Страница 19 из 68
Подшипники качения в подвеске были заменены подшипниками скольжения.
Первые три Т-24 были изготовлены к исходу июля 1930 г. и один из них был отправлен на сравнительные испытания в Кубинку, где уже испытывался Т-12.
Опытный образец танка Т-24. Вид сбоку, 1930 г.
Первый день испытаний (24 июля 1930 г.) не принес никаких неожиданностей, но и восторгов тоже. Танк вел себя почти так же, как и Т-12. Через три дня было назначено опробование орудия, которое вместе с башней переставили с Т-12, и тут случилось ЧП. 26 июля 1930 г. у танка, двигавшегося по мягкому фунту с орудием и боекомплектом в 10 снарядов, вдруг загорелся двигатель. «…Тов. Владимиров остановил танк, помог экипажу покинуть машину, открыл мотор и сбил 75% пламени штатным огнетушителем, после чего одел противогаз и, забравшись в моторное отделение, полностью [107] потушил огонь песком и собственной одеждой…» – так описывается этот случай в донесении о происшествии Наркомвоенмору тов. Ворошилову. Танк спасли, но для дальнейших испытаний требовался его ремонт.
Башня с вооружением вновь вернулась на Т-12, где орудие было благополучно сломано. Кстати, 45-мм пушка Соколова, установленная в 1930 г. в танке как временная мера до освоения 45-мм «системы ОАТ танковой полуавтоматической пушки ГУВП обр. 1925 г.», утвержденной Журналом Арткома от 18.6.1926 № 693, оказалась очень неудачной для танка, и потому практически не производилась (есть предположение, что было выпущено всего два 45-мм танковых орудия Соколова). Пушка же системы ОАТ осваивалась заводом № 8 еще почти два года. Проектированием же 57-мм (или 60-мм) танковой гаубицы занимался П. Сячинтов. Он создал революционную для своего времени конструкцию, однако заказ на ее изготовление подтвержден не был и многие технические решения, заложенные в ней, увидели свет только в 76,2-мм пушке ПС-3.
Серийным производством Т-24 должны были заниматься ХПЗ и ЧТЗ. На 1930-31 г. был запланирован выпуск 200 машин, но, как было модно в те годы, руководством ГУВП были приняты встречные обязательства, и план вырос до 300. Произвели же их много меньше – 25 шт. (28 шасси, 25 бронекорпусов и 26 башен). Почему? Принято считать, что танк обладал рядом серьезных недостатков, помешавших его массовому производству, но дело скорее всего том, что в высокой степени готовности уже был танк Эдварда Гроте ТГ, считавшийся более предпочтительным. Но о нем ниже.
Танк Т-24 на зимних испытаниях в ХВО. 1931 г.
4.6. Маневренные танки Н. Дыренкова
Кроме Т-12/Т-24 в 1929-32 гг. в СССР велись также работы над маневренным танком конструкции изобретателя-самоучки Н. Дыренкова, трудившегося на Ижорском заводе. Изобретатель был широко известен среди руководства ГУВП тем, что с завидной регулярностью подавал руководителям всех рангов (вплоть до наркомов) докладные записки с предложениями по скорому проектированию и изготовлению самого разнообразного оружия. Причем согласно заявкам изобретателя все предлагаемое им должно было получиться лучшим и при этом невероятно дешевым.
Занимаясь броневым производством, Н. Дыренков был связан в первую очередь с танками и бронеавтомобилями, поэтому с начала серийного производства Т-18 наибольшее число предложений, выдвинутых Н. Дыренковым, было так или иначе связано с танками.
Так, еще в 1928 г. он нарисовал (слово «спроектировал» тут не подходит, так как никакого проекта разработано не было) эскиз колесно-гусеничного маневренного танка оригинальной конструкции, который разослал по всем известным ему адресам. Но ответа не получал. Помогла ему встреча осенью 1929 г. с начальником УММ И. Халепским, который прибыл на Ижорский завод по вопросу организации серийного выпуска бронеавтомобилей.
Видимо, результатом этой встречи были довольны обе стороны, так как вскоре начальник УММ И. Халепский направил заместителю председателя реввоенсовета Уншлихту письмо следующего содержания:
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
ЗАМ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ РЕВВОЕНСОВЕТА СССР Тов. УНШЛИХТУ
Как я уже сообщал Вам ранее, из имеющихся в настоящее время в Управлении ММ проэктов танков, предложенных в инициативном порядке на конкурсной основе, особого внимания заслуживает проэкт, предложенный тов. ДЫРЕНКОВЫМ.
От прочих проэктов указанный отличается не только мощным вооружением (2-3 пушки большого калибра и 3-4 пулемета), но и несет оригинальный комбинированный движитель, сочетающий возможность легкого перемещения своим ходом как по бездорожью (на гусеницах), так и по дорогам с твердым покрытием (на колесах) и железнодорожным путям (на специальных скатах). По мнение изобретателя такая схема позволит применять танк во всех видах современного боя без использования специальных транспортных средств что значительно удешевляет его эксплоатацию.
Личная беседа с изобретателем дает понять, что он рассматривает указанный тип танка, как универсальное боевое средство взамен гусеничных танков, бронеавтомобилей и даже бронепоездов (в случае сцепки нескольких танков в поезд).
Считаю, что соображения автора проэкта разумны и должны быть проверены практикой.
Жду Ваших указаний.
Нач. УПРАВЛЕНИЯ ПО МОТОРИЗАЦИИ И МЕХАНИЗАЦИИ РККА
/И.Халепский/
Записка изобретателя, поданная следом, содержала вполне здравые соображения, которые даже в отсутствие расчетов прекрасно убеждали в правоте изобретателя. Поэтому 14 декабря 1929 г. Ижорскому заводу был открыт заказ на изготовление танка ДРС конструкции Н. Дыренкова стоимостью 95 тыс. руб., причем 25 процентов указанной суммы перечислялись исполнителю практически сразу после заключения договора. Всего же в течение 1930 г. РККА должна была получить 6 танков указанного типа общей стоимостью (с учетом запчастей, а также экспериментов по сварным соединениям и герметизации танков) 927 тыс. руб.
Однако такой суммы УММ на текущий год найти не смог (и так имелся перерасход средств на выполнение «трехлетней программы»), и потому было принято решение ограничиться изготовлением только двух опытных образцов.
Танк Д-4 (ДРС) сбоку, 1931 г.
Общий вид танка Д-4 (ДРС), 1931 г.
Вообще танк ДРС (в 1930-м получил индекс Д-4) был чрезвычайно интересен для РККА, так как сочетал в себе все известные типы движителей (железнодорожный, автомобильный, гусеничный), что упрощало его переброску практически в любой уголок страны без дополнительных транспортных средств в кратчайшее время.
Схема перехода танка Д-4 с гусеничного хода (вверху) на колесный (внизу).
Вес танка должен был составлять 12 т, но поскольку изготовление его производилось без необходимых расчетов, масса изготовленного образца превысила 20 т. В качестве силовой установки планировалось установить два двигателя от Т-19 (100 л.с.) или два двигателя «Геркулес» (106 л.с.). Однако ввиду того, что вес танка превысил 20 т, он утратил возможность движения на колесах. Да и мощности двигателей уже было недостаточно для достижения расчетной скорости в 30-35 км/ч.
Изобретатель провел ряд опытов по оборудованию танка для переправы водных преград по дну, но кроме опытов и общих деклараций ничего сделано для этого не было.