Страница 6 из 9
— Так что нам? Взять и попросить её? — чуть не заплакали Витя и Вова.
— Нет, — прострекотал сверчок Сверкунчик. — Время от времени королева Пуршама ссорится со своей придворной кошкой Мурнявой и тогда приказывает привести ей ягнят и забавляется с ними, как с котятами. А уже через день они ей надоедают, и она отсылает их на шашлык, а со своей кошкой мирится. Как раз сегодня утром королева рассердилась на Мурняву и сказала, что она с ней больше не играет, что она лучше будет играть с ягнятами. И отдала приказ поймать двух ягнят. Но сейчас в Пуршамии почти не осталось ягнят, ведь их ежедневно ловят на шашлык для королевы. И вот если бы вы…
— Но мы же козлята, а не ягнята, — растерянно перебили Витя и Вова.
— Верно. Но неподалёку от пекарни есть сушильня, во дворе которой сушатся ягнячьи шкурки. Натяните на себя ягнячьи шкурки, и слуги королевы подумают, что вы ягнята.
— Но как же нам выбраться отсюда, из этой печи? — уже совсем безутешно прошептали Витя и Вова. — Бом Штекс и Бош Бермак сразу же нас увидят.
— Не бойтесь, — прострекотал сверчок Сверкунчик. — Они сейчас так ругаются, что ничего не видят и не слышат. Только поспешите. К сушильне ведёт тропа вдоль леса.
Очень страшно было вылезать из печи. Но когда надо спасаться, нельзя думать о страхе.
— Спасибо, дя… — близнецы-козлята уже хотели по привычке сказать «дядюшка Сверкунчик», но потом сообразили, что как-то смешно называть дядюшкой сверчка, такого крохотного, что его в темноте даже и не видно, — как бы он не обиделся. И, поколебавшись немного, Витя и Вова прошептали:
— Спасибо, друг Сверкунчик.
И, переведя дыхание, они выскочили из печи и стремглав бросились к дверям. Бош Бермак и Бом Штекс в самом деле так увлеклись своей руганью, что даже не обратили на них внимание. И, незамеченные, близнецы-козлята выбежали на крыльцо. И здесь остановились в нерешительности. Потому что под крыльцом стояли тётушка Кобыла и дядюшка Конь. Она ближе к крыльцу, он чуть дальше. Тётушка Кобыла увидела Витю и Вову, но ободряюще подмигнула им и посторонилась так, чтоб их не увидел дядюшка Конь. Близнецы-козлята благодарно посмотрели на неё и изо всех сил побежали со двора тропой вдоль леса к сушильне. Во дворе сушильни висело много-много ягнячьих шкурок. Витя и Вова выбрали себе подходящие по размеру и вскочили в них. Потом посмотрели друг на друга.
— Ой, Витька, — сказал Вова, — ты барашек.
— Ой, Вовка, — сказал Витя, — ты тоже барашек.
— Эх, — вздохнули они разом. — Мы не барашки, мы самые настоящие бараны. В такой переплёт по собственному желанию угодили. Неизвестно ещё, чем всё это закончится. И вообще странно получается. То мы бежали, боялись, чтобы нас не увидели. А теперь нам надо наоборот — стараться, чтобы нас увидели и поймали. Кино!.. Да ещё и так, чтобы никто не заподозрил, что это мы нарочно поддаёмся.
Да, это была хитрая задача.
Витя и Вова поскакали к дворцу королевы. Перед дворцом был пруд, через него мостик. За прудом реденькая рощица. Деревья в этой рощице были наполовину вырублены, торчали только пеньки. Как и все недобрые люди, королева не любила природу и уничтожала её. Именно в этой рощице и решили ждать Витя и Вова. С одной стороны, негусто, всё видно, их смогут легко увидеть. С другой стороны — всё-таки рощица, такое впечатление, что они здесь прячутся.
Им даже не пришлось долго ждать. Вдруг ворота растворились, и выехала карета королевы Пуршамы.
На козлах сидел кучер Тпрукало-Нокало, в карете королева Пуршама, а у неё в ногах верный охранник Гицельцап.
— Витька, давай прыгать, а то не заметят, — вскрикнул Вова.
— Давай! — вскрикнул Витя.
И близнецы-козлята начали вприпрыжку бегать среди пеньков, притворяясь, будто они развлекаются.
Королева первая заметила их.
— Стой! — заверещала она кучеру и пнула ногой Гицельцапа. — Ну-ка встань. Ну-ка глянь! А ты говорил, что ягнят уже нет. Бессовестный врун. Тебе просто лень было хорошенько поискать. Лень! Ну-ка вставай! Ну-ка беги! Ну-ка лови!
— А? Что? Где? — вскочил Гицельцап и выпрыгнул из кареты. За ним с козел скакнул Тпрукало-Нокало. И они бросились к близнецам-козлятам.
Королева Пуршама тоже вылезла из кареты и давай хлопать себя руками по полам одежды и взвизгивать:
— Держи! Лови! Хватай!
Но, хотя Витя и Вова не очень и убегали, ни Гицельцап, ни Тпрукало-Нокало никак не могли их поймать. Королевские слуги оказались весьма неуклюжими. Они то и дело спотыкались о пеньки и шлёпались на землю.
Королева так сердилась, что даже шипела:
— Растяпы! Выгоню! Уволю с работы!
Наконец, видя, что это не помогает, она закричала:
— Двадцать золотых монет тому, кто поймает!
Эх, как начали стараться Гицельцап и Тпрукало-Нокало! Они пыхтели, сопели и крутились, словно юла. Причём каждый старался оттолкнуть другого, чтобы тот не поймал. И они не столько ловили, сколько толкались и мешали друг другу. Как все хозяйские приспешники, они были ужасно жадные, и каждый хотел, чтобы деньги достались ему.
Наконец, увидев, что так у них ничего не выйдет, близнецы-козлята попадали на землю, будто обессилев.
Поскольку Гицельцап был сильнее, чем Тпрукало-Нокало, он толкнул кучера так, что тот перекувыркнулся, а сам плюхнулся на землю, руками схватив Витю, а ногами прижав Вову.
И закричал что есть силы:
— Поймал! Ура-а! Я поймал!
Связав близнецов-козлят, он подал их королеве.
Королева села в карету, положила у себя в ногах Витю и Вову и сказала Гицельцапу:
— Здесь тебе места уже нет. Побежишь за каретой.
Гицельцап заморгал на неё глазами:
— А… а деньги?
Королева изумлённо взглянула на него:
— Какие деньги?
— Вы ж обещали. Двадцать монет тому, кто поймает.
— Двадцать монет я не могла обещать. Кажется, я обещала, но десять.
— Вы… — начал Гицельцап, но королева перебила его:
— Если ты не веришь, то мне может показаться, что я ничего не обещала.
— Гы-гы! — оскалился на козлах Тпрукало-Нокало.
— Так точно, вы обещали десять, — поспешил сказать Гицельцап.
— Вот видишь. За то, что ты сомневался, одна монета с тебя высчитывается. На! — и королева высыпала Гицельцапу в пригоршню девять монет.
— Да здравствует ваша мудрость! — воскликнул Гицельцап и трусцой побежал за каретой. Он был очень рад, что получил хотя бы девять. Королева могла ничего и не дать. Она была скупа, капризна и никогда не сдерживала своего слова.
Во дворце королева прежде всего побрызгала на Витю и Вову духами, повязала им на шеи бантики и повела куда-то по длинным коридорам. Они пришли в маленькую комнатку, где на старой продранной подстилке лежала хорошенькая кошка с печальными глазами. Это и была придворная кошка Мурнява.
— Вот видишь! Вот видишь! — язвительно сказала королева Мурняве. — Вот видишь, какие у меня симпатичные ягнятки. Вот я с ними буду играть, а тебя и знать не хочу. Вот! И есть не дам, раз ты такая вредная и не хочешь ходить кверху хвостом на передних лапках. Вот! Ещё и подстилку заберу. Вот! Лежи прямо на холодном полу.
И она схватила подстилку и выдернула её из-под кошки. Потом ещё пнула Мурняву ногой и вышла, таща за собой на поводке Витю и Вову.
Королева привела близнецов в большую пустую комнату, устланную цветистым ковром. По ковру были разбросаны куклы с оторванными руками, ногами, с чёрными дырками вместо глаз.
Это была комната для игр.
— Сейчас будем танцевать, — сказала королева. — Ну-ка становитесь на передние ноги, задние поднимайте. Голову вниз, хвост вверх. Хвост вверх! Я что говорю — хвост вверх! Голову вниз!
Королева схватила Витю за правую ногу, Вову за левую и подняла вверх.
Ой, как это было плохо, как это было скверно — болтаться вниз головой на одной ноге в чьих-то руках! Всё тело болело, голова кружилась. Витя и Вова стонали и ахали, но королева на это не обращала внимания. Она, наоборот, раздражалась и кричала: