Встретимся на Альгамбре

Посадка на планету-изолятор прошла штатно, и капитан «Вездесущего» с удовольствием выбрался из корабля на покрытую лиловой травой поверхность планеты. Подлетая к планете, Алексей услышал позывные Друга и был уверен, что в случае любых осложнений его подстрахуют.

Возле небольшого леска блестело голубым неглубокое озеро. Стоявшие на берегу примитивные, похожие на шалаши жилища окружал радужным свечением силовой барьер.

— Леха! Вижу, ты до сих пор носишь мой подарок! — обернувшись, Алексей увидел знакомый бочкообразный силуэт, внезапно появившийся на только что пустом участке пространства.

— Ты…! — с возмущением начал Одинцов.

— Конечно, я! — гордо ответил Немо. — Ну, и как я тебе? — с интересом осведомился он, подмигивая стебельчатыми глазками.

— Совсем не изменился. Все такой же! Суетный. Как Есенин! — невежливо ответил Леха. — Где Громов?

— Говоришь все так же приятно, хоть и сердишься, — альтаирец не скрывал удовольствия. — Я в тебе не ошибся. А Громов где-то здесь, гуляет неподалеку, сейчас явится. Он совсем не такой как ты.

— Переговоры прошли успешно. Альтаирская делегация уже отбыла. Ждали только вас, — рядом с инопланетянином появились дипломаты и массивная фигура капитана Громова. — Немо сказал, что мечтает встретиться со старым знакомым.

— Папа! — из корабля выскользнули Катерина и Витька и бросились навстречу отцу. — Мы нашли тебя! Спасли!

— Ну-ка быстро! — заметив любопытные взгляды земных дипломатов, Алексей обратился к зеленошкурому. — Избавь меня от этого, — он показал на татуировку.

Альтаирец подмигнул центральным глазом. Картинки исчезли. Дипломаты разочарованно ахнули.

«Вот и фиг вам!» — злорадно подумал Алексей. Ему надоело чувствовать себя экспонатом кунсткамеры. Пора было сделать решительный шаг. Пока традиционная мужская трусость в подобных вопросах не заставила его передумать.

— Я люблю вашу дочь и хочу на ней жениться, — заявил Одинцов спасенному капитану Жюль Верна.

Громов изменился в лице и подозрительно посмотрел на Алексея, потом на дочь. — Вы в самом деле….? — ему не хватило слов.

— Да, папа, — ответила Катя. — Я тоже его люблю.

Поиски «Жюля Верна», казалось, завершались благополучно.

— А я думал, что я тебе нравлюсь! — печально сказал Немо, и несколько зеленых слезинок скатились из четырех боковых глаз на лиловую траву.

Замечание было нелепым и неуместным, но, обнимая счастливую Катю, Одинцов старался не смотреть в затянутые маслянистой жидкостью грустные стебельчатые глаза.

— Какая прелесть! — неожиданно сказала девушка, высвобождаясь. Одинцов невольно оглянулся.

Из-за радужного барьера появился крохотный светло-зеленый альтаирский детеныш. Даже землянам было ясно, что малыша можно смело назвать очаровательным: милое, игривое, жизнерадостное, беспечное существо.

Алексея почему-то охватила волна острой непреодолимой нежности. Ощутив силу исходившего от землянина чувства, Немо выпрямился и подошел ближе, как будто стараясь получить хотя бы частичку излучаемого им тепла. Стебельки глаз выпрямились, и в семи взглядах появилась новая надежда.

— Папа! — радостно пискнул малыш, бросаясь к капитану «Вездесущего», — Наконец-то ты прилетел! А меня зовут Леха! Смотри, как я могу! Нравится?

Малыш взмыл в воздух, перекувыркнулся и завис в воздухе, потом, легко манипулируя полупрозрачными, похожими на хрупкие хрустальные крылышки псевдоручками, запорхал над поляной, похожий на толстенького зеленого эльфа.

— Разве ваша раса умеет летать? — растерянно спросил капитан «Вездесущего».

— Нет, — ответила Немо. — Но мой… наш малыш умеет. И не только это, — с гордостью и легкой завистью сказала она. — По его желанию, на планетах зарождается жизнь. Ведь раньше это был пустынный каменный шар. Леха — настоящий творец.

— Ну, вот видишь, — печально объяснил, обращаясь к дочери, Станислав Громов. — Как я могу дать согласие на твой брак с этим извращенцем?

Девушка с отвращением отстранилась. На лице ее застыла гримаса.

— А мне капитан нравится. Он хороший! Всех нас спас и вообще… — решительно заявил Витька Громов. — Имеет право!

Словно в подтверждение его слов где-то в сознании Одинцова что-то громко и неразборчиво каркнула белая птица.

Чувствуя, что уже не в силах держаться на ногах, потрясенный Алексей Одинцов, закрыв глаза, со стоном опустился на лиловую траву.

Трава громко захрустела. Алексей приоткрыл глаза и с ужасом увидел, как, окружая Немо плетями силовых барьеров, на поляну бесшумно садятся серые регуллианские корабли.

Катерина Громова вздрогнула, поняв, что невольно, сама того не подозревая, все-таки привела ашшуров к желанной цели. Последний, не уничтоженный вовремя маячок послал предательский сигнал. Понял это и Одинцов. Слишком поздно. Три вражеских разведчика, несколькими ударами корабельных бластеров уничтожив опустевшие шалаши, продемонстрировали их бывшим обитателям разумность безропотного повиновения.

Напуганный появлением чужаков, толстенький зеленый эльфеныш резко метнулся к капитану. Одинцов схватил малыша и прижал к себе, защищая. Пораженный непривычно тесным физическим контактом, маленький альтаирец Леха сначала неловко поерзал, а потом, ощутив доминанту любви в мешанине исходящих от человека чувств, вырастил из корпуса похожие на крылья псевдоруки и обнял землянина, крепко обхватив его широкие плечи.

Появившиеся на поляне ящеры, окутав Уничтожителя силовой сетью, повели его к кораблям.

— Мы встретимся на Альгамбре, — услышал-почувствовал Алексей телепатическое обещание. Альтаирец уходил молча, ни с кем больше не прощаясь, но капитан «Вездесущего» с изумлением заметил на своих руках медленно проявляющийся рисунок привычной татуировки. Смертельное оружие, такое знакомое и необходимое для предстоящей схватки.

«Пусть так и будет. Может, оно и к лучшему», — неожиданно мелькнувшая мысль показалась правильной и справедливой. — «Скоро кое-кто пожалеет о сегодняшней глупости!»

— Альтаирец — заложник! — как будто в ответ на его мысли с регуллианского корабля прозвучало резкое предупреждение: — Наш флот немедленно покинет этот сектор. Мы знаем твои возможности, Алексей Одинцов. Однако учти, что любое направленное против нас воздействие приведет к гибели твоего партнера.

— Партнера?. А если? — Алексей сам не знал, что хочет спросить, но его поняли. Ответ не оставлял никакого выбора:

— А если мы уйдем невредимыми, то заложнику не причинят никакого вреда.

— Но, — Одинцов попытался возразить, однако и сейчас регуллиане не стали тратить время на споры:

— Никаких переговоров об освобождении захваченного вестись не будет.

Серые корабли взлетели. Поляна опустела, как покинутая последним актером сцена. Сейчас на ней не было главного действующего лица. В оцепенении наблюдавшие заинтересованные зрители — земные дипломаты и семья капитана Громова — зашевелились, заговорили. Катя рванулась было к бывшему жениху, но отец решительно удержал девушку. Витька молча смотрел в сторону.

Алексей отвернулся. Хватит. Он никогда никому не сможет простить такого предательства и такой потери. Сейчас все эти люди, земляне, были ему глубоко неприятны.

Одинцов связался по комму с Другом.

— Саш, спустись! Заберешь дипломатическую миссию и Громовых. Ну и доставишь, куда попросят… — стараясь сохранить видимость спокойствия, попросил он Матвеева.

— Лады! Что у вас там случилось? Сам-то ты куда собрался? — Александр наверняка видел отлет регуллианских кораблей, но, дожидаясь сигнала, разумно предпочел не вмешиваться.

— Вообще-то мне надо на Регул, свести кое с кем счеты, но сначала — как договорились, с тобой на планету Джунглей, — Одинцов внезапно вспомнил старого альтаирца и задумчиво добавил. — Просто прежде мне надо будет кое-кого навестить, посоветоваться. Хочу знать, как воспитывать своего собственного мальца. Встретимся через три дня на Альгамбре!

— Сделаем, — Александр не стал задавать лишних вопросов, хотя явно ничего не понял. — Вернусь и сразу пойду за тобой. Привет мальцу!