Страница 58 из 144
Мне непонятно также молчание англичан, которые предоставили Вам вести переписку со мной по этому неприятному вопросу, а сами продолжают молчать, хотя известно, что инициатива во всей этой истории с переговорами в Бёрне принадлежит англичанам.
Я понимаю, что известные плюсы для англо-американских войск имеются в результате этих сепаратных переговоров в Бёрне или где-то в другом месте, поскольку англо-американские войска получают возможность продвигаться в глубь Германии почти без всякого сопротивления со стороны немцев, но почему надо было скрывать это от русских и почему не предупредили об этом своих союзников — русских?
И вот получается, что в данную минуту немцы на Западном фронте на деле прекратили войну против Англии и Америки. Вместе с тем немцы продолжают войну с Россией — союзницей Англии и США.
Понятно, что такая ситуация никак не может служить делу сохранения и укрепления доверия между нашими странами.
Я уже писал Вам в предыдущем послании и считаю нужным повторить здесь, что я лично и мои коллеги ни в коем случае не пошли бы на такой рискованный шаг, сознавая, что минутная выгода, какая бы она ни была, бледнеет перед принципиальной выгодой по сохранению и укреплению доверия между союзниками.
Уже 5 апреля 1945 года Рузвельт присылает ответное письмо и, конечно, стараясь сохранить «свое лицо», хочет убедить Сталина, что никаких переговоров не было (спрашивается, а что же в Бёрне делала группа немецкого генерала Вольфа и представители Англии и США две недели? — Автор). Но в конце своего послания президент США сетует на информаторов Сталина, которые якобы неправильно описали все события в Бёрне.
В этот же день, 5 апреля, Сталину присылает письмо и премьер-министр Англии. При этом Черчилль информирует, что он получил от Рузвельта копию письма и полностью разделяет все в нем изложенное, а также проявляет солидарность по поводу последней фразы президента(т. е. о том, что информаторы Сталина исказили факты).
В связи с этим Сталин в очередном письме 7 апреля наносит сокрушительный удар, соблюдая при этом такт и уважение к другой стороне. Нашим современным правителям целесообразно поучиться у Сталина и как надо защищать интересы нашей страны, и как культурно, но и беспощадно можно и нужно «умыть» соответствующую сторону, если она старается увильнуть от честного признания своей ошибки. Мало того, что послание Сталина Рузвельту было жестким, убедительным и совершенно не дающим малейшего шанса оправдаться, оно вдобавок опирается еще на один пример недобросовестного действия командования союзных войск в Европе (первый пример уже назван — это сепаратные переговоры в Бёрне) — речь идет о ложной информации начальника штаба армии США генерала армии Маршалла, которую он выдал нашему Генеральному штабу СССР.
7 апреля Сталин посылает также письма Рузвельту и Черчиллю по поводу Польши, в которых логически «раздевает» послов США и Англии в Москве по польскому вопросу (разумеется — это «козлы отпущения») и говорит о том, что польскому народу нельзя насильно навязывать правительство извне, так как это оскорбит народ Польши.
Можно представить, каким было воздействие послания Сталина, — целую неделю (!) ни от Рузвельта, ни от Черчилля не поступило ни одного письма, что совершенно было не в их характере и не соответствовало тем военно-политическим событиям, которые происходили в мире.
Все-таки Сталин заставил союзников прекратить переговоры с немцами в Бёрне.
Лишь 13 апреля президент США Ф. Рузвельт, зная, что ударная группировка группы фронтов Советской Армии должна со дня на день перейти в последнее решающее наступление, пишет Сталину:
«Лично и строго секретно.
Благодарю Вас за ваше искреннее пояснение советской точки зрения в отношении бёрнского инцидента, который, как сейчас представляется, поблек и отошел в прошлое, не принеся какой-либо пользы.
Во всяком случае, не должно быть взаимного недоверия, и незначительные недоразумения такого характера не должны возникать в будущем. Я уверен, что, когда наши армии установят контакт в Германии и объединятся в полностью координированном наступлении, нацистские армии распадутся».
Это письмо в Москве было получено 13 апреля. А вечером в тот же день из Вашингтона пришла тяжелая весть — умер Ф. Рузвельт. Это была большая утрата для всех народов планеты, для дела мира на земле. Он был на три года моложе Сталина и на 8 лет моложе Черчилля. Ему было всего 63 года.
Сталин в своей телеграмме от 13 апреля 1945 года уже президенту США Трумэну выразил от имени Правительства СССР и себя лично глубокое соболезнование правительству и народу США по случаю безвременной кончины президента Рузвельта. «…Американский народ и объединенные нации потеряли в лице Франклина Рузвельта величайшего политика мирового масштаба и глашатая организации мира и безопасности после войны. Правительство Советского Союза выражает свое искреннее сочувствие американскому народу в его тяжелой утрате и свою уверенность, что политика сотрудничества между великими державами, взявшими на себя основное бремя войны против общего врага, будет укрепляться и впредь».
Выражая уверенность в добрых отношениях, Сталин, конечно, понимал, что объединяющая союзников идея борьбы против общего врага уже утрачивается. Наступает не менее сложное время послевоенного устройства мира, и оно будет проходить в условиях «холодной войны».
Небезызвестный Форрестол, будучи еще морским министром, писал в марте 1945 года, что президент Рузвельт выражал тревогу по поводу того, что «англичане очень хотели бы, чтобы США в любое время начали войну против России», и если, мол, следовать британским планам, то надо идти к войне. Этим, видно, и объясняется особая позиция Рузвельта в отношении СССР, когда касалось острых проблем (например, польский вопрос). Он всегда избегал острых американо-английских акций, хотя Черчилль часто и подталкивал Рузвельта к этому шагу. Форрестол не разделял этих взглядов своего президента и был на стороне Черчилля.
В то же время было ясно, что любой президент США, каким бы умным он ни был, вынужден отражать интересы господствующего класса. А если он перестает это делать, его убирают. Не был исключением и президент Рузвельт. Не будем развивать эту мысль в отношении его, но совершенно неопровержимым доказательством именно такого принципа американской «демократии» является трагическая гибель Д. Кеннеди. Это была самая яркая демонстрация американской сути и жизни, в том числе и власти: президент всего лишь инструмент, а хозяин тот, у кого капитал.
Говоря о событиях тех лет, конечно, очень важно отметить Парад Победы, проведенный в Москве 24 июня 1945 года. Я счастлив, что мне было доверено принимать участие в этом историческом событии. И вдвойне счастлив, что довелось командовать почетным караулом и принимать Знамя Победы, которое было доставлено самолетом из Берлина в Москву.
А Вторая мировая война еще не закончилась.
Выполнив свои союзнические обязательства перед США и Англией в части вступления в войну с Японией (что было определено Крымской конференцией в феврале 1945 года) и разгромив в течение августа 1945 года милитаристскую Японию, Советский Союз наконец-то перешел к мирной жизни.
Но этот переход проходил в архисложной обстановке. Перед страной встали другие, кроме восстановления народного хозяйства, проблемы, которые потребовали и от руководства, и от народа исключительно напряженного труда и больших материальных и финансовых затрат.
Конкретно речь идет о следующем.
Атомная бомбардировка японских городов Хиросимы и Нагасаки фактически была акцией не только против Японии, тем более не против ее вооруженных сил, но и мерой устрашения по отношению к Советскому Союзу. В мире это тоже понимали все. В первую очередь — Сталин и руководство нашего государства.