Страница 29 из 55
В зороастризме, в ведийской религии и индуизме жертвоприношение хаумы-сомы — одна из основных частей священного ритуала, рассматриваемая как акт приобщения к богам, их бессмертию и вечной жизни. Такое значение ритуал сомы имел уже в общеарийский период. Много позднее, в развитых формах религий индийских и иранских народов, например в зороастризме, этот ритуал в значительной степени выступает лишь как обрядовый символ приобщения к божеству. Уже в древних ведийских и авестийских книгах опьянение сомой и хаумой как божественное, священнодейственное, вещее противопоставляется иным видам опьянения, которые в священных текстах порицаются. В одном из ведийских сочинений «Шатапатхе-Брахмане» говорится: «Сома — это процветание и свет, сура — несчастие и темнота» (сура — ведийское название обычного, «светского» хмельного напитка). Аналогичное утверждение встречается в «Авесте»: «все другие хмельные напитки» приводят к демону гнева и неистовства, «и только он, напиток хаумы», ведет к священной истине.
Древние черты культа сомы наиболее отчетливо выражены в Ведах. Сома — напиток и божество экстаза, это и само состояние экстаза, но возбуждение особого свойства, как бы приоткрывающее тайны божественной силы: «клокочет страсть и неистовство, о капля сомы». «Мы выпили сомы, мы стали бессмертными, мы достигли света, мы нашли богов», — поется в одном из гимнов «Ригведы». Яркими эпитетами награждали сому авторы гимнов, называли мудрым, вдохновляющим, поющим, упоительным, чарующим, владыкой мысли, лучшим открывателем просторов, наполняющим сердце, вождем поэтов.
Культ сомы был тесно связан с магическим песнопением. Священные заклинания — мантры — произносили жрецы при приготовлении и возлиянии сомы; в состоянии экстаза пелись гимны о соме: «Как ездок погоняет коня, так и пение возбуждает сому». И вместе с тем сама сома, верили авторы священных текстов, рождает гимны, она — отец гимнов, владыка песни, опьяненный сомой подобен певцу: пребывая в экстазе, он одновременно и чародей, знающий силу божественных заклинаний.
Авторы гимнов «Ригведы» считали, что сома подобно ветрам ввысь несет каждого, кто приобщается к ее таинствам, способна доставить верующего в бессмертную, нерушимую обитель богов, туда, где «светящиеся миры… где высшее место солнца… где пребывают радость и веселье».
Как ведийские жрецы при исполнении обряда сомы произносили заклинания-мантры, так и в «Авесте» говорится, что хаума является «защитой и опорой» мантры — священного магического слова; хаума дарует «всестороннее знание», проникновение в тайное.
С конца XVIII в. вплоть до настоящего времени ученые ведут жаркие споры о том, какое же растение «скрывается» под сомой (хаумой). Предлагались самые разные идентификации: вереск, разновидность горной руты, грибы, эфедра, молочай, конопля и т. д. Дело в том, что, когда ученые заинтересовались этим вопросом, у последователей индуизма и зороастризма для приготовления ритуального напитка употреблялись различные растения.
Попытки точно определить, какое же именно растение предки индоиранцев называли сомой, вряд ли смогут привести к бесспорной идентификации. На протяжении своей многовековой истории предки авестийских иранцев и индийских ариев расселялись по обширным территориям с различными географическими условиями, климатом, растительностью. Следуя своим культовым традициям, они изготовляли ритуальные напитки, находя пригодные для этого растения; в разных географических зонах ими являлись, очевидно, различные «плоды земли», дававшие необходимый культовый эффект. Еще в ранних индийских сочинениях зафиксировано положение, по которому разрешалось заменять традиционный вид «сомы» некоторыми другими растениями — травами, злаками, кустарниками. Но все они должны были обладать сходными свойствами, оказывать эйфорическое воздействие. Уже ранний комментатор «Ригведы» Саяна писал, что если невозможно добыть точно ту сому, о которой говорит священное писание, то следует взять «путику» — определенный вид вьющегося растения; если нет и ее, то темную траву «арджунани». Ритуальные тексты разрешают в качестве «заменителей» сомы применять зерна ячменя, некоторые сорта пахучих трав и т. д.
Современные зороастрийцы — парсы — для изготовления хаумы обычно употребляют эфедру. Еще в работах XIX в. было высказано предположение, что именно эфедра и являлась тем растением, которое предки ариев называли сомой.[16]
КОНОПЛЯ, БЕЛЕНА, МУХОМОРЫ
Еще одно любопытное отождествление сомы — конопля. Некоторые ученые полагают, что получаемые из конопли наркотические средства по своему эффекту более всего соответствуют тому действию, которое часто приписывается соме в «Ригведе». Во многих древнеиндийских сочинениях начиная с «Атхарваведы» упоминается «бханга» — конопля и получаемый из нее возбуждающий напиток. То же слово в современных индийских языках — «бханг», или «банг», — означает сильно действующий наркотик, примешиваемый к возбуждающему снадобью или вдыхаемый при курении (бханг также связан с культом ряда индуистских богов — Шивы, богини Дурги и др.).
Об этих свойствах конопли в глубокой древности было известно и иранским племенам, в том числе скифам, которые использовали коноплю в культовых обрядах. Интересное свидетельство об этом сохранил Геродот: скифы «ставят три шеста, наклоненные один к другому, натягивают на них шерстяные войлоки и как можно плотнее стягивают их между собой, затем бросают раскаленные докрасна камни в сосуд, стоящий между этими шестами и войлоками. В их земле растет конопля — растение, весьма похожее на лен, но гораздо толще и выше его; она там растет и в диком состоянии и засевается… Скифы берут семена конопли, подлезают под войлоки и там бросают семена на раскаленные камни; от этих семян поднимается такой дым и пар, что никакая эллинская паровая баня не превзойдет этой. Скифы наслаждаются ею и громко воют…»
Геродот толковал этот скифский обычай как особый ритуал очищения после похорон. Но его описание отражает, видимо, обряд шаманского типа (такое мнение на основе большого этнографического и исторического материала было высказано в 1935 г. К. Мёйли). В этом случае «вой» находящегося в войлочной «юрте» — это пение «шамана», пребывающего в состоянии экстаза, которое достигнуто под воздействием одурманивающего дыма курящихся семян конопли. Сообщение Геродота и принадлежность описанного обычая к скифскому религиозному ритуалу подтверждаются материалами археологии — находками в скифских курганах Алтая V–IV вв. до н. э. (раскопки С. И. Руденко). В слое вечной мерзлоты сохранились состоящие из связанных поверху шестов небольшие шалаши (два с покрывалами, войлочным и кожаным). В одном из курганов под таким сооружением нашли медные сосуды и в них побывавшие в огне камни и обуглившиеся семена конопли; к шесту одного из «шалашей» была привязана кожаная сумка с семенами конопли. Схожий шаманский обряд, совершаемый в юрте или чуме, описан в этнографической литературе. Тувинский шаман, например, устанавливал в полнолуние на маленький столик сосуд с дымящимся можжевельником, брызгал в него молоком и начинал камлание, сопровождаемое шаманскими песнями.
Геродот сохранил и такое свидетельство — на этот раз о родственных скифам племенах запада Средней Азии: «Нашли деревья, приносящие такие плоды, которые они, собравшись группами в одном месте, разжегши костер и усевшись вокруг него, бросают в огонь; вдыхая запах брошенных в огонь и горящих плодов, они пьянеют от этого так же, как эллины от вина, пьянеют все сильнее и сильнее, по мере того как бросают все больше плодов, и наконец пускаются в пляску и начинают петь». Можно полагать, что и в данном случае описано радение шаманского типа.
16
Эфедра — полукустарник из семейства хвойниковых. Она растет на крайнем северо-западе Индии, в Афганистане, Иране. Различные виды эфедры распространены на обширной территории, включая Иран, Центральную Азию, Юго-Восточную Европу. Русские областные названия эфедры: «степная малина», «бирючьи ягоды», «ягодный хвойник», «калмыцкий ладан» и др.