Страница 16 из 54
— Сестрица, — сказал козлёнок, — я тебе ещё кое-что хочу сказать. Я каждый день хожу к тому источнику, который открыл старый Мартин. Там наш водопой. Знаешь, кто туда ещё приходит? Молодой князь Ульрик.
— Он что, тоже охотник, наш враг?
— Нет, он всё кого-то поджидает у потока. Мой отец, горный козёл, говорит, он поджидает лесного духа.
— Ха-ха-ха! — расхохоталась Златокудрая. И, схватив козлёнка за рога, начала с ним бороться.
— До чего же ты стала сильная, сестрёнка! — удивлялся козлёнок, упираясь ножками и стараясь вырваться от девочки. Всё-таки он вырвался, и Златокудрая полетела в траву.
— Давай ещё раз потягаемся! — не унималась девочка. Но козлёнок издал победный клич и унёсся в лес.
А Златокудрая отправилась к источнику старого Мартина. Пока там было пусто. Тихо журчала вода. Под ветерком шептались листья.
Девочка прихватила камешек с земли и взобралась на высокое дерево. Скрылась понадёжней в ветках и стала терпеливо ждать.
Немного времени прошло, когда раздался конский топот. Молодой князь Ульрик приближался на вороном коне. И до чего ж он был красив в своём наряде! На голове у него шляпа со страусовым пером, за плечами плащ, на боку небольшой меч и шпоры на высоких сапогах.
Настоящий молодец! Так вырос он за эти три года. Подъехав к источнику, Ульрик спешился и напоил коня водой. А потом пустил его пастись, а сам уселся под дубом.
Сидит, присматривается, прислушивается, не послышится ли какой-нибудь шорох. Но нет, видать, напрасно его ожидание.
И, печально вздохнув, Ульрик встал. Тут к ногам его камешек упал.
— Э-гей! Лесной дух! — ликующе воскликнул Ульрик. — Ты снова мне даёшь о себе знать! Отзовись! Покажись!
Но уговоры его остались без ответа. И тогда молвил Ульрик такие слова:
— Кто бы ты ни был, лесной дух, нашего ли рода, людского, или нет, но не будь слишком строгим ко мне. Раньше я хотел быть таким же грозным, как отец мой, князь Бодо. Ты научил меня быть добрым и милостивым. И теперь я защищаю бедных и обиженных, и особенно стариков и детей. Это для меня теперь большая радость! Так сойди же ко мне, лесной дух, и научи меня ещё чему-нибудь хорошему.
Что-то хрустнуло на дубе, вверху, но ответа на его слова так и не было.
И сказал тогда Ульрик:
— Вижу, ты не хочешь или нельзя тебе с людьми говорить. Тогда ты мне хоть знак какой-нибудь подай. Когда надо будет вызволить кого-нибудь из беды, я приду на помощь.
Он ждал, глядя вверх на дерево. И тут что-то длинное, тонкое и сверкающее полетело к нему из ветвей. На руку его опустился длинный золотистый волос.
Ульрик навил его себе на палец и сказал:
— Благодарю тебя! Когда я тебе понадоблюсь, пошли мне волосок из своих кос, для тебя я сделаю всё.
Радостный вскочил Ульрик на вороного коня и поскакал к своей Вранье.
Когда Ульрик скрылся, Златокудрая спустилась с дерева и подошла к ручью. Она зачерпывала воду ладонями и пила прохладную воду.
— Гу-гу-гу! — послышалось над ней, и к девочке на плечо спустился голубь.
— Какую весть принёс ты мне, Сизокрылый? — спросила его Златокудрая.
А Сизокрылый:
Голубь улетел, и Златокудрая поспешила к медведю.
Медведь Ворчун, староста лесного зверья, дожидался её перед своей берлогой. Вокруг собрался и кой-какой лесной народ.
— Человеческий ягнёнок, — проговорил Ворчун, — садись тут подле меня и слушай, что будут о тебе говорить.
Первой начала маленькая ядовитая змейка:
— Моя подруга Рогатая гадюка ужалила девочку Марицу. А этот человеческий ягнёнок Марицу вылечил, а моей подруге размозжил камнем голову. Разреши мне, Ворчун, укусить её!
Потом заговорила рысь Капризуля::
— Где-то в горах живёт орлиный птенец Гвоздяной Клюв. Этот человеческий ягнёнок носит ему пропитание. И не желает мне выдать, где скрывается малолетний разбойник. Разреши мне, Ворчун, выцарапать ей глаз!
А Тётушка-лиса сказала:
— Ты давно дал мне право, Ворчун, съесть гусака Гоготуна. Но человеческий ягнёнок открыл старому Мартину источник. Мартин стал Князевым пастухом, и я никак не могу гуся подкараулить. И во всём этом виновата Златокудрая. Разреши мне отгрызть ей руки.
Тогда дрозд прокричал с ветки:
— Этот человеческий ягнёнок больше любит людей, чем нас. Златокудрая нашла серебряную денежку мальчику Павле, спасла от укуса девочку Марицу, показала источник Мартину, а сегодня ещё вытряхнула у Милицы из лукошка ядовитые поганки и сбросила свой волос Ульрику.
Ворчун хмуро взглянул на девочку и проговорил:
— Златокудрая, защищайся, если можешь!
Златокудрая в ответ запела:
Но медведь Ворчун проговорил:
— Златокудрая, ты никогда не забудешь людей. И поэтому заслуживаешь наказания. Я должен был бы выгнать тебя из нашего леса. А ты нас зачем-то смущаешь песней о белом олене, которого мы с таким нетерпением давно уже ждём. Послушай, человеческий ягнёнок! Может быть, ты что-нибудь об этом знаешь? Говори, или я выдам тебя волку Козодёру.
— Правильно! Выдать её! Выдать! — хором закричали Тётушка-лисица, Капризуля и змейка.
— Подожди, Ворчун, не губи меня! — воскликнула Златокудрая и заплакала.
Вдруг в лесу поднялся шум. Блеяние, писк, мяуканье, чириканье. Гомон, суета. Ручьи затараторили. Ветки радостно зашелестели.
Рысь Капризуля вскочила на высокий сук и мяукнула:
— Что такое? что такое?
А пролетавший мимо голубь Сизокрылый прогугукал:
— Гу-гу! Весть чудесную несу! У оленихи в лесу чудо белое!
— Что такое? — пробубнил недоверчиво медведь.
— В логове оленя Витой Рог появился маленький белый оленёнок!
— В логове оленя Витой Рог появился маленький белый оленёнок! — закричали птицы, зажурчали потоки, зашумели ветки листвою.
— Ура! Ура! Слава нашему лесу! — завопил Ворчун, поднялся с места и вперевалку бросился к логову оленя Витой Рог.
Звери с криками восторга повалили за ним. Лёгкая, как перышко, впереди всех летела Златокудрая и твердила:
— Мой белый оленёнок! Мой белый оленёнок!
Прошло больше года, с тех пор как в логове оленя Витой Рог появился Белый оленёнок. Олениха кормила его своим молоком, и оленёнок подрастал вместе с золотоволосой девочкой.
Весь лес гордился Белым оленёнком, и разнеслась молва о нём до самых дальних гор. А Златокудрая стала всеобщей любимицей, потому что Белый оленёнок был с ней неразлучен. Она его охраняла и прятала от князя Бодо и его ищеек. Волк Козодёр и тот не смел её тронуть. И стала Златокудрая настоящей владычицей леса.
Но вот оленёнок вырос, обзавёлся прекрасными молодыми рожками и о чём-то загрустил, затосковал.
— Что с тобой? — спросила его однажды Златокудрая.
— Вчера я был на Островерхой скале. Видел далёкие леса, поля, озёра и реки. Видел синее море и острова. А мне что же, так и жить всегда в нашем лесу? Скучно видеть всё одно и то же.