Страница 4 из 19
После принятия христианства культ Перуна, верховного языческого божества, подвергся наиболее яростному и сокрушительному искоренению. Как гласит летопись, в 988 году воспринявший крещение князь Владимир повелел привязать Перуна к конским хвостам и скинуть с горы по Боричевскому спуску «на Ручаи». Новгородцы, приняв крещение, под руководством епископа Иоакима разорили святилище Перынь, а идол божества разрубили на части, протащили по грязи и скинули в Волхов. Один новгородец, увидев, что идол волной прибило к берегу, отпихнул его шестом, приговаривая: «Ты, Перунище, досыта ел и пил, а нынче плыви прочь!» [14] Перун, как и другие языческие боги, был причислен к разряду бесов, а на месте его святилищ построили православные храмы. В Киеве на холме, где стоял идол Перуна, князь Владимир поставил церковь святого Василия (поскольку при крещении он получил христианское имя Василий), на месте новгородской Перыни был воздвигнут Перынский скит с церковью Рождества Богородицы.
Но память о Перуне народ хранил вплоть до XVII века. Вот что рассказывает иностранный путешественник Адам Олеарий, посетивший Россию в 1654 году: «Новгородцы, когда были еще язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, т. е. богом огня, ибо русские огонь называют «перун». И на том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырем. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днем, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огонь потухнуть, то наказывался смертью» [15].
С течением времени функция громовержца в народной культуре была перенесена на Илью-пророка, и он стал по существу христианским заместителем Перуна. У восточных славян и в XX веке сохранялось убеждение, что гроза происходит от того, что Илья-пророк ездит по небу на огненной колеснице (поэтому мы слышим гром) и мечет на землю громовые стрелы — молнии. Вот, к примеру, современная запись, сделанная в Архангельской области:
Илья-пророк — какой-то божественный, видимо… Который грозу приносит. Гром и молнию. Когда гроза сильная, говорят: «А, Илья-пророк катится, на тройке едет».
От Перуна Илья-пророк унаследовал и такой любопытный мифологический мотив: в народе верят, что во время грозы Илья (а в некоторых местностях считают, что Господь Бог) своими стрелами убивает нечистую силу, которая, дрожа от страха, стремится спрятаться где попало — под деревом, под лошадиным брюхом и даже у человека под одеждой. Белорусы до сих пор говорят: «ударит перун, так это Илья нечистика бьет». А вот что рассказывают в украинских Карпатах:
Гром бьет в то дерево, под которым черт прячется. Мама моя рассказывала: пасла она корову и там увидела, что черт из-под корней пихты вылезает — как хлопчик невеликий, в красной сорочке, штанишки красные на нем и шапочка красная. Вылез он из-под корней и на вершину влезает, а с вершины — снова к корням. Вдруг ударил сильный гром, молния такая большая, хлопчик запищал, и его убило, а пихту с корнем вырвало. Так мама сказала, что от этого черта лишь крови немного осталось, от того Сатаны. Как молния его убьет, так остается черная кровь.
Так же считают и в Полесье:
Говорят, что пожар от молнии нельзя потушить. Мне это покойная мать говорила. Раньше у нас стояла груша во дворе. Да такой был гром, стрела такая огненная покрутилась над окном да и ударила в грушу. Гром убивает нечистого. Он прячется под грушей, под вербой, под дубом. Да, говорят, и под человеком прячется, а гром бьет нечистую силу. Да такой был гром, да так ударил, что расколол грушу. Стрела такая огненная. Надо креститься и читать «Отче наш», как гремит, иначе нечистая сила введет в бедствие.
А вот и народная сказка, где говорится о том, как Илья спорил с чертом:
— Я тебя убью, — говорит Илья.
— Как же ты меня убьешь? Я ведь спрячусь под человека! — отвечает нечистый.
— А я убью человека и тебя убью! — говорит Илья.
— А я спрячусь под коня!
— Тогда я и коня убью — и тебя убью.
— А я под корову спрячусь.
— Я и корову убью — и тебя убью.
— А я под дерево спрячусь!
— А я дерево разобью — и тебя убью!
— Ну, тогда я спрячусь в воду, под корч, под колоду! — заявил нечистый.
— Там тебе место, там и находись! — ответил Илья.
Однако в некоторых местностях эту сказку рассказывают так, что вместо Ильи там действует сам Перун, а угрожает он не черту, а Змею. Таковы белорусские сказки «Перун и Сатана», «Перун бьет чертей», «Гром с Перуном». Белорусы считают, что летом чертей меньше, чем зимой — «их бы не столько было, если б не бил Перун. А то они за зиму наплодятся, а летом Перун поубивает».
Стремясь восстановить древние поверья о Перуне, некоторые ученые пришли к выводу, что сказочный спор Ильи (или Бога) с чертом — не что иное, как позднее переосмысление древнего славянского мифа о борьбе громовержца Перуна с каким-то могучим противником. Они полагают, что этот сюжет и был центральным мифом славянского язычества, и на его основе создавались все остальные мифологические рассказы об отношениях между богами [16]. Кто же в древнерусской языческой мифологии выступал в качестве противника громовержца?
Волос (Велес)
Нестор-летописец, перечисляя в «Повести временных лет» богов из пантеона князя Владимира, не упомянул это очень важное имя. А между тем Волосу, несомненно, поклонялись на всей восточнославянской территории. В Киеве идол Волоса стоял не на возвышенности, а внизу, на Подоле, на берегу реки, и уже этим он был противопоставлен остальным богам, и в первую очередь Перуну. А при уже упомянутом нами заключении мирного договора с Византией княжеская дружина (то есть воины, относившиеся к привилегированному сословию) клялась оружием и Перуном, а «Русь вся» (иначе говоря, народ) — Волосом. В отличие от Перуна, который царил в верхней части мирового пространства, на небе, Волос властвовал в нижней части и в подземном мире [17].
В северорусских землях этот бог почитался под именем Велеса. «Житие св. Авраамия Ростовского» рассказывает о том, что в Новгороде каменному идолу Велеса особенно поклонялись жители так называемого Чудского конца. По преданию, капище Волоса существовало также недалеко от г. Владимира на реке Колочке, где впоследствии был основан Волосов Николаевский монастырь. А в Киеве князь Владимир «Волоса идола, его же именовали яко скотьего бога, повелел в Почаину реку ввергнуть».
Древнерусские источники постоянно называют Волоса «скотьим богом». Значит, этот бог покровительствовал хозяйству, и прежде всего скотоводству. В Древней Руси скот, как и хлеб, был самой жизнью, олицетворением производящих сил, плодородия, богатства, а также важным объектом торговли. О состоятельности человека судили по количеству скота, которым он владел. И получается, что Волос был не только богом скотоводов, но и богом торговли и богатства. В культе Волоса важную роль играют шерсть, волос — все это символы достатка, благосостояния, плодовитости (вспомним русский свадебный обычай сажать молодых на тулуп, вывернутый шерстью наружу, а также устраивать брачную постель на шкурах животных, чтобы супруги жили богато и имели много детей). В русских деревнях «Волосовой бородкой» называли последний пучок несжатых колосьев, которые специально оставляли в поле в дар божеству плодородия. Кроме того, этот бог, видимо, покровительствовал певцам и сказителям, ведь в «Слове о полку Игореве» легендарный вещий певец Боян назван его внуком.
14
Софийская I летопись. Полное собрание русских летописей. Т. 5. С. 121.
15
Подробное описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию, составленное секретарем посольства Адамом Олеарием. М., 1870. С. 80–81.
16
Теория «основного мифа» была разработана в 60–70-х годах XX века В.В. Ивановым и В.Н. Топоровым, которые при создании своей реконструкции исходили из того, что славянская мифология является вариантом индоевропейской, а следовательно, при научном восстановлении утраченных фрагментов славянских мифов позволительно использовать для сравнения мифологические представления других народов, «родственников» славян по индоевропейской семье, в частности, балтов и индо-иранцев. В качестве собственно славянского материала для реконструкции В.В. Иванов и В.Н. Топоров наравне с поверьями и быличками широко использовали фольклорные тексты — песни, загадки, сказки, полагая, что и в них можно найти «осколки» славянских мифов. Согласно теории «основного мифа», у восточных славян существовал ряд мифологических сюжетов, объединяющих Перуна, Мокошь и Волоса (Велеса). Необходимо подчеркнуть, что теория «основного мифа» является лишь реконструкцией, опирающейся во многом на неславянские мифологические источники, поэтому ее соответствие реальной мифологии древних славян у многих ученых вызывает серьезные сомнения. См.: Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. М., 1965; они же. Исследования в области славянских древностей. Лексические и фразеологические вопросы реконструкции текстов. М., 1974; Топоров В.Н. Предыстория литературы у славян. Опыт реконструкции. М., 1998.
17
В научной литературе такие божества принято называть хтоническими (от греч. htonos «земля»).