Страница 123 из 144
Версия об использовании в храмах почтовых голубей могла бы служить подходящим объяснением исходу эксперимента Креза. Агент Дельфийского оракула мог передать весть о затее царя с помощью птиц. Хорошо натренированный голубь развивает скорость свыше 90 миль в час, а это значит, что он мог долететь от дворца Креза до Дельф приблизительно за 7 часов и, конечно же, успеть сделать это в течение дня, когда производился эксперимент. Для оракула такая игра стоила свеч — Геродот приводит длинный список подарков, которыми Крез осыпал изворотливого пророка, включая драгоценные женские украшения, массивные золотые статуи и 6 тонн золота в слитках.
Объяснение Темпла основывается на косвенных свидетельствах, что естественно, так как жрецы очень бдительно хранили свой секрет. Но его аргументы столь убедительны, что едва ли можно сомневаться в сущности системы "предстоящих новостей", использовавшейся оракулами. Существует масса литературных свидетельств того, что оракулы имели специальные помещения для почтовых голубей или других птиц, которые содействовали приданию ореола божественности лицу, говорившему от имени оракула. Например, в Додоне (Северная Греция) жрецы получали сообщения от бога Зевса, слушая воркование голубей; гильдия жриц, переводивших слова оракула, даже называла себя горными почтовыми голубками.
Геродот приводит анекдот о некоем Аристодике, постоянно получавшем неприятные советы от оракула Аполлона в Милете. В отместку он проник на территорию храма и "стащил всех находящихся там ласточек и других гнездящихся птиц". Когда он сделал это, голос из усыпальницы грозно возвестил, что Аристодик — "самый великий грешник среди людей". Как отмечал Темпл, оракул вряд ли пришел бы в такую ярость, если бы это были просто дикие птицы, гнездившиеся в храме. Гораздо вероятнее, что Аристодик отгадал секрет жрецов и нанес им чувствительный удар, украв "ключ" к системе "предстоящих новостей".
Однако это не значит, что оракулы никогда не давали советов или не высказывались под воздействием подлинного вдохновения. Все же даже тс, кто принимает истинность паранормальных явлений, допускают, что они были слишком непредсказуемы. Предположение Темпла о том. что оракулы использовали также другой, явно практический способ получения информации, указывает на него как на единственное объяснение весьма любопытной взаимосвязи птиц с легендами, окружавшими оракулов.
Почтовый голубь приближается к сидящей богине или жрице. Находящийся перед ней пуп ("центральный камень ") указывает, что это место является центром пребывания оракула Дельфы, где такой камень служил культовым символом. Жрица держит факел, колосья пшеницы и головки мака. С греческого блюда середины V в. до н. э.
В качестве подтверждения Темпл ссылается на предание, рассказанное Геродотом. Жрицы, трактовавшие слова Зевса в храме Додона, сказали ему следующее:
"Поведали нам, что две черные голубки однажды улетели из египетских Фив. одна — в Ливию, а другая к нам в Додону. Сев на дуб, голубка человеческим голосом при казала воздвигнуть здесь прорицалище Зевса. Додонцы по няли это как волю божества и исполнили ее. Голубка же, прилетевшая в Ливию, как говорят, приказала там осно вать прорицали щ е Аммона. И это также — оракул Зевса".
Уже одной этой хитро составленной истории о "говорящих голубках", летающих между египетским центром оракулов в Фивах и храмами в Додоне (Греция) и Сиве (Ливия) вполне достаточно, чтобы выдать их секрет. И естественно, встает более глобальный вопрос, который не учли даже древние историки: находились ли оракулы в Додоне и Сиве долгое время в сообщничестве, поддерживая связь через почтовых голубей? Как и когда они договорились относительно всех этих хитростей — все еще невыяснено.
СРЕДСТВА СИГНАЛИЗАЦИИ
Согласно греческому драматургу Эсхилу, новость о захвате Трои греческим полководцем Агамемноном была передана на его родину в Микены с помощью сигнальных огней. Пьеса Эсхила "Агамемнон" начинается со сцены с наблюдателем, терпеливо на протяжении года ожидающим сигнала победы. В то время как нет никаких конкретных свидетельств об использовании сигнальных огней в качестве средств связи во время Троянской войны (обычно датируемой 1194— 1184 гг. до н. э.), в пьесе Эсхила показано, что ими пользовались так же, как и в его время (около 525—455 гг. до н. э.). И вот с этих-то сигнальных огней, передающих простейшие, заранее условленные сигналы, и начинается предыстория телеграфа.
Спустя некоторое время после Эсхила появилась факельная сигнализация, развившаяся в стройный метод передачи сообщений. В IV в. до н. э. представитель греческой военной мысли по имени Эней Тактик (см. "Коды и шифры") разработал оригинальный метод для передачи сообщений путем использования наипростейших факельных сигналов. Две армии, желая иметь между собой связь, должны были сначала подготовить два комплекта совершенно одинакового оборудования, состоявшего из двух огромных глиняных кувшинов с просверленными в дне отверстиями одинаковых размеров, и пробковыми поплавками, немного меньшими по диаметру, чем горла кувшинов. В каждом поплавке торчал брусок, четко разделенный на секции с интервалом в три пальца, а в секции были сделаны записи наиболее ходовых военных сообщений типа "прибыла кавалерия", "фураж доставлен" и так далее.
Условившись между собой относительно этих сообщений, армии затем расходились по своим позициям и в дальнейшем поддерживали связь с помощью факелов. Каждый кувшин наполняли водой, отверстие в дне затыкали пробкой, а в горло кувшина вставляли поплавок с бруском. Когда, скажем, армия А хотела переговорить с армией Б, сигнальщик махал факелом до тех пор, пока его сигнал не доходил до сигнальщика армии Б, который в ответ поднимал свой факел. После того как контакт был установлен, оба сигнальщика одновременно вынимали пробки из своих кувшинов, выпуская воду. Тот, кто передавал сообщение, следил, пока поплавок не опустится настолько, чтобы нужное сообщение пришлось вровень с горлом кувшина. Тогда сигнальщик армии А опять махал факелом, и сигнальщик Б закупоривал дно своего кувшина и читал сообщение, записанное на бруске. Так как оба устройства были абсолютно идентичны, то поплавки опускались с одинаковой скоростью и, как правило, сообщения всегда совпадали.
Этот метод до смешного прост, но он идеально обеспечивал тайну передачи, заменяя шифровальное устройство. Никто, кроме двух участников — армий А и Б, — не мог знать, что написано на брусках. Но эта система была все же весьма громоздкой. За один раз можно было передать только одно сообщение, после чего сигнальное устройство нужно было снова подготовить к действию: заткнуть дно пробкой и наполнить кувшины водой.
Шифровальный сосуд, сконструированный Энеем Тактиком в IV в. до н. э., использовавшийся в качестве телеграфа. Идея основывалась на клепсидре — водяных часах (см. "Часы" в разделе Техника и технологии). В поплавок вставлен деревянный брусок, разделенный на сектора, в которых записаны различные сообщения. Когда из нижней части сосуда вынимают пробку, вода начинает вытекать и поплавок опускается, пока нужное сообщение не окажется на уровне края сосуда. Если две армии имеют два таких устройства, то могу т передавать друг другу сообщения с помощью световой сигнализации, указывающей, когда вынуть пробку, а затем — когда заткнуть ее, едва сообщение достигнет края сосуда.