Айсберг под сердцем

Откуда-то из-за захламленных полок выполз мужичок с ноготок, одетый в испачканную краской спецовку, и с любопытством уставился на них.

— Этот, что ли? — ткнул он пальцем в Алексея.

— Да. Это мой дальний родственник, дядя Гриша. Его жена из дома выгнала, да еще и с работы уволили. В общем, неудачник он. — Алексей уловил в голосе Климовой издевательские нотки. — Я его пристрою на время на базу, койку выделю в общежитии. Все на квартплате сэкономит, да плюс казенная еда. А ты научи его профессии. Авось и приживется здесь.

— Спортом когда-нибудь занимался? — строго спросил дядя Гриша.

— Да. Бегал.

— И чего бегал? В ларек за бутылкой? — прищурился мужичок. Леонидов решил терпеть.

— Средние дистанции. В основном восемьсот. Стайер я.

Калерия впервые посмотрел на него с интересом.

— Ладно, сойдет, — немного подобрел дядя Гриша. — А выиграл чего?

— В… институте. Чемпионат. — Он не стал уточнять в каком институте.

— А! Образование, значит, есть! Это хорошо. Тогда оставайся, мальчик.

Мальчик?! Калерия молчала. Алексею казалось, что она улыбается.

— Завтра прямо и начнем. В шесть утра ты должен быть на льду.

— В шесть утра?!

— Что, рано? — усмехнулся дядя Гриша. — Могу тебя еще больше обрадовать. Раньше полуночи уйти отсюда и не мечтай. Поэтому оденься потеплее, — буркнул он. — На льду температура плюс два. Так что куртку теплую надень, штаны спортивные, а под них кальсоны. Не джинсы в обтяжку. Неча перед девками выставляться. Да и куда тебе, — дядя Гриша скептическим взглядом окинул Леонидова. Унижения продолжались.

«Ну… товарищ генерал! Выходит, это и есть твои плюшки?! Да пошли вы все к черту!»

— Леша, идем, — неожиданно мягко сказала Калерия. — А то на обед опоздаешь. Он уже заканчивается. За день как раз осмотришься, а с завтрашнего утра начнешь работать.

Он выдохнул. Леша?!

— Мы же с тобой родственники, — шепнула на ухо Калерия.

— А чем я, собственно, буду заниматься? — спохватился он.

— Лейку за мной носить, — серьезно сказал дядя Гриша. — И если ты с этим справишься, то через годик-другой я дозволю тебе разок полить из нее лед.

— Это шутка? — обиделся Алексей.

— Нет. Идем, — Калерия легонько подтолкнула его в спину. — Вещички не забудь.

Когда они вышли на улицу, Алексей с обидой сказал:

— Мы так не договаривались.

— Вы в любой момент можете всем объяснить, кто вы есть на самом деле, — ровным тоном, без всяких эмоций, ответила ему Калерия. — И тогда ваш статус изменится. Все вас будут бояться, обходиться с вами предельно вежливо и говорить то, что вы расчитываете услышать. Вы этого хотите?

— По-моему, этого хотите вы.

— Я?

— А то я не понял! Вам это расследование нужно, как козе баян! Вы уже для себя решили, что на тренировке произошел несчастный случай. Какие-то свои проблемы уже разрулили. И новых вам не надо.

— А вы проницательны, — внимательно посмотрела на него Калерия, остановившись на секунду. — Неужели вы и в самом деле лучший сыщик в московской полиции? — на этот раз она сказала правильно: полиция.

— Это не я так говорю, люди.

— А по виду не скажешь.

— Внешность зачастую бывает обманчива, — разозлился он. — Вы думаете, я испугался вставать в шесть утра, а ложиться за полночь? Или обиделся, когда меня мальчиком назвали?

— Конечно, обиделись! — звонко рассмеялась Калерия. — Это было видно! Ох, как вы обиделись! Я думала, вы тут же развернетесь и уйдете! У вас сделалось такое лицо! Смешное. Как у пацана, которого не взяли в дворовую команду. Даже ворота защищать не доверили. Знаете, что у вас на лице было написано? Как же это Мое Величество будет при злом дядьке, росточком метр с кепкой в прыжке, мальчиком на побегушках! Да никогда! А он, может быть, еще более великий, чем вы, на рост-то не смотрите, — тихо сказала Калерия. — То есть ваше величие еще под вопросом, а вот его…

— А кто он?

— Он? О! Дядя Гриша лучший в стране айс-мейкер. А может, и во всем мире. Только никто этого не знает. У нас нынче в моде приглашать иностранных специалистов, — с неожиданной злостью сказала Калерия. — Нам, видите ли, есть чему у них поучиться. Им у нас тоже не мешало бы поучиться. У дяди Гриши уж точно.

— Что такое айс-мейкер?

— Это человек, который готовит лед для соревнований. Вы биатлон любите?

— Все любят.

— Кто в биатлоне главный? На кого спортсмены валят свои неудачи? Словом, что говорят, когда по дистанции серьезно проиграли?

— Лыжи не катили.

— Вот именно. А у нас говорят: лед был плохой. Не подготовили его должным образом, поэтому результат матча и стал непредсказуемым. Лед для керлинга должен быть особенным. А каким, это вам дядя Гриша расскажет. Я не буду торопить события. Тем более что мы пришли.

— Вы упомянули, что дадите мне койку, — с опаской сказал Алексей. — А кто будут мои соседи?

— Ну, не все так мрачно, — усмехнулась Калерия. — Я же понимаю, что у вас задание и вам надо работать. Анализировать полученную информацию, получать от начальства инструкции. Я имею в виду ваше настоящее начальство. Делать звонки, пользоваться инетом. И не нужно, чтобы кто-то знал, что именно вы там ищете. Поэтому у вас будет отдельная комната. Хоть и небольшая, но на одного. Я переселила вашего соседа в другой блок. Знаю, что пойдут сплетни, но пришлось это сделать, — она тяжело вздохнула.

— Вот спасибо! — обрадовался Алексей. — А то я, знаете, не привык быть мальчиком. Я имею в виду, совсем уж пацаном. Да, — спохватился он. — Мне надо вас допросить. Давайте мы поужинаем вместе.

— Этого я и боялась, — Калерия остановилась у двери и достала из кармана ключ.

— Не понял?

— А еще великий сыщик! — она вставила ключ в замок и повернула его два раза. Дверь открылась.

Алексей увидел небольшую, но светлую и очень уютную комнату, по стенам стояли две кровати, на столе красовался солидный плоский монитор, но особенно понравились Леонидову занавески на окнах. В цветочек.

— Все условия для работы, — прокомментировала Калерия и первой вошла в комнату. Прошлась, по-хозяйски поправила покрывало на одной из кроватей, одернула занавеску.

— Погодите… — Алексей наморщил лоб. — Возвращаясь к нашему разговору. Чего вы боитесь?

— Как вы думаете: я устраиваю вас на работу, переселяю вашего соседа, при том что все меня здесь знают как облупленную. Если бы у меня были родственники, они бы тут давно появились. То есть они и появлялись. У меня есть двоюродная сестра, у нее дети. Их всех здесь прекрасно знают. А что подумают о вас?

— Что? — эхом откликнулся он.

— Господи! Что вы — мой любовник!

— Вам это неприятно?

— Вы не в моем вкусе, — прищурилась Калерия.

— Вы мне тоже с первого взгляда не понравились, — соврал он.

— Значит, никаких отношений между нами быть не может!

— Не может!

— Но играть нам в это придется?

— Да, придется!

Они сердито посмотрели друг на друга. «Если сейчас зазвонит телефон, эта женщина вскоре станет моей», — загадал Алексей.

И тут у него в кармане завибрировал мобильник. Он вспыхнул и торопливо сунул за ним руку.

— Я за дверью подожду, — истолковала это по-своему Калерия.

— Леша, ты тапочки дома забыл! — услышал он в трубке взволнованный мамин голос. — Все положил, а самое главное забыл! Как же ты там без тапочек?

— Не беспокойся, мама, здесь ковровое покрытие, — с досадой сказал он. Тапочки он не забыл, а нарочно засунул их под диван, потому что они были позорные: стариковские, в клеточку. Не хватало еще, чтобы Калерия увидела его в этих тапочках!

— Нет, как же без тапочек? — не унималась мать. — Я тебе привезу, только скажи куда!

— Я не могу сейчас говорить, мама. У меня… работа. И вообще. Звони мне, пожалуйста, пореже.

— Но…

— И желательно вечером.

— Да что там у тебя происходит? — заволновалась она.

— Ничего пока не происходит! — слегка разозлился он. — Устраиваюсь на новом месте! А ты мне мешаешь.