Страница 16 из 28
- Мы поднимаемся. И пройдем над грозовым фронтом. Волноваться не о чем.
Ему не поверили. И репортер, взопревший в теплой своей одежде, потянулся за котелком.
- Знаете, господа, - пояснил он, пусть бы никто не спрашивал объяснений, - мне вот подумалось, что если мы разобьемся, то случится спасательная экспедиция…
Он вертел шляпу в руке, мял плотный фетровый борт.
- И вот найдут нас… а я без шляпы. Как-то неуместно, не находите?
Его коллега шумно выдохнул и произнес:
- Мне бы ваши заботы…
А Лэрдис, наклонившись к самому уху, сказала:
- Забавные они…
…они, люди.
Существа, не столь уж отличные от детей Камня и Железа. Многочисленные. Им тесно в Городе. В мире. Инголф прав в том, что война идет, и они побеждают уже потому, что их больше… остановить? Признать правоту Короля? Кто посмеет обвинить его, спустившего с привязи чуму, принесенную чужим, но явно человеческим кораблем? Никто, если люди нанесут удар первыми.
И Брокк прижал ладони к вискам. Голова раскалывалась от боли, а Кэри, которая с этой болью всегда управлялась играючи, не было. Женщина же, сидевшая рядом, что-то говорившая, прикасавшаяся с притворной нежностью, не вызывала ничего, кроме глухого застарелого раздражения.
Неужели он и вправду любил ее?
От запаха лаванды головная боль лишь усилилась.
Глава 6.
Кэри раздраженно скомкала газету.
Расправила.
Снова скомкала, получая странное наслаждение от хруста тонкого листа бумаги. И опять расправила, разложила на столе, разгладила заломы.
Черные буквы на сероватой бумаге. От нее пахнет еще типографской краской и солеными огурцами, которые, наверняка, весьма жаловал разносчик.
Кэри ненавидела его.
И человека, написавшего эту статью… всех людей, которые ее прочтут… уже читают, втайне посмеиваясь над Кэри…
…дурочка.
Наивная дурочка, вот она кто.
Кэри погладила лист и когтем проткнула, рванула, раздирая на клочья и его, и кажется, скатерть. И коготь увяз в дереве, заставив очнуться, но ненадолго.
Черно-белый дагерротип со скромной подписью: "Экипаж и первые пассажиры цепеллина "Янтарная леди"". Они стояли полукругом. Экипаж в белом, пассажиры - в черном. А между ними, точкой соприкосновения, Лэрдис. Эта женщина умудрялась выглядеть яркой даже на этой черно-белой картинке, которую Кэри медленно и методично раздирала в клочья.
Пассажиры…
…первые пассажиры, среди которых должна была быть и Кэри.
- О да, милая, конечно, ты полетишь, но позже… этот перегон небезопасен, - она заговорила сама с собой, осознав, что еще немного и вспыхнет от молчания, от ненависти. - Я не хочу тобой рисковать…
Сволочь.
Лживая вежливая сволочь.
А Кэри верила ему… просила, и когда возражал, то с возражениями соглашаясь, отступала.
Надо успокоиться. От газеты остались клочки, которые кружились в воздухе, падали на ковер, покрывая его бело-черным типографским снегом.
- Мне очень с тобой повезло… - она бросила взгляд в зеркало и раздраженно отвернулась, чтобы не видеть себя такой, встрепанной, злой, застывшей на грани обращения.
Предатель.
Он ничего ей не обещал, но…
…не плакать, пусть и на глаза наворачиваются слезы.
Бумагу в камин и…
- Леди, - дворецкий отвлек, и голос его заставил Кэри очнуться. - Вас спрашивает леди Грай. Мне сказать, что вам нездоровиться?
- Отнюдь, - Кэри вскинула голову и улыбнулась. - Со мной все хорошо… замечательно просто. Проводите леди Грай в южную гостиную. Я скоро приду.
Она не будет плакать.
И страдать тоже не станет. Если он выбрал Лэрдис, то… в конце концов, они ведь друзья и только? Встав перед зеркалом, Кэри медленно - руки вдруг сделались неподъемными - вытаскивала из волос шпильки. Прическа все одно растрепалась, а распущенные волосы ей идут…
…Брокк говорил.
Надо забыть обо всем, что он говорил.
И слезы прогнать. Не хватало еще плакать из-за такого пустяка.
Смириться. Если он выбрал Лэрдис, то… то пускай. Кэри не будет его останавливать. Она научится жить сама по себе или… она ведь свободна.
И как-нибудь сумеет свободой распорядиться.
- Ах, дорогая! - Грай поднялась навстречу и, приобняв Кэри, коснулась губами щеки. - Я так рада тебя видеть!
- И я рада, - солгала Кэри.
Видеть не хотелось никого.
А хотелось взять фарфоровое блюдце, белое, с золотой каймой, с виноградной лозой на донце, и швырнуть в стену… и следом отправить второе… третье… пока стена не треснет. Или посуда не закончится. Но Кэри точно знала: в этом доме посуды хватит не на одну истерику.
- Мне так жать! - Грай всплеснула руками. - Я прочитала и сразу поспешила к тебе!
Она за прошедший год совершенно не изменилась.
Округлое личико, яркие глаза и яркое же, пожалуй, чересчур яркое для столь раннего часа, платье. Но Грай к лицу глазет темно-вишневого колера, отделанный широким блондом. Модная шляпка с опущенными полями, больше напоминающая ведерко, завязана пышным бантом. И Грай раздраженно бант терзает, лишая шляпку красоты.
- Это ужасно! Ужасно! - голос ее звенит, заполняя пустоту гостиной и вызывая приступ мигрени. - В кои-то веки я согласна с матушкой…
Грай все-таки удается справиться со шляпкой, которая летит в кресло, туда же отправляются касторовые перчатки.
- Ничего страшного не произошло, - у Кэри получается улыбаться.
Странно как. Внутри пусто, а она улыбается.
И дергает за шнур, вызывая горничную.
Просит подать чай…
Грай ерзает.
- Жила предвечная! - она все-таки не выдерживает первой. - Как ты можешь быть настолько спокойна?
Хмурится. И тут же вспоминает о том, что от этого появляются морщины, а Грай боится морщин… и еще мышей, правда, это тайна, о которой Кэри не должна рассказывать.
- Почему бы и нет?
Пустота внутри почти не мешает. Наверное, к ней можно привыкнуть… притерпеться. А потом она зарастет, как зарастают раны.
- Матушка говорит, что Лэрдис окончательно потеряла чувство меры… - Грай касается прически, признаваясь. - Ненавижу нынешнюю моду… эти щипцы для волос. Честно говоря, у меня всякий раз возникает чувство, что стоит пошевелиться, и меня подпалят. А когда перегреют, то еще и жженым волосом воняет неимоверно…
- Не пользуйся.
Кэри вспомнила собственные эксперименты.
Пустое.
Что бы она ни делала, Брокк оставался равнодушен. Он и вправду видел лишь друга… а Кэри глупа, если рассчитывала на иное.
- Я бы не пользовалась, - со вздохом сказала Грай, ощупывая конструкцию из локонов, обильно смазанных воском. - Но матушка полагает, что я должна выглядеть модно… боится, что этот мой… передумает.
Грай снова вздохнула и понурилась.
- Тебе он совсем не нравится? - Кэри была рада сменить тему беседы. Чужие беды обсуждать проще, нежели собственные. Мелкими они кажутся, неважными.
- Да… он веселый… и подарки шлет постоянно… вчера вот корзину роз доставили. Синих, представляешь?!
…Брокк подарил мраморную, и она до сих пор стоит в вазе.
Мертвая.
Каменная. И механическое сердце, которое всего-навсего часы… просто под рукой не оказалось иного, более соответствующего случаю подарка… и надо полагать, теперь он жалеет, что отдал часы Кэри…
Вернуть она и не подумает.
- Не совсем, чтобы синих… такие темно-пепельные… красиво, - как-то Грай это неуверенно произнесла. - А еще двуколку… одноместную, чтобы я сама править могла… и кобылу… и снова цветы…
- Тебя расстраивают подарки?
Грай оттопырила мизинец, который уперла в щеку.
- Не подарки… подарки мне нравятся… почему он такой старый?
- Полковник?
- А кто еще? Жених у меня один и… я не хочу за него замуж выходить!
- Придется?
- Придется, - согласилась Грай, принимая чашку с чаем. - Договор еще когда заключили…
И отменить не выйдет, впрочем, кто ей позволит? Полковник Торнстен - удачная партия. И о помолвке писали в "Светской хронике". На дагерротипе Грай выглядела почти счастливой.