Страница 9 из 18
Робин Гуд выскочил из постели, набросил плащ прямо поверх ночного одеяния и, схватив меч, побежал вниз. Там уже толпились спавшие в замке мужчины — все сонные, взъерошенные, вооруженные и очень недовольные. Странно было то, что со двора не слышалось криков и шума драки! Ведь первыми злоумышленников должны были встретить те, кто, по случаю теплого лета, улегся спать в конюшне, в сарае или просто в саду на свежем воздухе. Из своей башни спустился полуодетый Дик. Взволнованные женщины, похожие на привидения в своих белых рубашках и чепцах с оборками, заполонили лестницу. Мужчины приготовились защищаться. Робин Гуд отворил щеколду…
На пороге, бессильно привалившись к дверному косяку, стоял брат Адалард, окруженный всеми теми, кто ночевал в сараях и на воздухе и должен был встретить злоумышленников первыми. Все они стояли молча и глядели на монаха с недоумением и ужасом. Брат Адалард смотрелся жутко: ряса порвана, в левой руке — здоровенная дубина, правую, перебитую, прижимает к груди, правый глаз заплыл, щека распорота, губы распухли, светлые волосы намокли от крови. Кто-то из женщин истерически пискнул…
— Та-а-ак, — мрачно протянул Робин Гуд. — Что случилось-то, брат? Разбойники на Ноттингем напали? Мне чего, людей поднимать?
— Нет, — прошептал брат Адалард, — не на Ноттингем… И не надо… людей…
И с этими словами он рухнул вперед — прямо в могучие объятия Робин Гуда. Дик и Джек пришли на помощь, и брата Адаларда внесли в комнату и уложили на постель. Леди Мэрион, едва пришла в себя от первого потрясения, распорядилась кухарке и Мэг кипятить воду для целебных отваров и принести несчастному кружку эля. Эль помог — к брату Адаларду вернулось сознание. Он открыл глаза и, узнав среди склоненных к нему озабоченных лиц Дика, рванулся к нему — и со стоном рухнул обратно на подушки.
— Дик! — чуть слышно прошептал он. — Дик, с Маликой беда!
— Что?
— Она говорила тебе… Один рыцарь… Если так вообще позволительно его назвать… Преследовал ее своими… своими… чувствами… Хотел, чтобы она стала его женой! Она отказала. Бедная, чистая голубка! Этот негодяй… Угрожал. Но пока дядя… отец-настоятель… был жив… этот мерзавец не мог. А теперь… Он донес отцу Никодиму, что Астролог — колдун. Астролог в темнице, в монастыре. А Малику он захватил. Похитил. Она — в его замке. Я пытался защитить. Но — сам видишь. Он был не один. Его люди — они славно меня отделали! И этот негодяй — он сказал ей, что, если она не станет его женой, то Астролога казнят, как колдуна!
Леди Мэрион вскрикнула от ужаса. А брат Адалард продолжал:
— Он подкупил отца Никодима. У Никодима в монастыре много сторонников. И сейчас, пока брат Мартин не вернулся, с назначением и благословением Папы Римского, отец Никодим может все. Он успеет! Успеет погубить Астролога!
— Проклятый мерзавец! — завопил Дик.
— Дик! — воскликнула изумленная леди Мэрион.
— Я убью его! И этого Никодима тоже! Обоих мерзавцев!
— Не выражайся так, Дик, — как-то неуверенно пробормотала леди Мэрион.
— Буду выражаться! Буду! Они бросили Астролога в темницу, а Малику… Он похитил мою Малику, мама! И оклеветал Астролога!
— Н-да, славную весть ты принес, брат Адалард, — угрюмо произнес Робин Гуд. — Чего-чего, но такого не ожидал я. Честность и благонамеренность этого вашего Астролога всем известна. Я и сам по началу был не слишком-то к нему… Сарацин все-таки! И наука какая-то странная! Но он славный старик. И девочка тоже очень хорошая. И вообще — похищать женщину, совершать такое гнусное насилие… На это способен только шериф Ноттингемский!
— Ты хотел сказать, бывший шериф Ноттингемский был способен на это! Не так ли, папа?! — голос Мэри звенел от сдерживаемой ярости.
Робин Гуд проигнорировал замечание дочери и снова склонился к раненому монаху:
— Могу я узнать имя этого… имя этого мерзавца, недостойного носить звание рыцаря? Клянусь, я вызову его на поединок и по уши в землю вобью!
— Его имя… Барон Элевтер фрон де Марч!
Повисла тишина — недоуменная, угрожающая.
Все были слишком потрясены, чтобы сказать хоть что-то.
Лицо Робин Гуда медленно наливалось кровью…
И вдруг тишину взорвал смех — радостный, торжествующий смех Мэри! Она хохотала, как ведьма, она кружилась по комнате в своей развевающейся ночной рубашке, а за ней по воздуху летели ее распущенные кудри, словно пламя, и она хохотала, хохотала, взвизгивала от счастья, хлопала в ладоши:
— Славного жениха ты нашел мне, отец! Воистину, благородный рыцарь, покрывший себя славой! Он уж точно достоин стать зятем Робин Гуда! Достоин! Достоин! Куда до него шерифу Ноттингемскому Брайану де Менетрие! Ведь Брайан не клевещет на стариков! Не похищает девушек!
— Замолчи! — рявкнул на нее отец.
Но Мэри все не прекращала свою безумную пляску, и по всем комнатам, по всей лестнице эхо разносило ее ликующий смех.
— Я убью его, — прошептал побелевшими от ярости губами Дик. — Убью.
Кто-то тронул его за руку и, взглянув вниз, он увидел устремленные на него голубые глаза Маленького Робина.
— Ты, конечно, убьешь его, Дикки. Но сначала надо бы спасти Малику. Незачем ей оставаться в его замке…
— Я сам пошлю ему вызов, мой мальчик! — тяжелая рука отца легла на плечо Дика. — Ты не можешь, потому что ты не посвящен в рыцари…
— Барон фрон де Марч — негодяй. И он запросто может не явиться на поединок. Или же постарается для начала обвенчаться с Маликой… А она скорее и вправду выпьет этот свой яд, чем станет его женой! Уж я ее знаю! — сквозь слезы пробормотал Дик. — Малыш прав. Сначала мы должны выручить Малику. А уж потом будет поединок…
Маленький Робин не смог сдержать довольную улыбку. Наконец-то — настоящее приключение!
Глава 7. Разведка в тылу врага
Брат Адалард встал на ноги уже на следующий день. Или нанесенные ему ранения оказались не такими страшными, какими они представлялись сначала, или причиной тому была невероятная жизненная сила, или же — сила ненависти и тревога за девушку и ученого не давала ему спокойно поболеть… Так или иначе, брат Адалард, несмотря на сломанную и зажатую в лубке руку, решил принять посильное участие в спасении Малики. Дик попытался было напомнить монаху о его плачевном состоянии, хотел посоветовать ему остаться под защитой толстых замковых стен… Но в ответ на все его заботы брат Адалард попросту схватил его здоровой рукой за шиворот и, выпрямив руку, поднял Дика над полом. И так и держал — на выпрямленной руке — пока Дик не запросил пощады. Дик был юношей рослым и крепким. Но ему вряд ли удалось бы, и обеими руками обхватив, оторвать Адаларда от пола! И Дик смирился с участием монаха в освобождении Малики.
Для того, чтобы брать замок Элевтера фрон де Марча штурмом, у них не было ни сил, ни полномочий. Приходилось думать о том, чтобы выкрасть Малику тайно.
— Надо бы разведать для начала, где они ее держат и как лучше к ней подступиться, — заметил брат Адалард. — А то как бы не промахнуться.
— Я готов разведать! — обрадовался Маленький Робин.
Ему ужасно хотелось принять деятельное участие в освобождении Малики, еще больше хотелось досадить барону фрон де Марчу, но он боялся, что из-за малолетства его в поход не возьмут. Но теперь он видел реальное применение своим способностям!
— Я могу разведать! Запросто! Я уже не раз бывал в замке барона фрон де Марча, я все там знаю… Я найду ее и придумаю, как вам будет проще ее оттуда увести! — захлебываясь от восторга, говорил Маленький Робин.
Дик взглянул на него с величайшим подозрением:
— Бывал в замке этого негодяя? И что же ты там делал?!
— Разведывал! — нашелся Маленький Робин.
Дик, против воли, рассмеялся. Но смех получился невеселый, а улыбка — не улыбка даже, а гримаса, перекосившая лицо. Брат Адалард успокаивающе накрыл его руку своей громадной ладонью.
— Я уже тогда догадывался, что барон фрон де Марч — негодяй! — добавил Маленький Робин. — Правда, Дик, я не вру! Я потому и следил за ним! Ты знаешь, он бил женщину… Служанку… Хлыстом! А потом — он щенков хотел утопить!