увидел замершего перед ним настойчивого собеседника. Это был вовсе не лейлянин. Черный призрак, сгусток колышащегося мрака изнанки, развернувшийся в огромное темное полотно на фоне прозрачного неба в свете восходящего красного карлика, стоял перед землянином, требуя Слова.

Так, значит, именно об этих жестоких убийцах предупреждал посредника маленький Приск. И что же? Что делать?

— Нокс тебя побери! — растерянно повторил Седов. Кажется, именно этого и ожидал призрак изнанки.

— Слово, — восторженно повторил черный убийца, сворачиваясь в темный клубок и устремляясь прочь, туда, где еще царили ночные тени. — Ты отпустил. Спасибо! — донеслось до Седова издалека.

— Пожалуйста, — машинально ответил Валерий, усаживаясь на землю — подкашивающиеся ноги отказывались держать избитое при падении корабля тело. — Ну и дела!

— Ты прогнал убийцу! — восхищенно сказал кто-то рядом. Седов нервно подскочил от неожиданности. Однако на этот раз рядом с ним оказался обычный пожилой лейлянин, можно сказать, старик, с поблекшей ободранной шкурой и слезящимися красноватыми глазами.

— Ну, ты бы все-таки поосторожней, дед, — устало сказал посредник, утирая со лба холодный пот и кое-как устраиваясь на остатках пилотского кресла. — Предупреждать надо. Так ведь и инфаркт схлопотать недолго.

— Меня зовут Зефс, — представился старикашка и вновь с шизофренической настойчивостью забормотал: — Ты прогнал убийцу! Значит, Приск все-таки сумел убежать и вызвать помощь!

— А ты ему кем приходишься? — осторожно поинтересовался Седов. События развивались как-то чересчур быстро. А количество совпадений на квадратный километр превышало суточную норму на очень много процентов.

— Никем, — честно признался Зефс. — Но о его побеге знают все. До Приска никому не удавалось выбраться с планеты. Да и в ремонте старого корабля принимали участие многие. Как ты прогнал призрака?

— Не знаю, — честно признался Седов. — Сказал парню какое-то слово. Похоже, ему понравилось.

— Слово, — задумчиво повторил лейлянин. — Ты хочешь сказать, что можешь с ними разговаривать?

— Ну да, конечно, — удивился Седов. — А ты что не можешь? Я думал, на Лейли все говорят по-эридански.

— Разумеется, — согласился старик. — Но только мы не слышим речи убийц. Кое-кто считает, что черные тени даже не видят людей, а случайно натыкаются на жертвы. И чудовища не понимают нашей речи. Призраки всегда нападают и убивают молча.

— Ну, я бы не сказал, — Валерий вспомнил душераздирающий собачий вой недавнего знакомца. — Может быть, мне просто попался какой-то больной? Вот его и удалось прогнать? — предположил он.

— Может быть, — разочарованно согласился Зефс. Затем вежливо поклонился:- Я хочу пригласить тебя к себе. Во время изнанки на Лейли небезопасно.

— А что, в доме безопаснее? — поинтересовался землянин, послушно следуя за спутником.

— Я бы не сказал. Призраки проникают даже в подвалы, — признался старик. — Просто в доме не так страшно.

— А что они собственно с вами делают? — осторожно спросил Валерий. — Как именно убивают?

Зефс мрачно помолчал, а потом неохотно объяснил:

— Сгусток мрака полностью охватывает человека, причиняя мучительную боль — это подтверждают крики пойманных жертв, — а потом проглатывает, поглощает и, благодаря этому, увеличивается, разрастается сам. Извини, но на изнанке считается нехорошей приметой говорить о таких вещах, — лейлянин замолчал, и к дому они подошли, раздумывая каждый о своем.

— «Почему лейляне не слышат вой призраков?» — загадка не давала Седову покоя. Почему-то казалось, что вся трагедия эриданской чумы кроется в ответе на этот простой вопрос. Может быть, у них другое строение слухового аппарата? Или дело в неумении и нежелании слушать? Или аборигены не воспринимают высоких звуков? Не слишком похоже на правду — старина Зефс общался с землянином совершенно нормально. Так в чем же дело?

Толком обдумать этот вопрос Седов не успел. Визг призрака заставил его застыть у порога невысокого лейлянского дома из серого котельца, к которому привел Зефс. Желто-лиловые тона изнанки придавали неказистому унылому жилищу вид сказочного гномьего домика с лесной полянки.

— Убийца, — Зефс первым увидел черную тень и в ужасе вбежал в дом, захлопнув за собой дверь. Валерий, оставшись на улице один, обреченно развернулся к сгустку мрака. Он почему-то не испытывал ни малейшего страха перед призраками Изнанки.

— Ну, чего тебе? — раздраженно спросил посредник.

— Значит, это ты! — неприкрытая радость в воющем голосе убийцы показалась Седову совершенно неуместной. — Тот, кто слышит и понимает. Ты пришел!