Страница 110 из 110
Мне по душе жизнь семьи Посалаков. Гумры, безусловно, из тех, про которых не посмеешь сказать, что она несовременна или бездуховна. Она по-своему красива и умна.
Совсем другая Огулнияз. И хорошо, что жизнь ее семьи так резко изменилась.
А за окошками Майи — другой мир. Майин мир ближе всех к миру Акджагуль. Но Акджагуль живет этажом выше Майи — как в буквальном, так и в переносном смысле. Майя непосредственна и искренна, но ее кругозор замкнут на личной жизни. Крушение личной жизни для Майи — трагедия, для Акджагуль — нет…
Я вспыхнул от стыда, вспомнив сейчас, что значила для Акджагуль та конференция, на которую она убежала, бросив гостей. Это была конференция района, именно Акджагуль доверили вести ее. Да Акджагуль нужно было встретить цветами в тот день, нужно было устроить пир, а я… А я, самовлюбленный эгоист, выбросил ее вещи на улицу.
Кора громадного платана, под которым я остановился, изранена ножом: кто только не пытался увековечить на ней свое имя! Гордая крона могучего дерева покачивается в чистом голубом небе. Платан даже не заметил царапин, нанесенных его туловищу. Как гордо, с какой уверенной сдержанностью и достоинством несла Акджагуль бремя моего глупого самоутверждения! Я резал ее по живому, доказывая свое превосходство, мнимое, тщеславное превосходство. Осел!
Я оглянулся. По тенистым аллеям Фирюзы шли люди, весело журчала вода в арычках, радостно сияло солнце.
На душе у меня стало легко. Глубоко вздохнув, я почти побежал к Акджагуль.
Перевод Т.Ошаниной