Деньги

Ушла из дома мать поздним вечером, ни с кем не попрощавшись, никому не улыбнулась и – словно в воду канула. Первые годы хоть иногда звонила по телефону, интересовалась, живы ли, здоровы ли, но никогда и никого не пригласила к себе. Потом и это кончилось… Лежала под простыней на столе еще вовсе не старая по годам женщина, добровольно ушедшая от домашнего очага и его тепла, добровольно лишившая и себя самое сытой спокойной старости: восемьдесят шесть рублей пенсии.

С чего все это началось? С неверия ли в родную дочь или с неверия в человеческое добро? Может быть, это был старческий психоз, достигший интенсивности шекспировской страсти, просто-напросто болезнь. А может быть… Неужели в умершей жила та власть золотого тельца, оковы которого мы разорвали в семнадцатом году?

Макарьевна умерла. Нет необходимости называть ее фамилию, хотя бы из сочувствия к родне.

Огорчившись, погрустим над человеком, имеющим все для спокойной и здоровой старости и так печально ушедшем.