Ложь во спасение

— Мое шестнадцатилетие? — удивилась Таша, едва не подавившись куском бутерброда. — Но, Чейз, я все прекрасно помню.

Он усмехнулся.

— Как раз этого-то я и боялся. Помнишь фильм «Римские каникулы»? Приключения принцессы и циничного журналиста? Эта история в какой-то степени очень схожа с нашей. Принцесса вела себя так, как будто попала на другую планету. Ты тоже была не от мира сего. Помнишь ее вопросы: «Что носят обычные люди? Джинсы и майки? У нас в Риме»… Ты почти с таким же восхищением и любопытством раскрывала подарки и радовалась каждой вещи так, как будто никогда раньше ничего подобного не видела. Я наблюдал за тобой, и тут у меня возникло желание что-нибудь сказать. Я поднялся и пошутил так же, как шутил со всеми знакомыми девочками, а ты, не сказав ни слова, ушла.

— Да, — сказала Таша, — потому что ты испортил день моего рождения. Чейз, ты хоть помнишь, что ты у меня спросил: «Как чувствует себя человек, который достиг возраста вседозволенности? Могу ли я претендовать на право быть первым в вашем списке?» Как ты посмел? Не понимаю, как у нормального человека могут появляться такие мысли?

Он застонал.

— Я так надеялся, что ты это забыла!

— Разве такое можно забыть? И если ты, по твоим словам, был так очарован мной, как мог спросить подобное?

Чейз криво улыбнулся.

— Я волновался. Не знал, как сделать так, чтобы ты меня заметила. — Таша недоверчиво взглянула на него. Чейз наполнил бокалы вином. — А вообще-то тебе исполнилось тогда шестнадцать лет, а это время желаний, игры гормонов, сексуальных экспериментов, даже если таковые отсутствуют. Сама их возможность безумно волнует. Я пошутил, хотя и неудачно.

— А твое отношение к Майклу? Надеюсь, его ты не хотел поставить в неловкое положение?

— Брось, именно этого я и добивался. Он нес совершенную чепуху, желая всем доказать, что он твой парень. Прости, в это мне трудно было поверить, а уж тем более — с этим согласиться.

Таша сделала маленький глоток и вопросительно посмотрела на него сквозь стекло бокала.

— Просто в голове не укладывается. Как ты мог так долго молчать, если был влюблен в меня?

— Только ты всегда знаешь, как поступать, не то, что я. Каждый раз, появляясь у вас, я встречал тебя с очередным ничтожеством, и с каждым разом они становились все отвратительнее и отвратительнее. — Он улыбнулся. — Я мог сказать все, что приходило мне в голову. Хотел своим поведением показать контраст между мной и ними. Но в тот день, когда ты пришла излить душу своему отцу, я понял, что мой час настал. Я не мог позволить тебе вновь ускользнуть к еще какому-нибудь негодяю, но и свои карты не мог открыть, зная твое отношение ко мне, все-таки как-никак я мужчина. Нам нужно было пожить вместе, чтобы ты узнала меня. Конечно, я полагал, что, если у нас будет секс, мы станем ближе друг другу, сможем доверять, но ничего не получилось. А теперь еще и твое предложение о разводе.

— Я заговорила о разводе, потому что была уверена, что ты влюблен в Тони. Я приняла ее за ту девочку, про которую ты рассказывал, считала, что стою у вас на пути.

Он нахмурился и отвернулся.

— О, понимаю.

— Я видела, как она поцеловала тебя, а затем ты пошел провожать ее и пропал. Вы говорили о чем-то по-французски.

— Она сказала, что, женившись, я получил тело, но не сердце. Сказала, что если я хочу узнать, как ты чувствовала себя со мной в постели, то мне нужно переспать с ней.

Таша смотрела на него, открыв рот.

— Она так сказала? А что ты ответил?

Чейз приподнял бровь.

— Чтобы не подставлять себя под удар, я решил сказать, что я и так знаю, что чувствуют в этом случае. Мне нравится быть с тобой, и совсем не важно, чем мы занимаемся. Я могу до бесконечности смотреть один и тот же фильм, и мне не будет скучно, если ты сидишь рядом со мной. Я даже и предположить не мог, что придет такое время, когда я смогу сказать это. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Я ею и являюсь.

— Настоящей женой, чтобы у тебя потом появилась возможность показать свадебный альбом нашим детям.

— Значит, наш договор о разводе через год уже недействителен, — пошутила она.

Чейз снял обручальное кольцо со своего пальца.

— Отдай свое. — (Таша последовала его примеру.) — Хочу, чтобы теперь ты разобралась в своих чувствах. Когда ты поймешь, что сможешь всю свою жизнь любить человека циничного, жестокого и ненадежного, но который не представляет жизни без тебя, тогда мы вновь наденем эти кольца. — (Таша застыла от такого решения.) — Я хитростью уговорил тебя выйти за меня замуж, хитростью заманил в постель. Думал, что нет никакой разницы в том, каким образом мы окажемся вместе, главное, чтобы ты была рядом. Я никогда не говорил тебе, что безумно боялся потерять тебя и поэтому решился на весь этот обман.

Таша перебила его:

— Так-так, значит, вот что ты называешь хитростью, цинизмом и ненадежностью, — она решила разрядить обстановку. — Но я не заметила всего этого, а значит, этого и не было.

— Ты не понимаешь, я даже не поговорил с твоим отцом, не попросил его благословения. Это было безрассудно, конечно, но я боялся, что он будет против. Да, возможно, я поступил глупо, но никогда еще я не был так счастлив. Я ведь даже распрощался с этой радиостанцией. Зачем она мне, если теперь у меня появилось другое дело — доказать, как я люблю тебя? — (Хотя Таша привыкла во всем и во всех сомневаться, она поверила в его искренность.) — Когда мы с тобой поженились, я уже знал, что, если ты и не полюбишь меня, все равно жить без меня уже не сможешь. Я постоянно вспоминаю наши разговоры. Однажды ты спросила меня, чем отличается секс с любимым человеком от секса с нелюбимым, тогда я промолчал. Сейчас я знаю ответ: никогда и ни с кем мне не было так хорошо. — Чейз погладил ее по волосам. — Я был, наверное, слишком самонадеянным, когда не замечал твоего страха.

— Чего же я боялась? — прервала его Таша.

— Боялась прошлого, ты думала, что во мне есть все то, что ты ненавидишь. А я думал… — он запнулся, но потом продолжил: — Я думал, что ты меня притягиваешь только физически. Ты боялась, что будешь для меня всего лишь одной из многих. Сколько раз я пытался забыть о тебе, забыть о своих чувствах! Хорош я или нет, но я полностью принадлежал тебе. Я надеялся, что придет время, и ты сама увидишь это. Как ты могла думать, что основа нашего брака обман? Я хотел, чтобы ты увидела, что для меня существуешь лишь ты одна, но я не интересовал тебя, ты не замечала меня.

Таша чувствовала, что пора как-то переводить разговор в другое русло.

— Можно сначала развестись, а потом снова заключить брак?

— Не знаю.

— Мы пригласим снова тех же гостей?

Чейз слегка улыбнулся.

— Наташа, дорогая, мы сделаем все, что ты пожелаешь. Это будет наша свадьба. Если хочешь, мы будем вдвоем — только ты и я. А если хочешь, можем позвать тысячу гостей. В этот раз главное, чтобы ты поняла, что для тебя лучше: жить со мной или без меня.

Чейз все еще держал на ладони два золотых обручальных кольца. Он посмотрел на них и положил на черный лакированный столик.

— Увидимся утром, — сказал он.

Глава двенадцатая

Таша сидела на стуле, поджав ноги, и, не отрываясь, смотрела на два маленьких золотых кольца. Как могло это случиться? Почему он ушел, даже не поцеловав ее? А почему она сидит здесь одна, почему не с ним, не в его комнате? Очень трудно понять Чейза. Сначала он делает ей предложение, при этом оговаривает условия развода. Потом оказывается, что он всегда любил ее и жить без нее не может, но в то же время не боится развода.

Она все время думала о том, что он ей сказал. Таша никогда не могла решить, что хуже: жить с ним или без него. Неужели он ничего не чувствовал? Неужели не видел, что она любит его? Все странности ее поведения объясняются тем, что она не поняла, как Чейз относится к Тони. Как она могла знать, о чем он думает? Ведь она не умеет читать чужие мысли.