Обряд Ворлока

Голос королевы звенел праведным гневом, глаза сверкали. Впервые Вратко заметил на ее бледных щеках румянец возбуждения.

Морвран, слушая правительницу, еще больше сгорбился, едва не касаясь кулаками камней под ногами. Кеан-киннид скалился, будто готовясь уже сейчас вцепиться в глотку монахам, принесшим столь много горя малому народцу. Керидвена сохраняла на лице бесстрастное выражение, но буравила глазами каменный столб с заключенным в нем чародеем. Показалось Вратко или нет, но седой бородатый старик легонько покачал головой. Скорее всего, показалось.

— Не пора ли нам приступить к делу, ради которого мы тут собрались? — Керидвена повела костлявым плечом. Она наклонилась к затухающим углям, взмахнула широкими рукавами. Алый отсвет озарил лицо чародейки. Затрепетали тени под потолком и в углах.

Не из-за неровного ли света новгородцу почудилось движение замурованного в камень?

— Да! Пора! — королева Маб кивнула. — Вратко из Хольмгарда!

— Слушаю тебя, великая королева.

— Мне ведомо, что ты затаил в сердце обиду на нас, Вратко из Хольмгарда. И не пытайся возражать! Я не просто чувствую, я знаю. Ты думал, я нарочно скрывалась от тебя, нарушая наш договор?

Парень хотел возразить, но потом не стал кривить душой. Ведь он и в самом деле так считал. Решил просто слушать дальше, не вмешиваясь и не показывая чувств.

— Не пытаешься оправдаться? Это хорошо, — заметила королева. — Этим ты по крайней мере не разочаруешь меня. Люди склонны к подозрительности. Повсеместно нарушая клятвы и обещания, они подозревают всех прочих существ в том же грехе. Но у тебя есть хотя бы мужество не унижать себя оправданиями. Но… Должна сказать тебе, Вратко из Хольмгарда, мы медлили не потому, что нам безразлична судьба твоего потерявшегося друга. Направлять отряд в неизвестность — не входит в мои замыслы. Динни ши осталось слишком мало, чтобы рисковать ими попусту. Мы решили вначале попытаться посредством волшебства определить местоположение этого скальда… Хродгейр, кажется?

Вратко кивнул.

— Так вот. Узнать, где находится Хродгейр, здоров ли он и многое другое, можно при помощи волшебного котла.

— Котла? — не выдержал словен. Слишком уж сильно было его удивление.

Ведь десяти дней не прошло, как королева Маб утверждала, что священная реликвия Туата Де Дананн утрачена, похищена пиктами в седой древности. То есть это для людей — в древности. Для малого народца и прибившихся к ним чародеев — позавчера. Слишком долгую жизнь они ведут. Пикты разрушили семнадцать древнейших святилищ Туата Де Дананн, укрытых под холмами Мерсии, и нашли в одном из них священный Котел Перерождения, который объявили Чашей и начали поклоняться ему. Вот и ветвь пиктского народа, из которой происходила Рианна, как раз служила Чаше.

Правда, от вероломного священника, отца Бернара, новгородец слышал другое. Монах утверждал, что пиктская Чаша — это Святой Грааль, христианская святыня. В нее последователь нового учения, Иосиф из Аримафеи, собрал кровь Иисуса Христа, вытекшую, когда один из римских легионеров пробил копьем бок сына божьего. Кто из них прав? Что на самом деле представляет собой Чаша: Котел Перерождения или Святой Грааль? Не добравшись до реликвии, сказать нельзя. А как до нее добраться, если Рианна, последняя в роду хранителей Чаши, так и не успела получить от матери и бабки древние знания?

— Что тебя удивляет, колдун? — подалась вперед Керидвена.

— Вы говорили, что Котел Перерождения утрачен, похищен у племен Туата Де Дананн.

— Так и есть, — мрачно кивнула королева. — Со времени нашего последнего разговора, ничего не изменилось. Котла Перерождения у нас по-прежнему нет. Но мы изготовили, еще лет триста тому назад, подобие волшебного котла. Признаюсь честно, работа подземных кузнецов-искусников стоила недешево, да и чары, которые мы накладывали на него впоследствии, тоже дорого обошлись — Керидвена восстанавливала силы почти двадцать лет. Но новый котел оказался хотя и небесполезной вещью, однако не достиг и сотой части от силы истинного Котла Перерождения. Вот так вот… — Маб вздохнула. — Но кое-что мы можем творить и с его помощью. В частности, использовать его как волшебное зеркало, позволяющее пронзать пространство и время, заглядывать в близкое будущее и узнавать, что творится за морем. Или вблизи, но когда мы не знаем толком, где искать и куда обратить взор. Тебе понятно? Не слишком туманно я говорю?

— Понятно, — обнадежил ее словен.

— Ты понятливый… — протянула Керидвена. — Для человека очень понятливый.

Она усмехнулась неизвестно чему. Наклонилась, без усилий подняла небольшой котел, скрывавшийся раньше за алтарем.

Вратко залюбовался тонкой работой. Не иначе цверги ковали…

Котел, сработанный, по всей видимости, из бронзы больше походил на плетенную из лозы корзинку. Витые ручки-проушины, стебли и побеги с нераспустившимися бутонами по ободу. Красиво. Очень красиво.

Колдунья установила котел над очагом. Тотчас из темноты появились две мохнатые тени: круглые желтые глаза, заостренные уши, бурая шерстка и длинные тонкие пальцы. Увидев малышей впервые в тронном зале королевы Маб, новгородец принял их за медвежат и уж после узнал, что это — брауни. Вульфер когда-то упоминал о них, называя так здешних домовых. Добрые и трудолюбивые существа, отличная прислуга. Правительница Полых Холмов держала их при себе для всякой домашней работы.

Брауни присели возле очага и принялись раздувать угли, смешно вытягивая губы в трубочку.

Вскоре в котле забурлила вода. Слишком быстро, чтобы усомниться в колдовской силе сосуда.

— Думай о Хродгейре! — приказала королева. — Думай о нем изо всех сил. Представляй его облик, его нрав, вспоминай его речи и поступки.

«Да пожалуйста. Если это поможет…»

Вратко прикрыл глаза, не забывая из-под ресниц поглядывать на волшебниц и скрывающегося в темноте Морврана.

Керидвена встала прямо над котлом. Откуда-то из складок одежды она выхватила полотняный мешочек. Развязала горловину, кинула щепоть неизвестного снадобья в кипящую воду.

— Цвет горлянки! — ломким голосом воскликнула колдунья.

Следующий мешочек.

— Пусторосль!

Еще щепоть.

— Щитовника корень!

Стараясь не отвлекаться на волшебницу, Вратко вызывал воспоминания о Хродгейре. Воин, вождь дружины викингов. Скальд, мастерски связывающий слова в строки, а строки в висы. Мечник, в одиночку стоивший нескольких бойцов.

— Семисильник!

— Думай, думай, Вратко из Хольмгарда! — размеренно повторяла королева Маб.

— Мухомор!

«Ну, же! Где ты, Черный Скальд? Живой ли?»

— Мыльный корень!

Новгородец зашевелил губами, облекая, по сложившейся уже привычке, мысли в кеннинги и хейти:

— Омела! — выкрикнула Керидвена, срываясь на визг. Взмахнула рукавами над колдовским зельем. Завыла, как раненая волчица, задирая подбородок. — Сюда, ворлок, сюда!

«Что ж мне не дают ни одну вису до конца сказать? — подумал Вратко, подходя поближе. — Или боятся? Неужели они больше верят в мою колдовскую силу, чем я сам?»

— Смотри! — Ледяные пальцы колдуньи вцепились в рукав, потянули его к котлу.

Новгородец, затаив дыхание, посмотрел на поверхность отвара. Еще несколько мгновений назад она бурлила, исторгала клубы пара и брызги, теперь же — застыла, словно зеркало. И в этом зеркале отражались лица и фигуры людей. Вратко узнал черную, сильно выделяющуюся среди светловолосых урманов, бороду Хродгейра и серебристый клок седины на подбородке.

Глава 3

Загадка Хродгейра

Вода в котле застыла, словно отполированное серебряное зеркало.

Новгородец увидел на ней вначале тени, как на глади пруда. Потом эти тени стали четче и яснее, черты людей приобрели узнаваемость. Хродгейр в потрепанной кожаной куртке, в которой он вступил в битву при Стэмфордабрюгьере, сидел, опираясь подбородком о кулак. Лицо Черного Скальда несло отпечаток усталости — темные круги под глазами, отекшие веки. Но норвежец не был напуган или рассержен. Напротив, на губах его играла легкая улыбка, будто бы он беседует со старым знакомцем.