Балканы. Дракула

Облаченные в пышные одежды слуги султана почтительно расступились перед ними, звеня кривыми саблями. Когда дети вышли, Мурад Второй жестом приказал валашскому господарю приблизиться.

— Не хотел говорить при детях, — шепнул он на ухо князю, — но, если я узнаю, что ты или кто-то из твоих подданных выступил против меня или моего наследника с оружием в руках, с твоих сыновей снимут кожу, набьют ее соломой и отправят в твои холодные горы.

2

Дворец султана был большим — больше, чем дворец наместника Варны, но на первый взгляд не таким грандиозным. Владу он показался похожим на огромный караван-сарай, в каких они останавливались по пути из Варны в Эдирне. Весь он состоял из мощенных известняком двориков, окруженных двухэтажными зданиями, стены сплошь покрывала белая штукатурка. Купола и крытые галереи, увитые плющом, таинственные узкие проходы между зданиями, фонтаны с журчащей водой образовывали бесконечный лабиринт, в котором легко было заблудиться. В первом же дворе Раду обнаружил невысокое раскидистое дерево, с ветвями, усыпанными темно-фиолетовыми, сладкими на вкус ягодами, и преисполнился решимости съесть их все — или, по крайней мере, те до которых мог дотянуться.

Влад без особого интереса пожевал ягоды, выяснил, что их сок пачкает одежду, и отправился исследовать дворец, взяв с младшего брата честное слово, что он не будет отходить далеко от дерева.

Он прошел несколько похожих друг на друга двориков и оказался на большой, вытянутой площади, окруженной невысокой стеной. Здесь стояла группа людей — то ли воинов, то ли придворных, различить их было сложно, поскольку все носили одинаково пышные наряды. Все они наблюдали за пареньком лет тринадцати, упражнявшимся в стрельбе из лука.

Мальчик был метким. Он, не торопясь, натягивал тетиву почти до уха — одним большим пальцем. Лук сгибался, как шея большой птицы. Потом слышалось гулкое — «пум-мм», — и тетива звонко хлопала по кожаной муфте, защищавшей левую руку стрелка. Плечи лука выгибались вперед, а стрела, выпущенная из него, впивалась в вырезанную из дерева человеческую фигуру, стоявшую на другом конце площади.

Из десяти стрел девять поразили голову деревянного болвана, сделав ее похожей на дикобраза. Еще одна торчала в груди фигуры, там, где у человека располагается сердце.

Когда колчан мальчика опустел, придворные (или воины) принялись что-то громко и одобрительно выкрикивать. Некоторые приветственно гремели саблями — Влад уже понял, что у османов это распространенный знак уважения.

Мальчик, казалось, не обращал внимания на сыпавшиеся со всех сторон похвалы. Закинув лук за спину, он протолкался через толпу придворных и направился к фонтану. Бросил равнодушный взгляд на сидевшего на бортике Влада и принялся умываться, бросая себе в лицо пригоршни ледяной воды.

— Хорошо стреляешь, — сказал ему Влад по-немецки. Почему-то ему казалось, что османы должны понимать этот язык.

Но юный стрелок немецкого явно не знал. Он воззрился на Влада с таким изумлением, словно у того вдруг выросли крылья.

— Альман? — нахмурившись, спросил он.

Лицо его, острое, с выдающимся вперед хрящеватым носом, приобрело в этот момент удивительное сходство с круглой, украшенной усами физиономией великого султана.

Влад помотал головой.

— Я Влад из Дома Дракул, — произнес он на родном языке. — Сын валашского господаря.

Мальчик по-птичьи склонил голову к плечу, как будто мучительно старался понять, о чем говорит его собеседник. Внезапно глаза его расширились, и он отпрянул назад, словно увидев что-то страшное за спиной Влада. Влад быстро обернулся, и в ту же секунду коварный осман изо всех сил толкнул его рукой в грудь.

Влад полетел в фонтан, подняв кучу брызг. Над площадью прокатился громкий хохот, который обжег Влада сильнее, чем ледяная вода.

Княжич вскочил на ноги — фонтан был неглубоким — и, сжав челюсти, выбрался из каменной чаши. Лучник смотрел на него с ухмылкой на птичьем лице. А толпа разряженных турок хохотала, показывая на Влада пальцами.

— Шутник, — проговорил Влад сквозь зубы. — Ну, я сейчас тоже с тобой пошучу.

Он шагнул к осману и схватил его за отвороты рубахи. Парень отшатнулся, но было поздно. Княжич припал на одно колено и перекинул противника через плечо — в точности так, как учил его старый гайдук Батя.

— Ох! — успел только выдохнуть обидчик Влада, прежде чем ноги его, обутые в мягкие сафьяновые сапожки, оторвались от земли.

Прием, который не раз приносил Владу победу в дворовых стычках со сверстниками, не подвел и на этот раз. Осман, оказавшийся неожиданно легким, взмыл в воздух и, описав красивую дугу, рухнул в воду. Насладиться триумфом Влад не успел — набежавшие со всех сторон турки повалили его на землю. Какой-то толстяк уселся на него сверху, так что княжич не мог даже вздохнуть. Бить — не били, но держали крепко.

Перед глазами Влада, прижатого к земле, мелькали ноги придворных, суетившихся у фонтана. Лучника суетливо, мешая друг другу, вытаскивали из воды. Наконец вытащили — Влад увидел промокшие насквозь сафьяновые сапожки. Сапожки приблизились.

Княжич явственно представил себе, как мокрый острый носок сапога врезается ему в глаз, и непроизвольно зажмурился. Но удара не последовало.

— Отпустите его, — приказал обладатель мокрых сапог. Он произнес это на языке османов, но Влад каким-то образом понял. Турок, сидевший у него на спине, мгновенно поднялся на ноги, едва не раздавив при этом Влада. Кто-то подхватил княжича под мышки, помогая встать.

Вода стекала с лучника ручьями, длинные волосы сбились в мокрый колтун. Но он выглядел совершенно спокойным, и в темно-коричневых глазах его не было видно гнева.

Он коротко что-то сказал толпящимся вокруг придворным. «Пошли вон», — предположил Влад и не ошибся — пышно одетые турки, кланяясь и пятясь, поспешили покинуть площадь. Через минуту у фонтана остались лишь Влад и похожий на вымокшего, взъерошенного вороненка лучник.

— Я — принц Мехмед, — сказал он на немецком языке. У него был сильный акцент, но Влад его понял. — Я второй после отца человек в государстве. Ты... чужеземец... неверный... ты бросил меня в фонтан! Тебе нужно отрубить голову!

— Сначала ты бросил меня в фонтан, — возразил Влад. — А я тоже второй человек у себя в княжестве.

Принц Мехмед немного подумал и неожиданно рассмеялся.

— Точно! Значит, мы оба — принцы и оба искупались в этом фонтане!

Он подошел к каменной чаше и с силой ударил ладонью по воде, будто мстя ей за свое унижение.

— Нарекаю тебя «Фонтан Принцев»! — и расхохотался еще сильнее.

Влад тоже улыбнулся — не столько потому, что его рассмешила шутка османа, сколько от облегчения.

— Ты будешь заложником, как я слышал? — спросил Мехмед, отсмеявшись.

— Да. И мой младший брат — тоже.

— Отлично! Мы сможем вместе охотиться. Ты ведь охотишься, неверный?

Влад кивнул. Отец брал его на охоту с семи лет, а с десяти начал учить обращаться с ловчими соколами.

— Но мне не нравится, что ты называешь меня «неверный», — сказал он, тщательно подбирая слова. — Мое имя — Влад.

— Но ведь ты же не мусульманин? — удивился Мехмед. — Значит, неверный. А мне вот не нравится, что мы разговариваем на этом дурацком языке алеманов. Ты не знаешь нашего языка, ведь так?

— Только несколько слов: хаммам, экмек, ат .

— Этого слишком мало, — заявил принц. — Я хочу, чтобы ты выучил язык османов и говорил на нем свободно. Тогда мы сможем дружить.

— Дружить? — переспросил Влад.

— Да. У меня, видишь ли, нет друзей.

— И у меня нет. Отец говорит, что у князя друзей быть не может.

— Мой отец говорит то же самое, — вздохнул Мехмед. — Но если ты принц...

— Я еще и заложник, — напомнил Влад.

Минуту оба мальчика молчали, изучая друг друга.

— А ты здорово дерешься, — сменил тему Мехмед. — Научишь меня этому броску?

— Конечно, — пожал плечами Влад. — На самом деле он простой. А у вас что, не любят бороться?